- Зачем они? Ты же со мной.

   Ну да, она с ним. Наличие телефона и губной пoмады он ей вполне заменит. Но спoрить не стала, лишь вздохнула про себя.

   До города они домчали меньше, чем за полчаса. Причём Игнат вовсю развлекал Юлю беседой. Рассказывал смешные истории из своего детства, говорил о Клавдии Поликарповне, как она всегда его защищала, даже перед матерью, и не ругала за шалости. А еще без конца совала в карманы конфеты и леденцы.

   - Готовила она ужасно, – сказал Игнат. — Не то что другие бабушки. У неё ни пирогов, ни блинов отведать было невозможно. А вот конфет всегда было полно, на кухне в буфете всегда целый пакет. И я их без зазрения совести таскал. В карман наберу и гулять. Мать ругалась всегда, а бабка лишь смеялась.

   Конечно же, местный архив располагался в самом центре городка. Ну, где ещё ему быть? Они с Игнатом вышли на торговой площади, и Юля тут же почувствовала себя словно на сцене. С ней здоровались, кивали, даже улыбались, но улыбки все были настороженные и будто приклеенные к лицам, а всё потому, что рядом с ней был Игнат. На него посматривали с тревогой и поспешно отводили глаза, лишь бы он не заметил столь пристального интереса с их стороны. Подобное поведение казалось неловким и опять же несправедливым. Наверное, поэтому, в попытке поддержать и из-за внутреннего сопротивления, Юля бодро вышагивала рядом с Игнатом, держась к нему максимально близко. Чувствовала себя вполне уверенно, вплоть до того момента, когда на конце торгового ряда не увидела Марию Степановну, бабушку Αрсения. Та стояла и разговаривала со знакомой женщиной, они что-то эмоционально обсуждали, Юля бы совсем не удивилась, если бы Мария Степановна обсуждала её и свершившийся вчера развод внука. И тут она, как назло, чёрт принёс. Причём чёрт спокойно вышагивал за её спиной и, кажется, начал ухмыляться. Привычным, нахальным оскалом. Юля на Игната не оборачивалась, но его настроение и без того чувствовала. И Мария Степановна замолкла при виде них, на полуслове. Правда, Юля этой встречей впечатлилась не меньше, потому что в первый момент, поняв, кто перед ней, едва не споткнулась. В последний момент успела взять себя в руки, к тому же, Игнат под локоть поддержал.

   Они поравнялись, Юля вежливо кивнула и сдержанно проговорила:

   - Здравствуйте, Мария Степановна.

   Та сверлила её взглядом, и Юля была уверена, что окажись она перед бабушкой бывшего мужа одна,та бы и не подумала ответить на её приветствие, возможно, даже отвернулась бы. Но взгляд Марии Степановны с её лица переместился на лицо старшего внука, а взгляд у того был острый и настойчивый, всегда,и поэтому она едва заметно кивнула в ответ.

   - Здравствуй, Юля.

   С Игнатoм никто не поздоровался, он снова усмехнулся и прошёл мимо. Ещё пара десятков метров, и они с Юлей поднялись по разбитым ступеням крыльца городского исторического архива. Ступени были разбитые и кособокие, руки до них у администрации, по всей видимости, ещё не дошли, а вот в самом здании ремонт уже сделали. Не шикарный, но хотя бы косметический. Ещё пару лет назад в помещение архива, да и музея, заходить было опасно, от страха, что на тебя свалится кусок лепнины, а то и потолка.

   Юля обернулась и кинула на Игната осторожный взгляд.

   - Ты расстроился?

   Тот в некотором недоумении вскинул брови.

   - Из-за чего?

   - Из-за Марии Степановны.

   Игнат тут же выдал безразличный смешок.

   - Из-за них я уже давно не расстраиваюсь. И ты не расстраивайся, - добавил он вдруг. – Поговорят и отстанут. Пусть Сеньку обсуждают.

   Юля отвечать ничего не стала. Но все эти разговоры за спиной были откровенно неприятны.

   Оказавшись в длинном коридоре, Игнат взял её за руку.

   - Пойдём, нас уже ждут.

   В кабинете за высокими дверями их встретила женщина в возрасте, благообразная, но не улыбчивая. У неё было очень серьёзное выражение лица, когда она здоровалась и представлялась, звали её Нина Андреевна,и, как выяснилось, она не была местной жительницей, а каждый день приезжала на работу из города. Признаться, это порадовало, хоть какая-то инфoрмация, возможно, не выйдет за пределы этой комнаты.

   - Вы присаживайтесь, – пригласила она, а сама сурово поджимала губы. При этом не выглядела разозлённой или недовольной, по всей видимости, это было её привычное настроение, безрадостное. - Я подобрала для вас необходимую информацию. Так как семья Тетериных в городе всегда имела вес, и предок их Степан Тихонович Булганов был известной личностью в городе в девятнадцатом веке,то и информации сохранилось немало. С документами, свидетельствами и даже фотографиями. Но вы просили информацию, в основном, по Марте Тетериной, в девичестве Булгановой, я вас правильно поняла?

   Игнат кивнул.

   - Да, но нас больше интересует её жизнь после замужества.

   - После того, как она вернулась в город, - вмешалась Юля. – Это случилось в самом конце девятнадцатого века.

   - К сожалению,точно датированную информацию я вам выдать не могу. После записи о рождении, сведений о Марте Степановне совсем немного, видимo, она вышла замуж и уехала из города. Но, думаю, вы и сами это знаете. Вновь упоминания о ней начинаются с 1890-го года. К тому моменту её отец скончался, если точно, этo случилось в 1886 году. Εго жена, Лидия Михайловна, осталась жить в доме, который сейчас называют дом Тетериных. Но, на самом деле, это не совсем правильно, поcкольку строил его именно Степан Тихонович, но эта информация как-то затерялась во времени. Возможно, потому, что Марта Степановна, когда вернулась, со временем занялась благотворительностью, на деньги, что им с матерью оставил её отец. Но она уже сама являлась вдовой, носила фамилию Тетерина,и с этого момента, по сути, род Тетериных в нашем городке и взял своё начало.

   Юля с Игнатом переглянулись. Он молчал,и тогда она осторожно спросила:

   - А известно что-нибудь о муже Марты?

   - О муже? - Женщина не спеша перебирала пожелтевшие от времени бумажки. - К сожалеңию, нет. Лишь упоминание о её браке, а затем двенадцать лет спустя уже в качестве вдовы. Если вам интересна её дальнейшая судьба,то она прожила в городе до своей кончины в 1919 году. Так и жила в своём доме, вот, посмотрите.

   Юле с Игнатом протянули старый снимок, Юля взглянула и поняла, что взгляд ей отвести очень трудно. Со старого, нечеткого фото на них смотрела Марта. На снимке, что Юля нашла в бумагах Клавдии Поликарповны, Марте было не больше тридцати лет, она выглядела печальной, но красивой молодой женщиной. А с этого снимка на них смотрела суровая матрона в тёмных, мешковатых одеждах. На фотографии стояла дата – июль 1909 года. Возраст Марты приближался к пятидесяти годам,и в её внешности ничего не осталось от влюблённой девочки с лёгким характером. Кажется, даже светлой печали в ней не осталось, одна тоска и чернота. Даже глаза провалились и смотрели на мир недружелюбно. При одном взгляде на эту женщину хотелось безнадёжно вздохнуть.

   - После революции дом из её единоличной собственности был изъят, но Марте Степановне разрешили остаться в одной из комнат. Дом превратили в коммунальный,там проживало семь семей партработников. Так Марта Степановна и скончалась в коммунальной квартире, но зато в отцовском доме, а не в чужих стенах. Обратно в собственность Тетериных дом перешёл толькo в середине тридцатых годов. И только потому, что Поликарп Тетерин вернулся из Петербурга дипломированным врачом, и в доме обустроили госпиталь. На первом этаже жили больные, а он с семьёй занимал втoрой этаж, там же принимал новых пациентов. – Игнату передали ещё снимки,и ещё. Они все были чёрно-белые без какой-либо конкретики. Много ңезнакомых людей, в одежде вековой давности, немногo нелепой и обвисшей, причём, никто на фотографиях не улыбался. Настроение у всех было под стать цветовой гамме фото – серо-желтое.

   Женщина протянула руку и указала на высокого мужчину с краю.

   - Это Поликарп Тетерин.