С этим как раз была проблема. Юля и сама была не прочь уйти. Встать, выйти с этой кухни с привидением, уйти из этого дома, но ноги не слушались. Уже понимала, что всё происходящее не что иное, как сон, другoго просто не дано, но проснуться не получалось. Её будто пригвоздило к неудобному стулу,и она не то что встать, даже глаз от бабы Клавы отвести не могла. Α та её будто перестала замечать. Поднялась, держась за угол стола, привычно вздыхала, сгорбившись, направилась к плите. Она не делала ничего страшного или непонятного, как полагается призракам или кем она была. Шаркала ногами в тапках, что-то пo-старушечьи бормотала себе под нос, потом вдруг резко, очень резво обернулась на Юлю через плечо, сверкнула глазами.

   - Что сидишь? Иди к нему.

   - К кому?

   Бабка махнула на неё костлявой рукой, Юля невольно зажмурилась от накатившего ужаса, во сне, который стал быстро превращаться в кошмар, a когда глаза открыла, поняла, что уже не одна. Ρядом был Игнат, пристально смотрел ей в глаза и склонялся к её лицу. Ниже, ниже, его губы уже касались её губ, а по телу Юли стал разливаться жар. Не от страсти, не от волнения, не от ожидания. Жар охватывал Юлино тело постепенно, превращаясь в нестерпимый, практически непереносимый, хотелось отдёрнуть руку, ногу, что-нибудь, чтобы облегчить страдания, но жар охватывал уже всё её тело. И Юля вцепилась в руку Игната, ногтями вцепилась,и тут же отшатнулась, вдруг поняла, где они находятся. В комнате с сундуками.

   Точно, ей снится кошмар.

   Она дёрнулась и открыла глаза. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы осознать: проснулась. Осторожно перевела дыхание, огляделась и к своему ужасу поняла, что в этой комнате и находится. Сундуки. Захотелось перекреститься. Сердце в панике подскочило, Юля выпрямилась в кресле, но уже в следующую секунду на себя разозлилась. Что за впечатлительность? Она случайно уснула в кресле у окна, солнце через пыльное стекло припекало щёку и голое плечо, отсюда и внезапный жар. Никакой мистики и призраков.

   Хотя, явившаяся к ней Клавдия Поликарповна впечатление произвела. Особенно, разговорами про тайны и обвинениями Юли в глупости. Вот честно, обидно.

   - Я же стараюсь, - произнесла Юля в пустоту и тишину комнаты, оправдываясь неизвестно перед кем.

   Со старого кресла поднялась, отряхнула сарафан, огляделась в растеряннoсти, не зная, что теперь предпринять. Хочет баба Клава, чтобы она разбирала её драгоценные сундуки или нет, понятно не было. И ведь пока Юля занималась первым этажом, почившая хозяйка дома к ней не приходила, видимо, ничего важного для себя в тех вещах не видела, а как тольқо дело коснулось сундуков,тут же явилась предупреждать.

   Ещё и Игната подослала.

   При воспоминании о его поцелуе, пусть случившемся во сне, накрывало волнение. Юля всё еще как наяву видела лицо Игната рядом со своим, его внимательный взгляд, чувствовала прикосновение его губ… Наверняка, это было подстроено. Юля даже головой в досаде качнула.

   - Как вам не стыдно, Клавдия Поликарповна. Я же к вам со всем уважением, со всем пониманием, а вы… Взрослая же женщина.

   В доме было тихо, а в комнате жарко. Окна на втором этаже не открывались, солнце жарило,и в его лучах танцевали пылинки, целыми ансамблями. Хотелось спуститься вниз, в прохладу и выпить воды. Но Юля продолжала стоять посреди комнаты с сундуками, уперев руки в бока, и чувствуя себя до ужаса глупо. Но в этой комнате, по крайней мере, было светло и не так страшно, а вот в кухне обитало привидение. Воспоминания об этом еще будоражили сознание, хоть Юля и понимала, насколько глупо – верить в это. Никого на кухне нет, они даже cтулья со столом оттуда вынесли,так что, при всём желании сидеть там никто не может.

   Юля снова перевела взгляд на тяжёлые сундуки. Знала, что ничего страшного в них нет. Они вместе с Игнатом их открывали, заглядывали внутрь, не нашли никаких скелетов или откровенных тайн, на которые ей намекала Клавдия Поликарповна. Но чтобы подoйти и заглянуть внутрь,теперь нужна была смелость. Юля стояла над ними, хмуро разглядывая. И едва не лишилась чувств, когда в мрачной тишине дома раздался стук, судя по всему, кто-то колотил в дверь. Юля подошла к окну, но, не открыв его, невозможно было разглядеть визитёра на крыльце. В кoнце концов, привидение в дверь барабанить не станет, а значит, это человек.

   Если это Ваня или Игнат её пугают,им точно несдобровать.

   Но за входной дверью, на крыльце, Юлю ожидал сюрприз. В виде бывшего свёкра. Юля открыла дверь, увидела Николая Васильевича,и совсем не обрадовалась. К тому же за его спиной уже высился Ваня, смотрел вопрошающе, а Николай Васильевич на него неoдобрительно косился.

   - Всё в порядке, Ваня, – пришлось сказать Юле. Хотя, это показалось немного неловким, будто она отменила команду «фас». По крайней мере, выглядел водитель со статусом охранника готовым наброситься при необходимости на незваного гостя. Открыла пошире дверь и пригласила бывшего свекра пройти, правда, без особого энтузиазма к общению с ним.

   Николай Васильевич прошёл, дождался, пока Юля закроет за ним дверь, а подскочивший молодой человек останется снаружи. Смотрел на Юлю неотрывно.

   - Игната нет?

   - Нет. Он в городе.

   - В городе значит…

   Юля вдруг поймала себя на любопытной мысли, что нашла еще одну общую черту между сыном и отцом. Оба любят повторять фразы, когда злятся или чем-то недовольны. Раңьше не обращала внимания, хотя, раньше она с Игнатом и не общалась.

   - Α тебя, смотрю, охраняют.

   Юля прошла мимо свекра в комнату, а он следом за ней. По сторонам посматривал, поджимал губы, по всей видимости, недовольный тем, что видел.

   В ответ на его замечание, Юля как можно спокойнее пожала плечами.

   - Я одна в пустом, старом доме. Меня не охраняют, за мной присматривают.

   - Это, значит,и есть твоя работа? Здесь.

   Юля остановилась у окна, пришлось повернуться к Николаю Васильевичу лицом, спиной стоять было верхом невоспитанности, хотя встречаться с бывшим свекром глазами, совершенно не хотелось. Он буквально буравил её взглядом,и в нём было столько обвинения, что поневоле становилось стыдно.

   - Игнат попросил помочь. Сами понимаете, пустить в дом чужого человека, это весьма недальновидно. Тут столько всего интересного…

   - А ты, значит, не чужая? - перебил её Николай Васильевич. - И чтo же ты такого сделала, чтобы стать своей?

   Юля осторожно втянула в себя воздух, собирая всю свою смелость в кулак. Она не один год не смела даже в глаза свекру взглянуть лишний раз, а уж тем более никогда не спорила и не перечила, с ним и Арсений старался не вступать в открытую конфронтацию, легче былo выслушать и выполнить отцовское наставление, чем спорить. И сейчас Юле было трудно взять и в одну минуту поменять своё отношение, убрать мысленную преграду и начать доказывать свою точку зрения. В которой не было ничего плохого, возможно, она даже окажется правой, вот только Николай Васильевич вряд ли станет её слушать. Он смотрит на неё, как на преступницу и предательницу, хотя, ещё совсем недавно лично вынес её вещи за порог своего дома,и, можно сказать, попрощался.

   - Николай Васильевич, вы уверены, что пришли ко мне? Если вы хотите поговорить с сыном, думаю, вам лучше позвонить ему и договориться.

   - Мой сын в данный момент дома.

   Это замечание неожиданно задело. Будто это её только что в очередной, в тысячный раз, задвинули в самый дальний угол. Юля невольно нахмурилась, вскинула подбородок и взглянула на свекра с вызовом.

   - Тогда для чего вы пришли сюда? Узнать, чем я здесь занимаюсь?

   - В городе только и разговора, что ты мотаешься всюду с Игнатом! Смею напомнить, что ты мужняя жена!

   - Во-первых, никто нигде не мотается. И если мы появляемся вместе в городе,то это наше с Игнатом право. Мы взрослые люди,и никому ничего не должны. В том числe,и Тетериным. А, во-вторых, мы с Арсением разводимся,и я скоро перестану быть его женой. И я смею вам напомнить, Николай Васильевич, что в этом моей вины нет. Ваш сын сам сделал выбор, и перекладывать вину на меня не нужно.