— Дальше сами. За мостом можно легко напороться на казачьи пикеты.

— Вы боитесь казаков, будто они настоящие черти…– усмехнулся Барк.

— Сколько еще до Силистрии? — поинтересовался я.

— Если на лошадях — к вечеру бы добрались. Но лучше спешиться и дальше идти пешком. Как пройдете мост — направляйтесь вдоль берега, вниз по течению. После чуть восточнее, через топи и лес, а там до Силистрии уже рукой подать. Это верный маршрут. Казаки ездят по большим дорогам, через лес идти надежней…

Мы спешились и отдали лошадей проводнику. Он привязал их веревками к луке седла и прогулочной рысью поскакал назад.

Несколько часов мы шли молча. Пересекли топи и медленно пробирались по лесным зарослям. За время пути и вправду не встретили ни души. Только вдали слышались пушечные канонады. Мы догадались, что стреляют возле крепости и направлялись прямо на выстрелы. За четыре часа сделали только два коротких привала.

— Джеймс, ты в хорошей физической форме,– кивнул Томас.

— Да и ты, старичок,– усмехнулся я.

— Какой же я старичок! Мне всего тридцать семь…– обиделся напарник.

Неподалеку кто-то вскрикнул и мы заметили на пригорке девушку.

— Эй, фата! — окликнул Томас по-румынски и поманил девушку.

Девчонка на миг застыла, но вскоре все же спустилась. Она оказалась совсем юной, не старше четырнадцати. Худенькая, с пугливым взглядом черных цыганских глаз.

— Не бойся. Мы идем в крепость, — Томас показал в сторону выстрелов.

— Дядечку, вам не пройти! Там даже мышь не проскочит! Солдаты все оцепили.

Разговор велся на румынском, но я почти все понимал.

— У нас семьи в крепости… думаю русские пропустят!

— Никого не пускают. Хотят измором крепость взять. Стреляют даже с кораблей на Дунае…– девчонка задумалась.– Если попытаетесь просочиться ночью — сразу пристрелят. Лучше ступайте в Вялинский гарнизон,– она кивнула в сторону.– Договоритесь с местным офицером. Может за деньги и пропустит, если и вправду в Силистрии семьи остались…

— А ты чего в лесу делаешь?

— Кору собираю,– девочка показала большое лукошко, наполовину наполненное тонкой клейкой корой.– Бабка Софья отправила…

Когда девчонка ушла, мы задумались.

— Томас, может и вправду попробовать купить проход в крепость?

— Опасно. Лучше дождемся ночи и пойдем к Силистрии. Не верю я этой девчонке…

— Ночь — время воров и шпионов. Если нас схватят ночью, считай, все точно пропало!

Майор задумался, но ничего не ответил.

Да, Томас почти настоящий «Джеймс Бонд». Метко стреляет, хорошо дерется, разбирается в оружии и знает четыре языка. Но все же логика у напарника немного хромает. Если нарвемся ночью на дозорных — точно пристрелят без всяких раздумий, к гадалке не ходи.

Мы пробирались по лесу довольно долго. Часов у нас не было, но по солнцу я определил, что уже около пяти.Вскоре мы вышли к равнине и пологим сопкам. Вдали виднелся полевой лагерь, а чуть дальше стены крепости и широкая река. По дороге ехали несколько всадников. Мы снова спрятались за деревьями.

— Черт! Вокруг крепости равнина…– заскрипел зубами Томас.– Нам никак не подобраться…

Из-за деревьев на пригорке показались три темные фигуры. Они были далеко, однако заметили нас и сразу вскинули ружья:

— А ну, руки в гору! — услышал я родную русскую речь.

Бежать уже не имело смысла.

Из дальних кустов вышли еще трое и быстро помчались к нам.

Томас от досады заскрежетал зубами. Когда солдаты приблизились, напарник радушно улыбнулся и поздоровался на румынском:

— Буна зиа!– он показал на себя.– Калоян.

К Томасу подошел крупный плечистый прапорщик и кивнул солдатам:

— Обыщите их!

Нас быстро обыскали. У Томаса забрали кисет с табаком, у меня небольшой самодельный нож. Томас не курил, я даже не знал, зачем он всегда таскает кисет.

— Вы куда идете, черти? — усмехнулся прапорщик.

— Мерджи…– Томас вздохнул и показал на крепость.– Семья там…

— Семья?

— Семья,– быстро покачал головой Томас.

С пригорка спустилась троица. Двое держали ружья наготове, третий, чернявый молодой лейтенант, громко спросил:

— Местные?

— Вроде местные…– пожал плечами прапорщик.

— Тащите их к майору Мезинцеву, пусть сам разбирается…

— Силистрия. Семья,– отчаянно пробормотал Томас.

— А ну, пшел, нехристь! — буркнул невысокий солдат с оспинами на лице, и грубо подтолкнул напарника в спину.

— А ты чего молчишь, иуда? — нахмурился прапорщик, взглянув на меня.– Язык проглотил?

— Это Живко,– обернулся Томас, он показал на рот и скрестил пальцы у губ.

— А… немой…– кивнул прапорщик.– Давай, ступай за другом…

Вскоре нас привели в полевой лагерь, окруженный повозками. В центре высились три желтых полевых шатра, а по краям глубокие окопы. Вдали хорошо просматривалась крепость и серые высокие стены. В кустах я заметил около десяти пушек, тщательно замаскированных ветками. Четыре большие пушки стояли открыто на пригорке. Возле крепости копались несколько русских пехотинцев. Они минули ров и подобрались вплотную к наружной стене. Странно, но солдат даже не обстреливали из крепости.

Майор Мезинцев оказался крупным мужчиной с густыми запорожскими усами. Он внимательно осмотрел нас, выслушал Томаса и покачал головой.

— Нет, ребятки. Попасть в крепость сейчас никак нельзя. Потерпите с недельку. Войдете вместе с нами…

— Там семья…– пробормотал Томас.

— Ничего, подождут…– майор задумался.– А откуда вы вообще идете?

— Из Карно. Мы подёнщики…– вздохнул Томас, смешивая румынский, польский и русский.– Пропустите нас, панове… очень прошу.

Майор покачал головой и окликнул солдат:

— Не нравятся они мне. Посадите пока этих друзей в яму. Как на штурм пойдем, так и отпустим…

На краю лагеря оказалась глубокая яма, прикрытая толстыми бревнами. Размером три на три метра. Нас спустили вниз и приказали сидеть тихо. Даже поставили наверху дежурить охранника.

Внизу я осмотрелся. В яме был широкий дощатый настил у стены. Как раз для двоих. Наверняка это местная полевая гауптвахта.

Теперь я мучился перед дилемой. Как передать русским важные сведения и не засветится перед майором Барком?

Напарник выглядел расстроенным. Однако мы даже не могли общаться. По легенде я немой валахец. Через час в яму спустили котелок с кашей и флягу с водой. Томас немного поел, взгромоздился на настил и вскоре уснул. У напарника и вправду железные нервы.

Вскоре совсем стемнело.

Мне не спалось. Я долго смотрел на звездное небо. Здесь небо почти такое же, как в России. В Англии я редко видел такое необыкновенное множество звезд. Канонады давно утихли и я слушал в поле звонкие рулады цикад. Мне сразу вспоминалась усадьба. Моя Аглая, сынок Мишка, он наверняка уже бегает и болтает без умолку. Как бы мне хотелось хоть краешком глаза взглянуть на семью…

Но в душе неожиданно затаилась тревога. Не хватало еще погибнуть от пули своих. Но все же как передать сведения о выдвижении австрийцев к Дунаю? Если рассказать все недалекому майору Мезинцеву — меня наверняка примут за провокатора, нужен кто-то посерьезней, лучше всего генерал. И как я вообще собрался передавать сведения, если по легенде я «немой»?

Но самое главное, как поступить с Томасом? Пока мы добирались до Валахии, он почти все время молчал. Но я чувствовал, Томас точно подозревал меня. Он догадался что я знал информацию, которой даже не обладал наш куратор Тотлебен. Черт, неужели все же придется убить милого здоровячка Томаса, к которому я уже начал привыкать…

Утром, когда едва рассвело, к яме подошел бородатый казак и показал на Томаса:

— Поднимайся! — он сбросил веревочную лестницу.

Напарника быстро увели. Я приподнялся с настила и начал бродить туда-сюда. Десять футов вперед-десять назад. Вскоре опять возобновились пушечные канонады. Прошло больше двух часов, но Томас так и не вернулся. Мне опустили в яму котелок с кашей. Я поел и жестами начал показывать охраннику: «Где мой напарник?»