Как обиделась фея, когда узнала, что Дар самовольно вломился в комнату её племянницы.

Оказавшись на улице, Дар остановился совсем неподалеку от цветочной арки.

Он разбудил Аделин.

Ричиэлла сама сказала – никто не мог, ни один смельчак. Непонятно, многие ли пробовали, но, судя по шепоткам, окруженный розами дворец пытался отыскать едва ли не каждый принц на свете. Кто-то даже находил. И, выходит, проходил аж одно испытание.

А у Дара получилось.

Он прикоснулся к легенде, причем как прикоснулся – губами – стыдно признаваться… Без разрешения… Тот факт, что Дар не спросил разрешения у Ричиэллы, он ещё может простить самому себе. Но ведь он не поинтересовался и мнением Аделин. А вдруг это был первый поцелуй принцессы? Который он украл так безнравственно. Слабо представляется, чтобы девушка мечтала о таком первом поцелуе.

Да и какой это поцелуй. Так.

Дар касался кого-то губами впервые. Память Дара пока не подводит. Раньше ему точно не доводилось (за все без пары месяцев семнадцать лет жизни) совершать нечто подобное. Наверное, когда Аделин обо всем узнает, ей будет стыдно. За Дара, естественно.

Он ее разбудил!..

А теперь еще и голодом мучает. Надо бы ускориться.

И что же дальше? В широком смысле, а не после раннего завтрака принцессы… хотя и после него тоже. Что будет с королевством? Принцесса проснулась! Наследница! Единственная на всю Светославию. Что скажет король? Не успел ли он потерять надежду? Про короля Светославии вообще-то мало чего можно было сказать. Только то, что он есть и выполняет свои обязанности классическим для короля образом, удерживая своё королевство на плаву.

Ричиэлла рассказывала – на день рождения король подарил своей дочери «Историю финансов», не пощадив её ранимую юную душу. Вряд ли он обрадуется пробуждению принцессы так, как обрадовался бы таковому самый обычный отец, далекий от престола. Помимо семейных отношений, Аделин была связана с отцом узами долга перед королевством.

Кто-то бросился Дару под ноги, и он едва не упал.

Ричиэлла рассказывала – Аделин мечтала о собаке.

– Ки-та… – протянул Дар. Потрепал лохматую собачью голову. – Я ее разбудил. Представляешь?

Кита обрадовалась. Конечно же, она все поняла. И даже представила. Кита была очень умной.

– Ричиэлла сказала сходить за едой, – продолжил Дар. А потом спохватился: – А ты почему не спишь? Выспалась уже? Не замерла?

Ночи в Светославии, вспрочем, были теплыми – не замерзнешь, даже если очень сильно постараешься. Куда проще перегреться.

Кита помотала головой.

– Тогда пойдем вместе со мной. Как-то неохота одному совершать набег на чужую кухню. Хотя, если ради принцессы…

Кита фыркнула.

– Ты права. Терять голову не нужно. Но ты просто не видела ее глаза! – и он улыбнулся до невозможности радостно. – У нее такие красивые глаза!

Собака не смогла больше это терпеть – сама пошла вперед. Причем путь выбрала верный – двигалась в направлении летней веранды (кухня располагалась прямиком за ней). Возможно, Кита даже ревновала. Еще бы. Она столько лет оставалась единственной прекрасной леди, которой Дар говорил комплименты…

Светало.

Утру, вообще-то, было совсем безразлично, где там кто проснулся, уснул и так далее. Оно наступало своим чередом, выполняя долг, как следует каждому приличному утру.

Дар и Кита добрались до кухни, подгоняемые первыми нежно-красными лучами.

И оказалось, что там горит свет.

***

Если бы во Дворце роз чуть терпимее относились к проклятиям, можно было бы предположить, что этой ночью на его обитателей наслали проклятие бессонницы. Но мы лишний раз не станем говорить такие страшные слова. Нечего без серьёзного повода вспоминать тёмную магию.

Хотя, признаться честно, нормально отдохнуть этой ночью никто из обитателей дворца так и не смог. Быть может, в воздухе витало ожидание, или предчувствие чего-то великого, или напряжение, – и обитатели этого прекрасного места, уловив его, слишком впечатлились.

Летта была в числе неосознанно впечатлившихся. Вдоволь намучившись, ближе к утру она решила покинуть комнату, чтобы немного подышать свежим воздухом. А одновременно с ней из соседней комнаты вышла Микко.

Они не стали подругами.

Напарницами – не более. Исправно интересовались друг у друга, как идут дела, и могли обсудить последние новости, почти совсем не сплетничая. И на этом, пожалуй, все. Микко не спешила делиться своими секретами, да и Летта тоже, так что со временем между ними выросла стена недомолвок и тайн, и пробить ее с каждым днем было все сложнее.

Однако как-то так совпало, что во всей длинной ночи они выбрали одно-единственное время, чтобы выйти из комнат.

На Микко было темное платье в пол – оно открывало бледные руки и выпирающие ключицы. У Летты платье было пестрым, каким-то невнятно оранжево-розовым, и едва достигало колен.

– Не спится? – спросила Микко. Ее темные волосы были собраны в тяжелый небрежный пучок.

– Не спится, – ответила Летта. А она всегда всегда заплетала две косы, прежде чем лечь спать. Дурацкая традиция, оставшаяся еще с детства, когда родители были живы.

Летта знала наверняка, что Микко тоже лишилась родных. Но подробности ни у кого не выпрашивала, по себе зная, что существуют тайны, которые бережно таишь в собственной душе и ни перед кем не спешишь раскрывать.

И еще Летта знала, что Микко была дружна с принцессой Аделин. А кто-то даже большее шепчет – что без ума была от нее, могла бы жизнь отдать, не поколебавшись.

– Сможешь трав заварить? – попросила Микко. – Когда-то помогало.

– Смогу.

Они прошли мимо комнаты Ниила (не услышал) и Динко (тоже). И оказались на улице через такую знакомую уже цветочную арку.

Небо было звездное. Очень красивое – завораживало дух.

– Там, где я жила раньше, можно было в лучшем случае звезды три разглядеть, даже если очень постараться, – поделилась Летта.

– Зато у нас звезды всегда были как на ладони, – отозвалась Микко. – Очень близко. Встанешь на цыпочки и сможешь снять, как сережки. Мне казалось, подрасту и достану обязательно хотя бы одну. Посажу в банку. В праздники надевать буду, как украшение, а в будни стану использовать вместо светильника… – она замолчала на несколько мгновений. – Но я уехала раньше, чем выросла.

– Здорово, – заметила Летта искренне.

– Не поспоришь. В том месте множество недостатков, но это было одним из редких преимуществ… Тебе не надоедает запах роз? Ничего не имею против таких чудесных королевских цветов, но иногда мне кажется, будто их аромат оседает у меня на языке, как пудра. Становится приторно.

Они медленно шли в том же направлении, которое чуть позже преодолеет принц и его собака.

До пробуждения Аделин, о котором пока никто из них не задумывался, оставалось не так уж много времени.

– Никогда не замечала, – покачала головой Летта. – Я… собственно, я всегда росла в окружении цветов – может быть, еще не родившись, я уже привыкла к ним. Впитала с молоком матери, как иногда говорят…

– Говорят… В одном дворце должна быть только одна принцесса, – произнесла Микко. – Так?

– Наверное… – Летта растерялась.

– В нашем дворце уже есть Аделин. Иначе я бы подумала, что ты, скажем, наследница Сизого…

Как оказалось, Микко имела некие представления о прошлом Летты. А вот Летте о своей собеседнице не было известно почти ничего.

– Сомневаюсь, что наследница Сизого королевства стала бы работать кухаркой, пусть и в таком прекрасном дворце.

– Как знать, – Микко пожала плечами. – Здесь обитает много интересных личностей. Вот, скажем, Ниил… – они добрались до кухни, и Летта, открыв дверь, пропустила собеседницу вперед. – Безмерно благодарна. Ниил… Много ли ты о нем знаешь?

– Если ты про историю его семьи…

– Да, я про историю его семьи.

– …То она мне известна.

Микко медленно кивнула.

– Согласись, история вполне незаурядная.

– Соглашусь.

– А Динко?.. – Микко плавно опустилась на стул. В кухне их было целых два – они окружали маленький круглый столик. Чиркнув спичкой, Летта зажгла стоящую на нем масляную лампу. Именно её свет совсем скоро заметит принц… Помимо столика, здесь можно было увидеть еще множество деревянных полочек и шкафов, вдоль и поперек заставленных заполненными банками-бутыльками и посудой. На специальной подставке стояла нагревательная плитка, купленная за баснословную сумму у магов, хотя пользовалась ей Летта не каждый день. На полу виднелось кольцо, с помощью которого по скрипучей деревянной лестнице можно было попасть в погреб. – Его историю ты знаешь?