В наших же с Араном отношениях всё было предельно странным. Одно можно сказать наверняка: никто и никогда не был мне настолько близок. Я засыпала рядом с ним под его мерное бормотание, я принимала ванную, пока он рассказывал мне об особенностях оборонительных стратегий, я танцевала и пела под его насмешливые шуточки и наслаждалась каждым мгновением, что он был рядом. С ним я могла говорить и молчать, смеяться и плакать, злиться и веселиться. Его появление вдруг сделало мою жизнь невероятно полной, и я ни разу не почувствовала недостатка общения, несмотря на то, что в Крепости со мной практически никто не говорил. Наоборот, мне было так тепло рядом с призраком, как никогда и нигде не было до этого. Аран стал моим домом, моей тихой гаванью.

Однако между нами оставались и тайны. Говорить о своей жизни до гибели Аран категорически не хотел, как и в целом о древних воинах, как и о том, каким образом его дух попал в кольцо и стал служить моей семье. Поэтому иногда я хитрила. Я «забывала» надеть кольцо после того, как принимала душ, и шла в библиотеку, где раз за разом продолжала перечитывать все книги, в которых есть хотя бы какое-то упоминание о древних воинах. Но пока ничего значимого я не нашла — лишь общие легенды, которые и без того мне были известны.

Лекарство Аэрта оказалось действительно хорошим средством. После того как я начала его принимать регулярно, быстро пошла на поправку. Но сам Аэрт со мной не общался, кроме тех двух случаев, когда я попросила его приготовить мне новую порцию лекарственного отвара. Не могу сказать, что он продолжал смотреть на меня с неприязнью. Скорее, это был взгляд, который скользит мимо и не цепляется, потому что невозможно уцепиться за пустоту. По всему выходило, что именно пустотой я и была. И я не знала точно, что именно ранит меня больше: презрение, неприязнь или осознание того, что все считают меня пустым местом.

Всё, кроме некоторых особенно наглых кадетов боевиков, исполнявших роль огненных котов на злополучной тренировке. Особенно старались двое уродов: главарь и громила, который держал меня в прошлый раз. Они отпускали в мою сторону сальные шуточки, и даже пару раз пытались ущипнуть пониже спины. Правда, делали они это только в отсутствие Лео. Старый товарищ хоть явно и не стал на мою сторону в конфликте, но старался не давать особенно ретивым уронить моё достоинство ещё ниже. А я лелеяла в себе мечту, что однажды лично вырежу языки, которые говорили обо мне мерзости, и отрублю руки, тянувшиеся ко мне без моего разрешения.

Я пыталась найти положительные стороны в своём нынешнем положении, но это было невероятно трудно. Одними из немногих плюсов я считала то, что теперь не нужно было играть, притворяться, не нужно скрывать своё настоящее «я», не нужно пытаться казаться кем-то другим, можно было просто быть самой собой. А ещё теперь у меня был Аран. И это скрашивало если не всё, то очень многое.

45

Когда я стала пустотой, я увидела столько всего, чего не видела раньше. Например, как сильно влюблена в Аэрта Алиша и как жадно она купается в его внимании, как жалеет меня Лео, но стесняется показать это при друзьях, как освещает собой всё окружающее пространство Аэрт, как оттаивает под его лучами замороженный мною Тиборд… Это было настолько удивительно, что порой я недоумевала от того, как я не замечала этого раньше. Я никогда видела столько человеческих чувств и эмоций, столько жизни вокруг себя. И в то же время никогда я не была так далека от того, что происходило со всеми окружающими.

Писем от папеньки больше не приходило, да и я и сама не стремилась к общению с ним. По его разумению он уже дал мне всё, что мог. Как минимум он дал мне друга, которого у меня никогда не было, и за это я действительно была ему благодарна.

Зато своим вниманием меня не обделял Мерир. У меня было стойкое ощущение, что брат вознамерился меня извести. Каждый раз, когда приходило новое письмо, Аран настоятельно советовал мне его не открывать. Но также каждый раз я мазохистски читала одни и те же унижающие слова. Зачем я это делала? Наверное, прежде всего, чтобы не забыть кто я и какой я хочу быть. Такой, как вечно плюющийся рядом Мерир, — точно нет. Теперь нет.

Обычно после его писем я словно выпадала из реальности на какое-то время. В эти минуты я становилась средоточием чего-то такого, чего я не понимала сама. Или понимала, но боялась сама себе в этом признаться. Или…

— МАРИ! — голос Арана прорвался даже сквозь мои мысли.

— Не кричи, я не глухая, — шепчу я, поглядывая в сторону увлечённых очередной настольной игрой Хидо и мите Морос.

Мы проводим очередной вечер в библиотеке в самой странной компании, которую только я могла бы представить. Хотя насчёт странности, возможно, у меня были ещё более забавные варианты.

— Нет, ты глухая, — злится призрак. — Я зову тебя уже сотню раз.

— Значит, я была занята.

— Ты была занята самобичеванием. Даже не знаю, кто издевается над тобой больше — твой брат или ты сама.

Я слышу в его голосе раздражение. Он не хочет, чтобы я читала эти письма. И это то немногое, что я делаю по-своему.

— Я выиграл! — Хидо так радуется, что не замечает снисходительную улыбку мите. Она, похоже, опять ему поддалась.

Улыбаюсь этому ежевечернему ритуалу. Мне нравится находиться здесь с этими людьми. Мне нравится наблюдать, как пожилая женщина старается не задеть самолюбие мальчишки, нравится слушать её истории и смотреть, как Хидо старается не уснуть и дослушать до конца. Это всё так по-домашнему, так непривычно, что сейчас я стараюсь впитать в себя как можно больше таких новых впечатлений.

— Ты привязалась к ним.

— Как и к тебе, — отвечаю призраку.

— Только я, в отличие от них, буду всегда рядом, — замечает он.

— Пока моя смерть не разлучит нас, — пытаюсь пошутить я.

— Не говори так никогда, — голос Арана ещё более хриплый, чем обычно.

Я не отвечаю, но объективно понимаю, что не я одна в наших отношениях обманываю себя. Даже в самом лучшем исходе когда-нибудь я состарюсь и умру, как и все люди. Призрак же останется таким вечно.

— Мите Морос, какую историю вы расскажете нам сегодня?

— Ту, что вы ещё не слышали, — загадочно говорит женщина и мы уже предвкушаем что-то необычайно грандиозное. Как и всегда. — Давным-давно жил на свете король. В те времена ещё не передавали трон по праву крови, как сейчас, поэтому то, что этот король стал королём — это полностью его заслуга. Он сумел показать себя самым сильным, храбрым из всех мужчин королевства.

— А как он это показал? — с Хидо так всегда. Он совершенно не умеет слушать сказки.

— Вот уж не знаю, — поджимает губы мите. — Наверное, сразился с другими мужчинами.

— А как…

— Хидо, — одёргиваю я мальчика. — Ты отправишься спать, если будешь перебивать.

— Ты будешь строгой мамочкой, скажу я тебе, — хихикает рядом Аран, но я предпочитаю не обращать на него внимание.

— Итак, он сумел показать себя самым сильным и храбрым… — напоминаю я.

— Да, именно таким он и был, — кивает мите. — Однажды встретил он девушку необычайной красоты. И полюбил он её в ту же секунду.

— Так не бывает, — фыркает призрак, а я лишь закатываю глаза.

Я люблю такие истории, даже если в жизни подобного не встретишь.

— Она тоже полюбила его, но не так сильно. Ей казалось, что король не достоин своего трона, что этот трон должен был занять её брат.

— Бред какой, — ворчит Аран. — Это худшая из её сказок.

— А мне нравится, — одними губами шепчу я.

— И вот однажды на короля и его народ напали, — страшным тоном говорит мите. — Брат возлюбленной короля решил перейти на сторону захватчиков. Долго и страшно бились войска, и в какой-то момент король понял, что ему не устоять. Он не знал, что делать, и пошёл просить помощи у духов. Он спустился к священному озеру и стал просить защиты для своего народа. Но его возлюбленная…

— В последний момент решила помочь брату, — неожиданно для себя продолжаю я. — Она воткнула нож королю в спину.