Тем не менее, вопреки некоторым опасениям самого Андрея, в качестве собеседника Василий Филиппович оказался достаточно интересным и вовсе даже не напряжным. Молодой сыщик сам не заметил, как уже находясь в состоянии некоторого опьянения, вывалил опытному полицейскому зубру все свои соображения по так занимающему его делу с жертвоприношением.

— Тамарка-то? Ты, Андрейка, даже подумать в ее сторону не моги. Она скорее сама в качестве жертвы ритуала ляжет, если это позволит кого-нибудь из окружающих ее людей спасти, чем будет использовать жизнь кого-то для личного усиления.

— А… откуда вы ее знаете? — Андрей буквально опешил от такого категоричного и информативного заявления.

— Так чего бы мне ее не знать, если свою службу я начинал под командованием ее покойного батюшки, а с ее братом, частным приставом Александром Аристарховичем Абашевым, до сих пор каждое утро мы встречаемся в одном кабинете у нашего полицмейстера. — Старый полицейский взглянул в глаза своему молодому коллеге и внезапно присовокупил к сказанному: — так что заруби себе на носу, записка эта — полная нелепость. Любой, кто знает брата и сестру Абашевых тебе то же самое скажет. Мало в мире таких светлых людей, за справедливость ратующих, как они. Вот и Павел Никитыч тебе в понедельник, когда принесешь к нему эту записку, о том же скажет. Не Тамара это ритуал проводила, точно тебе говорю, не Тамара.

Все же пирушка, проводимая не в кабаке, а в почти походных условиях, имела от кабацкой некоторые не большие, но вполне значимые отличия: соотношение спиртного на столе по отношению к закуске было заметно смещено в сторону первого. Иными словами, мутно-белесого первача, разлитого в высокие ядовито-зеленые прямоугольные штофовые бутылки, на столе было хоть залейся, а вот пирожков оказалось вполне счетное количество. Впрочем, Андрей, внезапно получивший после очередной выпитой стопки бонус от системы, Выносливость +1, готов был простить и не такое. Так что дорога, по которой он возвращался после пирушки домой, для него заметно покачивалась.

Системные характеристики Андрея Рябова на конец 11-ой главы:

Уровень 14

Очки опыта: 6810\12500

Уникальный класс: Проводник темных сил.

Сила 15;

Ловкость 20;

Выносливость 22(+1);

Интеллект 25;

Дух 27;

Мана 270;

Порча 270.

Дополнительные характеристики:

Удача 4;

Воля 3.

Свободных очков характеристик 3.

Магические навыки: открыть;

Книга ритуалов: открыть;

Заклинания: открыть.

Это воскресенье стало, скорее всего, самым грустным и, в какой-то мере, одиноким выходным за все годы, уже прожитые Андреем Рябовым на этом свете. В самом деле, Илон, как отправился на операцию по добыче заявленных им особо редких и ценных ингредиентов, так до сих пор и не появлялся. Ощущения от его присутствия где-то на самом краю восприятия доходили, и, вроде как, демон-хранитель уже даже возвращался, но…. Да что там демон, даже кошка, обычно с утра спокойно дрыхнущая в хозяйской кровати, и та куда-то удрала по своим кошачьим делам.

А еще очень сильно огорчила Надежда. Нет, так-то понятно, что травница–зельевар для того, чтобы иметь возможность изготавливать свои лечебные микстуры и настойки, должна когда-то и выезжать на заготовки этих самых трав, но очень уж неудачное она для этого выбрала время. Ну, с точки зрения увлеченного молодой травницей кавалера неудачное, так-то, когда еще ей собирать травы, если не летом. К тому же очень-очень болела голова. Посиделки в полицейском участке завершились уже за полночь. Так что сегодняшняя спонтанная прогулка до квартиры, занимаемой травницей, сосредоточенно собиравшейся в недельный поход, на заготовки, вышла для Андрея неприятной вдвойне: мало того, что самочувствие после пирушки ни к черту, так еще и женщине, к которой он пришел, оказалось совсем не до него.

Несмотря на очень плохое самочувствие и еще более паршивое настроение (все же не так он планировал этот свой выходной провести, совсем не так), как примерный кавалер, парень предложил своей пассии свои услуги в качестве носильщика. И это вот предложение сразу же было с большой благосклонностью принято. Андрей даже не предполагал до самого последнего момента, сколько всего, разного, нужно было травнице для ее полевого выхода. Но целый большой саквояж разнообразных, вовсе не легких инструментов, еще один саквояж с уже готовыми снадобьями и много еще чем, крайне нужным всякой женщине в отрыве от цивилизации, и перевязанная веревкой скатка плотной ткани для устройства палатки ему были вручены. Впрочем, и сама Надежда тоже не осталась без поклажи, еще и полноразмерную лопату с собой потащила.

— А ну, как куст чигирицы попадется, у нее, как раз самая ценность — это корни, как я с одним совком буду их выкапывать? — Мечтательно отозвалась она на сетования приятеля, что лопата — это для нее уже перебор, он же ее только до вокзала провожает, дальше ей уже придется тащить все свое избыточное снаряжение самостоятельно.

Если и были у Рябова какие-то ревнивые мысли на тему спутников, с которыми его девушка собралась в свой многодневный выход на природу, то при виде чисто женской могучей кучки, встретившей их на вокзале, все сомнения окончательно рассеялись. И «могучая кучка» — это вовсе не в подражание названию общества художников, композиторов или еще каких деятелей умственного труда, могучими себя продемонстрировали сами дамы, столько всего было на них навьючено. Далеко не каждый здоровый мужик столько унесет.

Все же на вокзале Андрею пришлось задержаться. Просто представил, как девушки со всей своей нелегкой поклажей будут грузиться в вагон поезда. Потому его трудовая повинность продлилась еще на один час. Помог, перетаскал многочисленные тюки и баулы травниц в своевременно поданный под погрузку вагон. Но вот, кажется, дело сделано, паровоз поезда, увозящего его прелестницу, окутался паром, дав последний предупредительный гудок, лязгнули сцепки вагонов. Довольный осознанием своего выполненного благородного дела, и особенно тем, что оно уже закончилось, Рябов двинулся с перрона насквозь, через здание станционного вокзала, в направлении привокзальной площади. Даже головная боль, кажется, в результате всех перенесенных трудов почти стихла.

— Господин хороший, не хотите снять дачу на лето? — Вдруг пристал к нему какой-то разбитного вида парнишка. Очевидно, его, выходящего из дверей вокзала наружу, он принял за приезжего. — У нас и воздух там духмяный, не как в городе, и пруд для купания с песочком по всему берегу, и, самое главное, своя пролетка, до города могу хоть каждый день вас катать. Три четверти часа, и вы уже в Александрове.

Три четверти часа? Рябов даже замер на секундочку, представив, как это здорово, очутиться летом на природе. «А ведь мы приезжих бомбистов искали исключительно в самом городе»! — Вдруг пришла неожиданная мысль.

— Скажи, а дача, которую ты мне предлагаешь, она одна единственная возле Александрова? — Задал он вопрос этому чичероне.

— Ну, не одна, единственная, но пруд у нас самый замечательный во всей округе, — нисколько не смутился паренек, продолжая расхваливать свое предложение. — Истоминский пруд, вам за него любой вокруг скажет, какая это красота.

— А дачи как называются? — Поинтересовался Андрей, обкатывая в голове свою внезапную мысль.

— Так Истоминские же, — поведал зазывала.

— И много у вас летом бывает приезжих?

— Полно! Почитай, в каждом доме селятся. Только вот нынче у нас незадача случилась, жилец, анжанер, вдруг съехал досрочно, на фабрике у него какая-то авария случилась.

Все же, разумеется, никакую дачу Андрей снимать не стал. Зато в ближайшей лавке писчих принадлежностей обзавелся картой Александрова и его ближайших окрестностей. Замечательная, очень подробная карта, между прочим. Но, самое главное, что и ближайшие дачные поселки вокруг города тоже были на ней обозначены. Кстати, Истоминские дачи оказались вовсе не самые ближайшие к городу. Два из пяти дачных поселков вовсе выходили на самой городской окраине.