– Ну а что, всем, новогоднее, прикольно, – довольно люблюсь я.

– Говорящие елки? Да брось, – смеется в голос Кир.

– Пошли, узнаем сколько стоит, – встаю с лавки и идем с Киром в бутик.

Через два часа выходим довольные и счастливые. Пришлось ждать, пока привезут нужное количество из других магазинов. Пятьдесят три елки – это целая комната в коробках. Плюс к этому несколько упаковок батареек и к каждой елке моргающая всеми цветами радуги снежинка. Короче, мы разошлись на новогоднюю тему на полную. Пока ждали свои 53 штуки от смеха чуть животы не свело.

– Себе бы взял, – усмехается Кир, пока грузим часть в мой черный внедорожник и серебристую Ауди Кира.

– Подарком получишь, – отмахиваюсь я, пихая еще пару коробок с наборами шоколадных элитных конфет. Сладкое все же купили, как без этого.

Возвращаемся в офис и переносим все с помощью охранников в кабинет к главному бухгалтеру.

– И что там? – сует свой любопытный нос в коробку Зинаида Ивановна, – Елка?!

– Ага, – щерится довольный Кир, – Работает от батареек, зарядка USB.

– Что-то я сомневаюсь, – морщится женщина.

– Отличный подарок, не сомневайтесь, – продолжает Кир, – Мы их все зарядим и к корпоративу будет все супер.

– Данечка, тебе нравится? – делает губы бантиком мадам бухгалтер.

– Очень, – честно признаюсь я и сбегаю из кабинета от греха подальше. Эти сладострастные взгляды меня нервируют. Новогодний корпоратив через два дня, а я даже текст не смотрел. Там еще стихи и речь учить нужно, вот, напрягли меня в честь праздника.

Уже подъезжая к дому, отвечаю на звонок мамы.

– Данечка, сыночек, – начинает она ласково, что меня уже напрягает. Будет просить то, что мне уже не нравится, – Нужно съездить в магазин за продуктами к Новому году.

– Мам, сейчас можно все купить сразу и за пару дней до праздника, – отмахиваюсь я, втискивая машину в миллиметре от соседского Вольво.

– Даня, перед Новым годом в магазинах будет столпотворение, а я хочу спокойно все набрать, выбрать, ничего не забыть.

– Попроси папу, – предпринимаю последнюю попытку.

– Не могу, – не соглашается мама.

– Почему?

– Мы с папой всегда в магазине ругаемся, а я не хочу входить в Новый год в состоянии ссоры, это плохо влияет на наши совместные чакры!

– Мам, мне некогда!

– Папа сказал также, мне и с тобой ругаться?! – возмущается мама.

– Поедем за пару дней до праздника, – пытаюсь оттянуть время казни.

– Даня, все подумают так, и поедут так. Ты представляешь, что там будет?!

– Это сейчас так будет, – не сдаюсь я, – Только что из магазина, там народу тьма! – захлопываю рот, понимая, что зря я это сказал. Только поздно.

– Значит… – голос мамы дрожит от непролитых слез, – Ты готов ездить по магазинам с кем угодно, только не со мной? Я так и знала, что придет время, когда я стану тебе не нужна! – всхлип, горестный вздох, моя совесть начинает шевелиться.

– Ну мам… – делаю последнюю попытку.

– Я не переживу это, – всхлипывает на своей волне, – Не думала, что ты вырастишь таким равнодушным, черствым, сухим…

Минут десять слушаю ее причитания, сидя в машине на подземной парковке своего дома. Наконец, все стихает, и я понимаю, что если не ответить, то это была прелюдия.

– Завтра тебя устроит? – вздыхаю обреченно.

– Не нужно мне делать одолжение, словно это я тебя просила и требовала, – сразу возвращается мама в свое прежнее боевое состояние, – Завтра в пять вечера я тебя жду.

– Мам… – хочу сказать, что мой рабочий день до шести, но прикусываю язык, чтобы не начинать все сначала. Легче уйти раньше, чем сопротивляться.

– И пожалуйста, не опаздывай, – мама отключается, а я сижу в машине, устало глядя в окно на стены парковки. Ненавижу Новый год!

Сижу, занимаюсь своими переводами. После того как ушла от родителей, устроилась на работу в школу иностранного языка. Мне родители дали хорошее образование, и я знаю три языка: французский, английский и китайский. И пусть я еще учусь на последнем курсе заочного отделения, но жить на что-то нужно. Веду занятия два раза в неделю в школе и беру переводы на дом. Деньги платят хорошие и мне на все хватает. Папа, мой выбор, конечно, не одобряет, он хотел бы, чтобы я работала в его компании. Я его понимаю, но мне неинтересно. Конечно, как переводчик я бы получала больше, тем более под теплым крылышком у папы, но это наводит на меня скуку до зубовного скрежета.

Сейчас я обеспечиваю себя сама и в отличие от Светки не парюсь с утра до ночи в офисе. Подруга работает маркетологом в известной марке косметики и ей нравится. Да и меня периодически снабжает дорогой косметикой, что ей дают на презентациях.

Звонок в дверь оторвал меня от очередной работы, которую я хотела сдать до Нового года. И я со вздохом облегчения нашла причину, чтобы на время оторваться от перевода.

– Что делаешь? – ворвалась тайфуном в квартиру подруга. Румяная, с мороза, щеки горят, глаза сияют. Выглядит отпадно. Одета в обтягивающие джинсы, короткую оранжевую курточку, волосы чуть присыпаны подтаявшими снежинками на ее каштановом идеальном каре. Вообще, подруга у меня красивая, мы с ней как инь-янь, черное и белое. Она темненькая, смугленькая, я белокожая, с пепельным цветом волос.

– Да… – машу рукой, заглядывая в ее пакеты, пока она снимает зимние кроссовки и куртку, – Это что?

– Шампанское и твой костюм, – хитро улыбается Светка.

– Костюм вижу, а шампанское зачем?

– Так Новый год скоро, – удивляется Светка, – Нужна подготовка.

– Вот те раз, а не рановато?

– Не, – отмахивается она, достает бутылку Просеко брют и банку с икрой.

– Началось, – вздыхаю я, – До праздника еще почти неделя, а все, как с ума посходили. Мама вот…

– Да ладно, подумаешь. Мне, кстати, вчера твоя мама звонила, спрашивала, кем я хочу быть на вашем рождественском балу.

– И что предложила? – заинтересовалась я, открывая икру и раскладывая по крекерам ложечкой.

– Выбор я скажу тебе странный, – уселась за стол в кухне Светка, – Зайчик, снежинка и гномик. Ты не знаешь, что там за тема в этот раз?

– Понятия не имею, – не призналась я, ну не говорить же про мамину бредовую идею насчет почти детсадовского Нового года, – И что ты выбрала?

– Снежинку, конечно, – удивилась Светка, – Я даже наряд себе придумала, такая эротичная штучка буду. Ну какой из меня гном, моим метр с кепкой, – засмеялась подруга.

– Ну да, все гномы как баскетболисты, – присоединилась я к ее смеху.

– Не знаю, какая очередная задумка у твоей мамы, но я снежинкой последний раз только в детском саду была.

Шампанское разлито в высокие фужеры, болтаем о всякой ерунде, когда Светка вспоминает о костюме.

– Пошли мерить, – вытягивает из пакета голубое бархатное безобразие.

– Где ты его взяла? – тяну к себе высокие белые ботфорты на шнуровке и шпильке, – Какой-то костюм для ролевых игр.

– О, да ты в теме, – хохочет Светка, – Тут и чулки есть, – роется в пакете.

– В секс-шопе купили, что ли? – недоуменно разглядываю шубку из голубого бархата с белым мехом по подолу, широким рукавам и скрытой молнии спереди, – Короткий какой.

– Ничего, твои ноги грех скрывать, – деловито отвечает подруга, – Смотри какая шапочка, – вертит в руках красивую шапку из такого же бархата как шубка.

Все обшито блестящими серебристыми пайетками и даже вышивка типа морозного узора на подоле.

– Красота, – восхищается Светка, – Примерь.

– Откуда?

– Да я же договариваюсь с твоим Дед Морозом, от него доставили сегодня.

– Он сам? – спрашиваю, пока переодеваюсь в костюм в спальне.

– Нет, какой-то его знакомый парень, Кирилл зовут. По виду вроде приличный. Никогда бы не подумала, что такими вещами занимается.

– Может, и не занимается, – верчу в руках короткие бархатные шортики со стразами и такой же топик. Это, видимо, под шубу. Натягиваю на себя, словно по мне шили, надо же. Даже сапоги подошли по размеру.