Тетя Фран, к счастью, жива до сих пор. Микко, правда, не видела ее уже больше десяти лет, пусть и вспоминает о ней частенько.

Основную часть дня Микко вместе с тетей Фран наводили порядок во дворце. А вечерами Микко гуляла с Адой.

Не то чтобы они особенно сблизились. Никого ближе Ады у Микко не было, но подружками их назвать не получилось бы даже с натяжкой. Первые пару лет жизни Микко во дворце на каждой их встрече Ада непрерывно болтала, рассказывала обо всем на свете – об учебе, о цветах, о принцах. Потом стала взрослеть. И больше молчала. Когда Аде исполнилось пятнадцать, встречи и вовсе почти прекратились. Весь дворец дивился – что случилось с принцессой? Но поделать ничего не мог. Или не хотел.

А потом Ада уснула.

И Микко, которую вообще-то никто никуда не звал, не смогла оставить свою принцессу.

В самом начале во дворце их было трое: Риччи, Микко и Динко. Именно Микко первые несколько лет и убиралась, и готовила еду, и помогала с бумагами, хотя, в общем-то, не то чтобы она особо разбиралась в бумагах. Это уже потом Риччи набрала себе помощников. И у Микко появилось намного больше свободного времени.

Это было плохо.

Теперь Микко стала настолько глубоко погружаться в собственные мысли, что имела все шансы однажды в них утонуть. Микко совсем разленилась, спала по полдня. Надеялась уснуть и не проснуться, как однажды сделала Ада. Она вообще-то поступила хитро – одним легким действом избавилась от всех проблем.

А Микко тем временем стукнуло двадцать пять.

Риччи любила ей об этом напомнить. И заставляла каждые выходные мотаться в ближайшую деревню, сочиняя поручения, как будто у нее нет помощника. Если б Риччи сама жила с мужчиной, Микко решила бы, что все эти вылазки существуют для того, чтобы Микко с кем-нибудь познакомилась. Обзавелась семьей, детей родила, пока не поздно. Всё по классике. Но ведь и сама Риччи выбрала для себя иной жизненный путь.

А ведь Микко так хотелось увидеть выражение лица Ады, когда та поймёт, что бывшая приятельница теперь не девочка-подросток, а женщина. Удивительное дело.

Главное, чтобы к тому моменту, как проснется Ада, Микко не успела постареть. Впрочем, она в любом случае будет рада, если однажды пробуждение Ады всё же произойдет.

***

А новое поручение, которое должна была выполнить Микко, заключалось вот в чем. Помимо обычных комнат, в этом замке было несколько скрытых (феи очень любят тайники и секреты). Одну из этих скрытых комнат и должна была привести в приемлемый вид Микко.

Между собой жители дворца называли эту комнату музеем.

На деле в ней было всего лишь три экспоната. Может, и потому, что гораздо больше, чем вещи, о человеке могут сказать те, кто лично был с ним знаком. С другой стороны, знакомые всегда видят лишь то, что хотят, а вещи – это просто вещи, они не умеют разговаривать, ну и, как следствие, лгать тоже…

Итак, эта тайная комната, неизвестно какая по счету, тоже располагалась на первом этаже, совсем неподалеку от комнаты Дара (и Аделин). Дверь, через которую можно было в нее попасть, прямо-таки сливалась со стеной. Ткни Дара кто-нибудь в нее носом, он бы все равно не понял, что от него требуется. Но Ричиэлла нашла дверь легко и без каких-либо колебаний. Хотя обжитым музей не выглядел.

Фея вошла в него первым. Торжественно распахнула дверь и объявила:

– Прошу тебя, принц! Но только будь осторожен. Здесь тесно.

Комнатушка в самом деле не отличалась грандиозными размерами. Помимо феи и принца, в нее в лучшем случае влез бы еще кто-нибудь один. Ричиэлле пришлось даже плотно сомкнуть крылья. Будто она не истории собиралась рассказывать, а участвовать в сражении.

Итак, главным экспонатом музея была роза.

Роза с лепестками самого черного цвета из всех, когда-либо встреченных Даром, накрытая стеклянным колпаком. Дар сразу понял, что именно это за роза. Однако же она выглядела как живая, а нормальные цветы за пару дней успевают завянуть, а потом и вовсе засыхают.

– Магия, – отозвалась фея. – Бытовая магия, я имею в виду. Я применила её, чтобы эта роза не увяла спустя три дня после свершения злодейства… чтобы служила вечным напоминанием. От черной магии, что погрузила принцессу в сон, в этом чудесном цветочке ничего не осталось.

– Сказка была такая, – заметил Дар. – В нем чудовище, то есть заколдованный принц, жил, пока была жива его роза.

Ричиэлла рассмеялась. Смех получился грустным.

– К счастью, у нас это просто безделушка. Предложила бы тебе своими руками к ней прикоснуться, да боюсь, что ты поранишься. Шипы у нее очень острые… Задумано, видимо, так было. Теперь можешь посмотреть налево…

Слева лежала толстая книга в коричневой обложке. Легко ее подхватив, фея передала книгу Дару (он покачнулся). Обложка гласила: «История финансов и подходы к грамотному управлению казной».

– Подарок короля на пятнадцатилетие принцессы, – заметила Ричиэлла.

– Я думал, только мой отец любит баловаться подобным.

Дар провел рукой по обложке.

Фея вздохнула и качнула головой:

– Принцесса – единственная наследница Светославии. И воспитывали ее, как будущую королеву… Жену следующего короля. Наш нынешний король в то время, как принцесса уснула, еще не объявил, кто именно станет её женихом. Но, подозреваю, жениха он уже искал или даже нашёл.

Дар открыл книгу на случайной странице, коснулся желтой шероховатой бумаги. «Ежели же какой подданный соизволит жаловаться на свою судьбу и устраивать бунты, то следует его задобрить, однако же не следует перестараться со щедростью, ежели бы как ей не начали пользоваться все подряд, кому не вздумается». Ужас какой…

– Почему вы никогда не называете ее по имени? – поинтересовался Дар.

Ричиэлла захлопнула книгу и забрала ее из рук Дара. Вернула на законное место, соблюдая истинную фейскую осторожность и изящность.

– Микко рассказывала, что принцесса мечтала о собаке, но никак не об «Истории финансов», – сказала она, вместо того чтобы ответить на вопрос. – Да, Микко была знакома с принцессой ещё до того, как она уснула. В день их знакомства погиб отец Микко… Но сейчас не время ее истории – для Микко все еще впереди, я это наверняка знаю. Теперь можешь посмотреть направо.

Последним экспонатом оказался кулон – серебристая веточка на потемневшей от времени цепочке.

– А это был последний подарок королевы. Она и принцесса, за пару дней до отъезда королевы, прогуливались по рынку. Взгляд принцессы зацепился за эту веточку; торговец со всей щедростью предлагал отдать украшение бесплатно, но все же королева выложила за него пару монет. А потом уехала. И больше не вернулась. Даже когда принцесса уснула. Можешь взять ее.

Дар послушно поднял кулон и покрутил его в руках.

И вправду ветка, покрытая хитрым металлическим раствором, который отливает то одним цветом, то другим. Но если представить ее на шее Аделин… Даже такое простое украшение заиграет на ней новыми красками…

Веточку Дар продержал недолго. Вернул на место, не в силах больше вмешиваться в чужое прошлое.

– Это я виновата, что принцессу так назвали, – произнесла вдруг Ричиэлла. – Мы с королевой были сестрами, настоящими, кровными сестрами, – она хмыкнула. – Мы были еще совсем молодыми, девочками-подростками, когда решили выбрать имена дочерям друг друга, зная наверняка, что дочерей нам иметь не положено – для этого есть Великая Мать. И я сказала – Аделин. Потом Мелина… моя сестра сбежала к людям. И стала королевой. Мы совсем потеряли связь… до тех самых пор, пока однажды мне не пришло приглашение стать крестной принцессы Аделин.

На несколько мгновений она замолчала.

Дар попытался собраться с мыслями, чтобы ответить что-нибудь дельное. И не смог. А Риччи продолжила тем временем:

– Я была плохой крестной. И спасти принцессу не смогла. Хотя имела такую возможность. Как ты считаешь, кто во всем виноват? Легкомысленная принцесса? Или ее беспечная крестная?

– Те, кто применил темную магию, – ответил Дар, не поколебавшись.