— Он пошёл к ней, как вы и говорили, — испуганно смотрит на меня Хидо. Парень понимает, что происходит что-то неладное, но его детского интеллекта пока не хватает, чтобы понять, свидетелем какой страшной игры он становится.

— Хорошо, — киваю я. — Спасибо, Хидо.

Вооружаюсь дополнительными ножами, выхожу из спальни, дохожу до лестницы… И вместо того, чтобы пойти вниз, я секунду медлю и направляюсь на этаж, где расположены комнаты моего отряда. Всю дорогу до её комнаты я уговариваю себя, что просто не хочу пропустить следующее нападение. И дело вовсе не в том, что мне отчаянно необходимо просто находиться рядом.

— Ну… — я вижу, как взлетает его бровь, и не выдерживаю. — Зачем ты заставляешь меня это говорить?

— Говорить что? — продолжает изводить меня Аран. — О чём вообще ты толкуешь?

Он так честно смотрит мне в глаза, что я готова поверить в своё безумие. Или, может быть, из-за сотрясения мозга у меня были галлюцинации? Голова и губы болят значительно меньше. Значит, всё же Аран обладает какой-то силой, о которой мне раньше было неизвестно. Или проявление этой силы стало возможным только сейчас? И могут ли быть эти галлюцинации побочным эффектом излечения?

В мгновение ока мне в голову, словно шаровая молния, влетает шальная мысль. Может, мне захотелось хоть немного почувствовать, что я ещё контролирую ситуацию, а может, доказать себе, что я живая, не призрак, как Аран. А может, мне надо было понять, могу ли я не растворяться в нём до остатка, могу ли сохранить себя? Не знаю. Но вдруг опускаюсь рядом с ним на кровать, сдвинув в сторону сбившееся одеяло. Призрак смотрит на меня с некоторой долей любопытства, но не мешает, даже когда я как можно быстрее, пока голос разума во мне не стал громче, кладу руки на его плечи и мягко опрокидываю на кровать. Аран обнимает меня за талию, увлекая за собой так, что я оказываюсь лежащей на нём. Он оказывается совсем близко, как в том видении. Мои ещё влажные волосы водопадами спадают по обе стороны от наших лиц. Я замираю, совсем позабыв о том, что именно я хотела выяснить. А мой воин, удерживая меня крепко, но осторожно, иронично усмехается.

— Что ты хотела узнать? — хрипловатым шёпотом интересуется он.

— Схожу я с ума или нет, — также тихо отвечаю я.

Аран скользит кончиком носа от моего подбородка к уголку губ. От этого прикосновения, которое на самом деле едва ощутимо, моё ещё не остывшее тело бросает в жар.

— И как то, что ты сейчас делаешь, поможет в этом? — его ладони скользят по моей спине, спускаются до самой поясницы, и я чувствую это точно так же, как в том видении.

— Я не знаю, — честно отвечаю я, едва сдержав тот самый выдох, после которого мы оба (почему-то я в этом уверена) слетели бы в нашу общую бездну.

Теперь мне не кажется такой уж хорошей моя идея. Я хотела уличить его в… А в чём, собственно, я хотела его уличить? В неравнодушном ко мне отношении? Но ведь более неожиданной для меня оказалась моя собственная реакция на близость Арана. Что я делаю?

Он слегка разочарованно усмехается и быстро переворачивается вместе со мной, оказываясь сверху.

— Тебе стали интересны такие игры? — мои запястья зажаты в его ладонях над моей головой. Но, несмотря на то, что произошло совсем недавно, я не чувствую страха от того, что меня обездвижил мой призрак.

— Нет, я просто… — я хватаю воздух, снова чуть ли не задыхаюсь, только оттого, что он так близко. Боги, да что со мной?!

— Что ты просто? — передразнивает меня Аран, склоняется над моей шеей, будто хочет поцеловать.

— Ах!.. — не сдерживаюсь я и злюсь. На себя и на него. — Не надо со мной так разговаривать!

— Не надо со мной играть, — парирует призрак.

— Это не я начала! Не я потянула тебя в свои эротические фантазии! — неожиданно даже для себя выплёвываю я и тут же прикусываю язык.

— Какие, говоришь, фантазии? — отпуская мои руки, переспрашивает Аран.

— Эротические, — краснея от нелепости своих обвинений, повторяю я. — Я видела всё, будто была в твоей голове!

Аран отстраняется от меня. Выражение его лица становится отрешённым. Он прислоняется спиной к изголовью кровати, устремив безучастный взгляд прямо перед собой. Я ещё злюсь на него, но пустота на месте мужчины, которого я только что сжимала в своих объятиях, больно колет сердце.

— Зачем ты это мне показал, — теперь я уверена, что попала в цель своими догадками. — Ты хочешь меня и решил мне так это недвусмысленно продемонстрировать?

Он переводит на меня взгляд, в котором отчётливо читается горечь.

— Этотыхочешь меня и решила себе продемонстрировать обратное, — бросает он. — А я тебя люблю. И несмотря на то что одно не исключает другого, это всё же несколько разные вещи, хоть пока ты их и не различаешь.

Я смотрю на него широко открытыми глазами, пытаясь осознать услышанное.

— Поверни кольцо, — отвернувшись, говорит Аран.

Молча я выполняю его просьбу.

Мой призрак признался мне в любви, а я не могу понять, что чувствую после этого. Неожиданное откровение Арана пугает и радует одновременно. Я была совершенно уверена в том, что мы стали друзьями, настоящими, преданными. Нужна ли мне его любовь? Ведь если это настоящее чувство, то оно должно быть взаимным, глубоким, окрыляющим. Или нет? А может, настоящая любовь другая? Та, в которой тонешь, захлёбываешься, хватаешь ртом воздух, пытаясь выплыть, и не можешь. Может, на самом деле настоящая любовь заливается в лёгкие и остаётся там навсегда? Перед моими глазами стоит голубое озеро, в котором я тону каждый раз. И каждый раз вместе со мной тонет мужчина с тёмно-серыми, почти чёрными, глазами. Может, любовь и отличается от всего остального именно тем, что из неё не выплыть, а без неё не вздохнуть?

Стук в дверь раздаётся так внезапно, что я подпрыгиваю от неожиданности, с корнем вырванная из своих путаных размышлений. Стоявший на пороге куратор заставляет меня нахмуриться. Я надеялась, что в ближайшие три дня я буду избавлена от его общества.

— Мари, — мастер Ирэ проходит в мою комнату, плотно затворяя за собой дверь. — Я думаю, что в ближайшие несколько часов я узнаю, кто стоит за последним покушением на тебя. Ты со мной?

Я бы пошла в любом случае. А сейчас охота за заговорщиками вообще кажется мне лучшей из идей, которая точно сможет вытеснить из моей головы такие сложные мысли и чувства. Подхватив тёплую кофту, я шагаю к полковнику.

— Куда идти?

Хаган Ирэ едва заметно улыбается и подаёт мне руку, в которую я почти без колебаний вкладываю свою ладонь.

20

Вслед за куратором я выхожу в плохо освещённый коридор. Стараясь ступать как можно тише, мы направляемся к кованой решётке, которая преграждает путь к выходу с этажа. Я не знаю, от кого конкретно мы скрываемся, но следую примеру бывалого полковника и не шаркаю зазря ботинками. Чтобы не издавать лишнего шума, я крадусь, словно кошка, а чтобы не отстать от широкой спины впереди меня, пытаюсь шустрее перебирать ногами. Моя травма напоминает о себе, стопа плохо слушается, поэтому долго идти я не могу; сустав не выдерживает, противно хрустит (видимо, кость вновь вылетает со своего законного места), и я шиплю сквозь зубы от боли. Надо было, чтобы Аран не губы мои лечил, а ногу! Тогда и новых проблем не возникло бы.

— Что случилось? — оборачивается ко мне мастер Ирэ.

— Я немного повредила ногу, когда упала сегодня, — шёпотом отвечаю я.

Мастер недоверчиво смотрит на меня, но решает, похоже, не ловить меня на откровенной лжи.

— И насколько серьёзно повреждение? — хмурит брови он.

— Похоже, несколько серьёзнее, чем мне показалось вначале, — признаюсь я.

Нога начинает неметь: неправильно стоящий сустав, наверное, пережимает какой-то важный сосуд. Нехорошо.

— Стопа… Я её не чувствую…

— В лазарет, — подхватывая меня на руки, оповещает Хаган Ирэ.

Я инстинктивно хватаюсь за его плечо.

— НЕТ! — мой шёпот больше похож, как отчаянный крик. — У нас дело. И нам надо его завершить.