– Доброе утро, Алёна, – сказал он, открывая для меня дверь Лексуса. – Обалденное платье.

– Спасибо, – ответила я. Игорь был гладко выбрит, а его короткий, черный ежик был аккуратно поставлен гелем.

– Не волнуйся, мы заставим их за это заплатить, – сказал он, потирая свой скошенный набок нос.

Я хмыкнула в ответ. Мы? Последнее время Игорь пытается убедить всех (включая самого себя), что он не просто водитель, и что он оказывает влияние на то, как Дедушка ведет бизнес и решает проблемы. И это было забавно, потому что единственное, на что Игорь может повлиять это коробка передач, поворотники и руль. Ну… если быть до конца честной, иногда Игорь влияет на мое настроение. Он по особому делает мне комплименты и смотрит на меня так, словно я голубой бриллиант Оппенгеймера. Особенно это лестно, когда я чувствую себя дерьмово после бессонной ночи за учебниками.

Игорь завел машину и глядя в окно начал сдавать назад.

– Чуть не забыл, – сказал он, приостанавливаясь. С заднего сиденья он поднял обмякшее письмо формата А4. – Нашел его под почтовым ящиком.

– Наконец-то! – Закричала я, вырывая послание из рук водителя. Этот конверт (а, скорее, то, что было внутри) был частью нашего с Дедушкой плана.

– Что это? – спросил Игорь. Он поправил деревянную иконку Девы Марии на приборной панели и выехал на улицу.

– Это то, что изменит всё! – сказала я. – Скоро не будет ни вандализма, ни ненависти! Всё будет по-другому.

Я безжалостно разорвала влажный конверт. Внутри был глянцевый журнал цвета сульфида меди. Название блестело золотом:

ТВ-Шоу Сверхновая Звезда.

Игорь оторвал глаза от дороги и взглянул на обложку.

– А-а! Я знаю эту передачу, – сказал он с энтузиазмом. – Я смотрел ее по УТ-1. Там в последнем раунде остались четыре зашибенские девчонки, с такими не хилыми…

– Игорь! – прервала я его полшый комментарии. – Сверхновая Звезда – это вообще-то интеллектуальный конкурс.

– Ну ладно, ладно, – сказал он, улыбаясь. – Лучше скажи мне как этот конкурс остановит нападки гопников?

Я громко вздохнула, поражаясь тому на сколько Игорь тупой. Как можно этого не понимать?

– Ты вообще слышал о позитивном маркетинге? – Я не стала дожидаться его ответа. – Когда я выиграю Сверхновую Звезду, телеэкраны и рекламные щиты по всей стране загорятся надписями: Алёна Волкова, Самая Умная Старшеклассница, 2000. Во всех интервью я буду рассказывать о том, что свой интеллект я унаследовала от Дедушки. Когда люди узнают, что Борис Волков заработал свой капитал не обманом, а своими мозгами, нашу семью наконец-то зауважают.

Мысль о победе разлилась по моему телу согревая меня подобно ласковым лучам весеннего солнца. Глянцевые страницы журнала с их идеальным оформлением и цветовой гаммой манили меня в мир славы. Вдыхая запах полиграфии, я мысленно перенеслась на церемонию вручения премии Сверхновая Звезда, которую я столько раз смотрела на УТ-1.

Я представила себя уверенно шагающей по сцене, мои русые волосы развеваются как солнечный ветер, мои глаза цвета планеты Нептун слегка блестят от переполняющего счастья, мои губы растягиваются в идеальной голливудской улыбке. Из рук ведущего я получаю Золотую Звезду. На сердце становится легко, и это возносит меня к звездам.

– Ого, – голос водителя безжалостно стащил меня со звезд обратно в наш Лексус. – Никогда бы не подумал, что молодежная передача может изменить то, как люди воспринимают нас…То есть вас…Волковых. Как ты собираешься попасть на это шоу? – Игорь переключил скорость и выехал на трассу.

– Директор должен подписать вот этот документ. – Я достала пустой бланк заявления из конверта. – Это меня сделает официальным представителем школы. Затем мне нужно выиграть областной конкурс в Донецке. И только тогда я попаду в финал, который ты и смотрел по телеку.

– Ты всех порвешь, ты же такая умная, – уверил меня водитель, обгоняя по встречке белую иномарку.

– Да я много знаю, – сказала я вжавшись в сиденье, – но ты видел других участников? Они Эйнштейны.

– Могу помочь тебе подготовиться.

Я нарочно громко хихикнула, чтобы показать Игорю, насколько нелепым было его предложение.

– Как ты собираешься мне помочь? Ты даже школу не закончил.

– Школу… – повторил Игорь. – Да кому она нафиг нужна? Самым важным вещам школа не учит. Поверь мне.

Я конечно не поверила, но у меня не было желания спорить. Я хотела погрузиться в страницы журнала, который открывал мне двери в эксклюзивный клуб. Такой журнал в газетном киоске не купишь. Доступ к нему имеют только одобренные кандидаты. Лишь немногие из нас, кто будет бороться за Золотую Звезду в следующем году, будут знать правила и категории. И я одна из избранных.

Покачиваясь в кресле, я читала интервью прошлогодних участников, рассматривала фотографии с областных соревнований, пока меня не обдало холодным потом от увиденного. На странице номер 12, в верхнем углу, внутри желтой звезды, жирными синими буквами было написано:

Отличные новости!

По многочисленным просьбам,

впервые за пять лет

мы вводим новую категорию:

Музыка и искусство.

Что за бред? Какие еще музыка и искусство? Сверхновая Звезда это научный конкурс.

У меня в голове все закружилось. Как будто безупречная химическая реакция моей жизни резко пошла наперекос и все элементы, которые должны были соединиться в идеальной гармонии, внезапно столкнулись порождая хаос.

До областного отбора осталось всего четыре недели, а я понятия не имею ни о музыке, ни об искусстве. Я никогда в жизни не держала в руках музыкальный инструмент. С кистями я была кое-как знакома. В начальной школе у нас были обязательные уроки ИЗО. Но меня всегда больше интересовало смешение красок в стакане воды, чем процесс рисования.

Мне срочно нужна была подходящая литература. Но где ее взять? Дома у нас нет ничего кроме маминых любовных романов и моих книг о космосе. А в нашей школе музыку и искусство не преподают. Мы ведь профильное учебное заведение для детей одаренных в науке. Остается только один вариант – библиотека. В Крупскую меня не пустят, мне еще нет 18, а в Юношеской хранится только старое, никому не нужное дерьмо.

Вот я вляпалась!

8:00 Когда я взбегала по бетонной лестнице к главному входу школы, звонок на пары беспощадно сотрясал здание. Все ученики разошлись по классным комнатам, и только один парень остался стоять под сине-зеленой вывеской "ОШ № 19". Изо рта у него торчала сигарета, а палец безрезультатно крутил колесико пластиковой зажигалки.

Заметив меня он приоткрыл входную дверь, выпуская на волю последние секунды раздражающего призыва к началу учебы.

Украдкой я поблагодарила его, но не успела пересечь порог как он спросил: “Прикурить не будет? В моей кажется газ закончился.”

У меня еще был шанс успеть на математику до того как появиться учитель, но глубокие, темные глаза этого незнакомца уставились на меня так будто я была его последней надеждой.

– Здесь нельзя курить, – сказала я, запуская руку в сумку.

– Пофиг. Что они мне сделают? – сказал он, заправляя за ухо прядь волос. На каждом из его пальцев поблескивало серебряное кольцо.

Я достала зажигалку и нажала на кнопку. Газ зашипел. Незнакомец нагнулся и обнял мою руку своими ладонями. От этого касания меня бросило в жар. Я понимала, что он всего лишь заслонял огонь от ветра, но делал он это как-то по особенному. Намеренно. Нежно. Его сигарета разгоралась все ярче, а внутри меня загорелся пожар похлеще того что полыхал в нашем дворе этим утром.

– Спасибо, – сказал парень и затянулся. – Ты меня спасла.

– Пожалуйста, – сказала я, пряча зажигалку.

– Удачи на парах, – бросил он и побежал вниз по лестнице.

Еще несколько секунд я смотрела ему вслед, совсем позабыв об уроках и о Сверхновой. Он накинул капюшон пайты и уверенно зашагал по аллее, оставляя за собой темное облако густого дыма. В этом парне была какая-то черта, которая отличала его от пацанов нашего класса. Его возраст конечно, но что-то еще. Уверенность? Самодостаточность?