Звук открывающейся двери взбудоражил меня.

– Влкова, ты почему не на парах? – Спросил наш директор. Я тут же вспомнила о своей миссии.

– Андрей Алексеевич, мне нужно с вами поговорить о Сверхновой Звезде.

– Меня в Управление вызывали, – сказал он, застегивая куртку. – Подойдешь ко мне на большой перемене. А сейчас мигом в класс.

Я поспешила по коридору к своей классной комнате, представляя как сейчас открою дверь и все уставятся на меня своими сканирующими глазищами и будут оценивающе пялится пока я не сяду за парту.

Подойдя к двери, я прислушалась. Сергей Викторович (прослывший среди учеников Циркулем), что-то рассказывал. Мелок выплясывал на доске.

Я постучала.

– Извините. Можно войти?

– Явилась не запылилась, – рявкнул Славик Сватов. Этот болван сидел за третьей партой среднего ряда, и был заводилой всех озабоченных.

Не успела я отреагировать на его язвительный тон, как в меня полетела скомканная бумажка.

– Любовная записка от поклонника вашего высокомерия, – выкрикнул кто-то.

– Что это на ней? – прошептал девчачий голос. – Никак в монашки подалась?

– Так, успокоились, – скомандовал Циркуль. – Волкова, присаживайтесь.

Учитель отвернулся к доске, продолжая выписывать формулы, а я поспешила к своему месту – предпоследней парте в крайнем ряду у окна, но резко остановилась. За моей партой, на стуле моей лучшей подруги Яны, сидела незнакомая девочка в мультяшно-розовом свитере. Это какая-то ошибка, подумала я.

Новенькая улыбнулась мне, оголяя серую полоску брекетов. Ее болотные волосы были заплетены в незатейливую косу, которая выглядела потрепанной, как канат в нашем спортивном зале. Лоб был покрыт мелкими прыщами (которых было больше чем звезд в нашей Галактике), а из ее курносого носа что-то торчало! Это было отвратительно. Я не могла себя заставить сесть рядом с ней.

– Волкова, Вы все еще стоите? – сказал Циркуль, складывая руки на груди. – Может Вы хотите провести урок вместо меня? А я сяду за вашу парту у окошка и с удовольствием расслаблюсь, внимая Вашей мудрости.

– Точняк, пусть Волкова ведет урок, – ляпнул Славик. – Давай, Алёха, расскажи нам о своих сферах.

– Они равны или одна больше другой? – кто-то выкрикнул.

– Могу помочь с измерениями. У меня есть очень точный прибор, – сказал Славик показывая мне свою руку.

– Отжег! – Завизжал Костя Никитин, заходясь смехом. Его парта был прямо за мной.

– Заткнитесь, – прошептала я, присев на край своего стула как можно дальше от Новенькой.

– Я рад, что все разрешилось, – сказал Циркуль.

– Меня зовут Лина, – прошептала Новенькая, пошмыгивая. То, что торчало из ее носа шевельнулось, но так и осталось торчать.

Меня начало тошнить. Дабы не нагнетать рвотный рефлекс, я опустила глаза в сумку в поисках учебника и тетради. Уже октябрь, подумала я, какого хрена она начала учебу на целый месяц позже? И где черт возьми Свердлова? Сколько мне еще терпеть выходки этих макак, у которых от избытка тестостерона расплавились мозги.

Весь оставшийся урок Новенькая шмыгала и чихала, мешая мне сосредоточиться. Я начала продумывать варианты её скорейшего отселения. Вариантов оказалось не много – единственное свободное место было позади меня, рядом с Никитиным, и я точно знала что этот дебил сидеть с ней не захочет.

8:45 На перемени Лина закидала меня комплиментами: “Ах какие модные ботинки! Ой какие элегантные серьги! А платье то какое изысканное!”

Я и сама знаю что моя одежда и украшения потрясные, и в комплиментах не нуждаюсь, тем более от сопливой Новенькой. Какое она вообще имеет право комментировать мой гардероб?

– Это брендовое платье, – сказала я. – Фенди. Слышала о таком? Стоит дорого.

После такого ответа, Новенькая должна была отвалить, но она продолжала смотреть на меня как преданный пес на хозяина.

– У тебя хороший вкус, – сказала она, оттягивая горловину своего мешковидного свитера. – Какой у нас урок после пары математики?

– Расписание на доске объявлений, – сказала я, указывая в угол класса.

Как только она отошла, я повернулась к Никитину и сказала: “Костя, Новенькая пересаживается к тебе.”

– Это еще почему?

– Потому что это место Яны. А ты ни с кем не сидишь.

– Вот именно. Я ни с кем не сижу, – сказал Костя и вытянул свои гориллоподобные ноги поверх пустого стула. – Хотя, для твоей попки, место тут всегда найдется.

– Нет. Я сижу с Яной, – сказала я и постаралась изобразить дружелюбную улыбку. – Костя, пусть Новенькая сядет с тобой.

Из-под футболки, Никитин вытащил массивную цепь. Он аккуратно расправил ее вокруг шеи и отчеканил: “Вес этой детки, совсем не в теме, пусть лишнее сбросит тогда и заценим, йоу.”

Вот критин, подумала я и сказала: “То же мне Децл нашелся.”

Он запищал, кривляя меня.

Если бы Свердлова была здесь, этого бы не произошло. Да где же ее черти носят?

Чтобы успокоить нервы, я принялась листать учебник математики в поисках чего нибудь знакомого и стабильного. Мне срочно нужно было увидеть график или формулу, что угодно что приводит хаос жизни в порядок и упрощает сложные процессы до уравнений с парочкой переменных.

– Алёнка-пелёнка, – окликнул меня Славик подходя к моей парте. В руках он крутил деревянную линейку. – У меня к тебе научный вопрос. – Он шлепнул линейкой мне по плечу. – Ты что-нибудь подкладываешь в лифон?

Мне стало невероятно стыдно. Захотелось прикрыться и спрятать свою грудь от его назойливого, грязного взгляда.

– Конечно, нет, – ответила я, с ужасом понимая что на этом наш разговор не закончиться.

– Ясно, – протяжно сказал он и глянул в сторону трех других парней, собравшихся у доски. Те пялились на меня, едва сдерживая улыбки. Позади, Никитин глубоко вздохнул, и вытянул свои мясистые ноги под мой стул. – Слушай, Алёха, – продолжил Славик. – Тут такое дело. Нам нужен точный размер, для статистики, понимаешь? Дай я быренько измерю… вот здесь, между твоими сосками. – Он взял линейку за углы обеими руками и нагнулся. – Сиди спокойно.

– Отвали, Сватов, – сказала я отклоняясь от него.

– Если не хочешь чтобы все узнали, что ты набиваешь в лифон носки своего деда сиди смирно. Я просто померяю. В этом нет ничего страшного.

– Вот нудотина, – рявкнул Костя. – Давай, уже, меряй. – Он толкнул Славика в спину. Сватов упал на меня и, конечно же, умудрился облапать мою грудь.

– Придурок! – завопила я, отталкивая его.

– Мягкая посадочка была, – ухмыльнулся Славик. – Спасибо, чувак, – сказал он Косте и они стукнулись кулаками.

Уроды.

Я облокотилась локтями о парту, прикрывая грудь. Быть женщиной чертовски тяжело. Почему я не такая как Яна? Он ведет себя с парнями естественно и всегда знает, как реагировать на их подлые выпады. Свердлова сказала бы что-то вроде: “Давай лучше измерим твой член, Сватов”. А потом бы добавила: “Ой, черт, подожди. Не получится. У нас ведь нет микроскопа.” И она сказала бы это с такой уверенностью, что Славик заткнулся бы на весь остаток дня.

Ни Сватов, ни кто-либо другой в классе, не знает и малой доли того, что Яна знает о сексе. Ее ночные похождения с двоюродной сестрой Ритой всегда оставляют меня с челюстью отвисшей до пола. Вот например, однажды Яна делала минет ди-джею, в то время пока тот диджеил. Он даже смикшировал классный трек, пока моя подруга ему отсасывала. А совсем недавно она переспала со студентом-гинекологом в клубном туалете. И хотя он многому научил ее о женском теле, этот горе-гинеколог не был хорош в применении своих знаний на практике (“Костя бы справился лучше”, – призналась она).

11:30 Как только прозвенел звонок, оповещающий начало большой перемены, я схватила бланк направления на Сверхновую Звезду и понеслась на встречу с директором Андреем Алексеевичем Сахаровым (среди учеников, известным по кличке Сахарок.)

С директором у меня изначально сложились отличные отношения. Дело в том что два предмета, которые он у нас преподает – химия и астрономия – мои любимые уроки. Поэтому я всегда выбираю самые сложные темы для рефератов и единственная из всего класса выполняю дополнительные домашние задания. Не проходит и одной пары чтобы Андрей Алексеевич меня не похвалил.