– Меня зовут Карим. – Он протянул мне ладонь.

– Алёна, – сказала я, беря его за руку.

Карим наклонился вперед и я с ужасом поняла что он собирается наградить мою кисть поцелуем. Мне совершенно не хотелось ощутить липкую слюну на коже, но его полные губы оказались сухими, теплыми и мягкими, как песок пустыни.

– М-м-м. Сладкая как пахлава, – сказал он, осторожно отпуская мою руку.

Меня передернуло от этого сравнения. Неужели он не мог выбрать что-то более деликатное? Шоколад или карамель… Рахат Лукум на худой конец.

Данил схватил другой табурет и придвинулся к Кариму.

– Ты что пьешь, чувак? – спросил он, рассматривая артиллерию бутылок на столе.

– Сначала позаботься о даме, – ответил Карим.

У меня перехватило дыхание. Я хотела что бы Данил узнал во мне ту что спасла его одним осенним утром.

Он окинул меня взглядом, и без малейшего намека на то что он меня вспомнил, спросил: “Что тебе налить? Водку, пиво…а это что за хрень?” Он поднял бутылку с зеленой жижей и прочитал: “Мятный ликёр. Ну это как то не серьезно.”

– Мне водку, – выпалила я, подсовывая ему стопку. – Пожалуйсто. Спасибо.

Я не горела желанием опять ощутить этот отвратительный вкус, но я хотела чтобы Данил видел во мне зрелую девушку, готовую осилить крепкий спиртной напиток, а не школьницу, поклонницу “не серьезного” мятного ликера.

– Как пожелаешь, – сказал Данил. Его длинные, ровные пальцы обхватили бутылку, серебряные кольца застучали о стекло. Он открутил металлическую крышку, и тонкая струйка прозрачной жидкости полилась в наши стопки.

Наблюдая за его отточенными движениями моя грудь начала закипать от непреодолимого желания завладеть его загадочными как космическая бездна глазами. Во всей вселенной, была только одна вещь которая меня привлекла так же сильно – Сверхновая Звезда. Но в тот момент, желание победить в конкурсе отпало как отработавший модуль ракеты.

– За все хорошее! – Сказал Данил, поднимая стопку.

– Подождите, а как же мы? – остновила его Рита.

– Куда ж без вас, – сказал Данил, ухмыляясь. – Сейчас налью.

– За нас! – сказала Рита, поднимая бокал.

– За вас девчонки, – сказал Данил.

– За прекрасных дам! – сказал Карим, и мы звонко чокнулись, проливая немного водки на стол.

Я залпом проглотила водку, стараясь не выдавать своего отвращение. Но от этого гадкогоа вкуса мои глаза сами по себе зажмурились.

– Да, скверная зараза, – сказал Данил, обращаясь ко мне. – Это потому что она теплая.

Его глубокий голос имел на меня какое-то внеземное воздействие. Он словно проникал сквозь мою кожу, заставляя все мои внутренности приятно вибрировать. – Водка должна быть ледяная, тогда она становится мягкой, даже приятной.

Эта реплика была моим шансом завязать с ним разговор, но на ум ничего путного не приходило, и я как тупица просто кивнула, а моим шансов воспользовалась Рита: “Данечка, ты так много знаешь о спирте.” Она потянулась к нему и погладила его по плечу.

Мое горло подперла горькая досада: ну почему я не могу вести себя с парнями так же уверенно? Почему как только на горизонте появляется противоположный пол я становлюсь другим человеком – замкнутым и беспомощным. Я хочу быть как Яна, я оглянулась в надежде найти в ней поддержку, но в комнате ее уже не было.

– Так и есть… Данил у нас эксперт в этом вопросе, – сказал Карим, наливая себе колы. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сделал несколько глотков.

– Данил, а ты когда-нибудь пробовал самбуку? – спросила Рита.

– Пробовал, – сказал Данил, заправляя прядь волос за ухо. – Помнишь я тебе рассказывал, что этим летом работал барменом? Чего мы только не смешивали.

– Какой ты крутой, – сказала одна из подружек Риты.

– А это правда, что самбуку нужно пить когда она горит? – спросила другая подруга.

Данил усмехнулся. – Не сомневаюсь, что есть идиоты, которые так и делают. Но вообще-то нет. Ты пьешь самбуку после того, как затушишь огонь. А потом, переворачиваешь бокал, и вдыхаешь пары через соломинку.

– Прикольно.

– В следующий раз давайте скинемся на самбуку, – сказала Рита. – И ты научишь нас ее пить.

Данил продолжал болтать с девчонками о коктейлях и своей летней работе на Азовском море. А я как зачарованная наблюдала за выражением его лица, за тем, как его веки опускаются и поднимаются; как его окольцованные пальцы заправляют непослушные пряди волос за ухо.

Меня пленила уверенность его движений и непринужденная манера беседы. Он вел себя так будто четко знал кто он и принял себя со всеми достоинствами и недостатками. У него не было нужды доказывать что-то окружающим. Вот он перед вами, какой есть. Хотите любите, хотите ненавидьте.

К тому моменту как Данил начал рассказывать о коктейле Розовая Леди, который он смешивал для покрытого татуировками бугая, выпитая мною водка достигла мозга, и страх перед мужчинами начал таять. У меня появилась идея как завоевать внимание Данила. Сейчас я понимаю насколько тупой и банальной была эта идея, но для моего пьяного мозга этот ход казался беспроигрышным.

Сняв тунику, я невзначай, спустила бретельку своего топа. – Карим, – сказала я, откидываясь на спинку дивана так, чтобы свет фонаря, проникающий через окно, осветил мое декольте. – Тебе нравится в Донецке?

– Еще бы, – ответил Карим с энтузиазмом. – Здесь я могу быть независимым…Не полностью конечно. Но, находясь так далеко от них… – Он, закурил и на выдохе продолжил: “По крайней мере, у меня есть иллюзия свободы. И пока мне этого достаточно.”

Я притворилась, что чрезмерно заинтересована. – Ты имеешь в виду свобода от семьи? – Я протянула руку давая ему понять что хочу взять его сигарету. Мое сердце бешено колотилось, а рука заметно дрожала. Карим охотно отдал мне сигарету и продолжил рассказывать.

Затянувшись, я выпустила дым к верху и покосилась на Данила. И в этот момент он тоже на меня посмотрел. Это было так неожиданно. Его глаза прожгли дыру в моем сердце. Все таки было в них что-то безумное. Неуловимое для других. То, что он тщательно скрывал от мира под маской невозмутимости.

Продолжая смотреть на него, я постучала по сигарете указательным пальцем, пепел упал мимо пепельницы, а его внимание вернулось к девушкам.

Я затянулась еще раз. Убедившись, что на фильтре остался отпечаток моей губной помады (Яна терпеть этого не может) я вернула сигарету Кариму, который продолжал рассказывать о том, как изменилась его жизнь после переезда из Сирии.

– …и не только русский язык, девушки… такие красавицы. Как вы одеваетесь! Смело, элегантно. Как вы себя ведете! Уверенно, но заботливо. И вы такие…

Интенсивно кивая, я создавала впечатление неподдельного интереса, однако в тот момент меня интересовало только одно – как привлеч внимание Данила?

Обмокнув ломтик лимона в соль, я запрокинула голову и положила его на язык. Мне казалось это будет выглядеть сексуально, но через долю секунды я поперхнулась соком и начала кашлять, как больной туберкулезом старик.

– Ты в порядке? – спросил Данил.

– Может воды? – спросил Карим.

– Все хорошо, – просипела я, продолжая безудержно кашлять.

Данил вскочил и подошел ко мне. Я замерла, как мышь перед хищником. Я даже перестала кашлять, как вдруг Рита пронзительно заорала: “Don’t Speak!” – Она вскочила с дивана и подбежала к Данилу.

Сначала я была в замешательстве, но когда услышала песню, которая играла в зале ее выкрик обрел смысл. Она схватила Данила за руку и потянула: “Данечка, миленький, давай потанцуем. Пожалуйста.”

– Ты точно в порядке? – поинтересовался он еще раз.

Я кивнула и показала поднятый вверх большой палец.

– Хорошо, – сказал он, обнимая Риту за талию, – пойдем.

Вот сука, подумала я. Она даже не была симпатичной. Жидкие волосы, пухлые щеки. Не высокая, полная. Блин!

– Налей мне еще, – сказала я Кариму, с болью в горле.

– Конечно. Ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились как к принцессе, – сказал он, подсаживаясь ко мне на диван.