Красивый серебряный кувшин нашелся на столике. В нем была вода, а рядом стояли небольшие серебряные стаканчики. Кэлл налил немного воды на ладонь и провел влажной рукой по лбу девушки. Смочил шею, щеки, потом поднес стаканчик к губам. Ритм дыхания стал ярче. Открыть окно, оглядеться – рядом с кувшином вазочка с печеньем и конфетами. Конфета подойдет. Смяв мягкий шарик пальцами, телохранитель положил его в рот ведьмы и снова ее напоил. Сладкое сработало быстрее – пульс ускорился, бледность начала отступать. На третьей конфете Инид заворочалась, чуть не подавилась сладкой пастой, закашлялась и очнулась.

– Ух! – сказала она, вытирая лицо платком, протянутым Аристидом. – Простите, если напугала. Не ожидала, что разрыв будет таким глубоким…

– Разрыв? – Ар выдавил из себя слово, чувствуя, как дерет горло.

– Ваша аура напоминает плохо заштопанную рубаху, – поежилась ведьма. – Такие разрывы не могут затянуться сами, без помощи целителя душ или ведьмы. Когда вас накрыло истерикой, я попыталась стянуть самый глубокий разрыв и… не рассчитала. Благодарю вас за помощь. Без этого я могла пролежать тут до утра.

– Нас этому учат, – выдавил Аристид, не первый раз в своей жизни благодаря наставников.

– Хорошо учат, – ведьма бледно улыбнулась и перекатилась на живот, не пытаясь держать лицо.

Такая откровенность тоже сильно отличала ее от… Амалии. Та держалась за правила приличия и условности до последнего. Нет, ночью в его палатке она позволяла ему и себе многое, но днем вновь обращалась в строгую гувернантку. Наверное, его пленял контраст, но сейчас, глядя на то, как ведьма поднимается на четвереньки, Ар почему-то ощутил иглу в сердце. Амалия не позволяла себе такой слабости.

Легко подняв Инид, Ар коротко спросил:

– Куда?

– К окну!

Плюхнувшись животом на подоконник, ведьма распахнула створку шире и… кажется, избавилась от обеда. Подышала бодрящим ночным воздухом и попросила:

– Воды!

Мужчина подал еще стаканчик. Выпив воду, Инид какое-то время подождала последствий, потом со стоном выпрямилась:

– Простите, господин Роже, я сегодня не в состоянии перебирать багаж. Просто купите то, что считаете крайне необходимым в дороге, я компенсирую расходы. Выезд, увы, послезавтра. Эту ночь я проведу в парке.

Телохранитель понимающе и чуть виновато кивнул. Задержка – его вина. Но нанимательница не сердится. Пара часов на складе семьи или на рынке – малая компенсация за то, что боль ушла.

– Верхом? – уточнил он.

Ведьма задумалась:

– Хотела верхом, – сказала она, – но меня предупредили, что там есть плавающая аномалия… Магии не будет.

– Повозка, – понятливо прохрипел Ар.

– Лучше повозка, – согласилась Инид. – Давайте встретимся завтра вечером, обсудим и проверим все еще раз.

– Куда сейчас?

Кэлл уточнил, куда ему проводить нанимательницу, а она вздохнула и посмотрела уставшими глазами: – Стоит вам появиться в одиночестве, кузины набросятся… Проводите меня в парк, а потом уходите через ограду. Вот пропускающий амулет…

Ведьма отколола брошь от воротника платья и тяжело оперлась на его руку. Ар подпер ее, и они неспешно вышли из комнаты на лестницу, потом через пару залов к задней двери и наконец очутились в парке.

Это был почти лес. Немногочисленные клумбы – на самом деле грядки с целебными растениями – окружали дом и широкие аллеи, а стоило чуть отойти, и сень деревьев прятала и здание, и чугунную ограду.

Инид вела Аристида в самую глубину парка. Шагов через триста они очутились под широким дубом, нависающим над небольшой поляной, заросшей клевером. Ведьмина трава. Мягкая, ароматная, тяжелые соцветия пахли медом.

– Там, в дупле, одеяло! – махнув рукой, девушка прислонилась к дубу, не в силах даже вынуть тяжелый сверток.

Ар быстро нашел его и расстелил там, где показала ведьма – прямо под кроной.

– Помогите со шнуровкой и можете идти, – Инид пошатнуло, и она, никого не стесняясь, сбросила туфли, сняла заколку и спрятала ее в башмачок. Аристид распутал два ряда шнурков, и платье свободно повисло, почему-то еще больше обрисовывая фигуру ведьмы. А через миг и эта преграда упала в траву.

Оставшись в одной сорочке, Инид почти упала на одеяло, закуталась во второе и закрыла глаза. Все. Она была уже не здесь, она была там – в сплетении корней родового дерева. Потоки силы пронизывали не успевшую остыть землю, и смятая выбросом аура ведьмы нежилась в этих широких лучах, отряхиваясь, как бабочка после дождя.

Аристид стоял рядом. Вообще-то, он должен был давно уйти, и, если бы не подписанный договор помолвки, его бы просто выдавило с поляны, как только ведьма легла на землю. Но… жениху или супругу дозволяется многое.

Он стоял, смотрел и видел, как постепенно распрямляется сжатое в пружину тело, как разглаживается напряженное лицо Инид, а после ее белые в темноте рощи ладони выбираются из кокона одеял и ложатся на землю, помогая ведьме еще надежнее подключиться к магии рода.

Вспомнил что-то, нахмурился, звякнул боевым железом под тонкой кожаной курткой и… улегся рядом. Нет-нет, он не посмел коснуться и краешка одеяла! Просто лег в траву, на теплую от дневного жара землю, и закрыл глаза. Он будет рядом, чтобы этой рыжей никто и ничто не могло повредить.

Когда ложишься спать под родовой дуб, просыпаешься обычно, дрожа от холода, даже летом. Все же спать на почти голой земле – занятие не для слабаков! А еще холодная роса, набежавший откуда-то туман и просто остывший за ночь воздух… Но сегодня Инид просыпалась, лежа в уютном тепле, как в колыбели. Неужели отец вышел перед рассветом и унес старшую дочь домой? Или, скорее, брат пожалел? Он единственный скептически относился к попыткам женской части семьи выдать Инид замуж. Посмеивался, острил, но не приглашал друзей для знакомства, а порой помогал спрятаться от очередного назойливого кавалера.

– М-м-м-м! – ведьма потянулась и чуть не упала. Дернулась, открыла глаза и уставилась в темные карие глаза напротив.

Она спала на… хм… на своем женихе! Под родовым дубом! Сверху ее накрывало одеяло, второе комком валялось чуть в стороне.

– Хотелось бы знать, как это произошло? – хриплым ото сна голосом спросила Инид.

– Охранял! – коротко ответил Аристид.

Он подождал, пока ведьма скатится с него и завернется в одеяло. Нет, Инид ничуть не стеснялась, просто утро действительно случилось зябкое. Спрятав зевок ладонью, девушка прислушалась к себе и удивилась – резерв был полон, аура чиста, да и тело в абсолютном порядке! Дерево щедро наполнило ее силой! И самое удивительное – все уже усвоилось! Как так? Она даже выезд перенесла, потому что после накачки силой рода еще день ходишь как пьяная, пугая семью неадекватной улыбкой и внезапными падениями на поворотах!

А может, это вина телохранителя? Точнее, жениха? Родители вот тоже иногда ночевали тут вдвоем и утром выглядели почти нормально. Разве что зевали и хихикали… Присмотревшись к ауре мужчины, Инид не удержалась – хмыкнула. Вчерашняя заплатка, посаженная ею из последних сил, уже влилась в общее полотно ауры и выглядела так, словно через день-два разрыв окончательно сольется с потоком личной силы телохранителя. Интересно-интересно! Это договор так сработал, или ее фальшивый жених получил одобрение духов рода? Еще раз зевнув, Инид махнула рукой на загадки – хотелось лечь в мягкую постель и доспать. А подумать обо всем этом можно в пути!

Ар все же проводил сонную ведьму к дому и только потом перебрался через ограду и двинулся к семейному особняку. Ему стало легче. Много легче. И все из-за этой рыжей ведьмы. Значит, нужно отплатить ей добром. С такой мыслью мужчина преодолел защитные контуры собственного дома и направился в свою комнату.

В семье Роже была традиция – пока не доставлено тело для погребения, комнату и личные вещи бойца не трогают. Во избежание инцидентов. Поэтому личная комната Ара спокойно ждала его из похода, как и содержание, положенное сыну главы рода. Вернувшись, он первое время был не в лучшей форме, потом не спешил покидать поместье, поэтому деньги копились, но сейчас ему нужны были не деньги.