Когда Лео предстал перед Мастером, Кир сделал несколько шагов вдоль стены со стеллажами, заваленными мелкими запыленными скульптурами, и застыл в дальнем углу зала. На нем был надет темно-синий застиранный передник, в руке виднелась странная длинная палка. Лео знал, что его соперник – человек ловкий и отчаянный, но вместо привычного надменного взгляда сегодня в глазах Кира пылала настоящая ярость! Он смотрел на Лео с нескрываемыми злостью и страхом одновременно, будто тот собирался отобрать у него последний кусок хлеба или флягу с водой в пустыне.

– Здравствуйте, Мастер. Я пришел, – сказал Лео, не желая оправдываться.

Старик в это время раскладывал на длинном ветхом столе инструменты. Его крупные руки, изрезанные сеточкой глубоких морщин и ярким рисунком сине-зеленых вен, задрожали. Некрасивое лицо, словно вырубленное топором, покрылось пятнами, нижняя челюсть, заросшая щетиной, зашевелилась, и казалось, что еще секунда, и он разразится оглушительным криком и вытолкает Лео за дверь, но старик лишь хриплым голосом проговорил:

– Почему сегодня?

От лица Лео отхлынула кровь. Он чувствовал себя – ни больше ни меньше – на суде Анубиса. Ему казалось: еще секунда, и Мастер вырвет его сердце со словами: «Почему такое тяжелое?»

– Прошу прощения за опоздание, – собрав волю в кулак, выдавил Лео.

– Я не принял бы вас, даже если бы вы опоздали на минуту, но на сутки! Это даже интересно, вы либо невероятно смелы, или просто очень глупы.

– Я стану вашим лучшим учеником! – смотря старику прямо в глаза, заявил Лео.

Лицо Мастера покраснело, он мелко затрясся, вводя Лео в ступор, как вдруг гулко расхохотался. И когда тиски, сжимавшие сердце Лео, на мгновение расслабились, даря надежду, старик вдруг завопил:

– Во-о-он!

Лео не сдвинулся с места и не опустил глаза, он продолжал уверенно стоять посреди мастерской и, прямо смотря на мастера, повторил:

– Я стану вашим лучшим учеником!

Хозяин мастерской потер усталые глаза и отвернулся от Лео, словно потерял к нему интерес. Порылся в ящике письменного стола, что-то по-стариковски бубня себе под нос. Затем достал листок с правилами и, махнув рукой в сторону застывших парней, произнес: «Достойный из вас только один, кто, решайте сами», – и, подбоченившись, отправился в соседний зал, где кипела работа над масштабной скульптурной композицией, посвященной войне двенадцатого года.

– Фух, – плюхаясь на табурет, стоящий рядом, выдохнул Лео, запуская пальцы в копну светлых шелковистых волос, – надеюсь, Мастер не думает, что мы будем драться, – съязвил он, когда заметил, как налились кровью глаза Кира и как судорожно он сжал рукой палку.

– Я готов! – выпалил Кир, делая решительный шаг в направлении Лео.

– С ума сошел? – настороженно вставая, ответил Лео.

– Уходи! – неожиданно закричал Кир.

– Вообще-то это мое место, ты здесь просто замена! – отчеканил Лео.

– Неправда! – взревел Кир.

– Правда, старик взял тебя только из жалости! – жестоко обнажая свои мысли, заявил Лео.

– Убью! – завопил не своим голосом Кир. – Убью! – и бросился на противника с палкой.

Несколько ударов пришлись в плечо Лео, другие по спине, когда тот пытался увернуться. Но Кир и не думал успокаиваться, тогда Лео схватил первую попавшуюся стамеску и повалил Кира на пол. Потасовка закончилась только тогда, когда одна из деревянных подставок со скульптурой пошатнулась, и на пол с грохотом упала гипсовая модель Чехова, эффектно разлетаясь на мелкие осколки.

Грузная фигура старика появилась в дверном проеме. Кир и Лео, всклокоченные, раскрасневшиеся, сидели на полу, тяжело дыша. Они съежились и машинально прижались друг к другу, ожидая расправы. Мастер посмотрел поверх их голов и сухо процедил:

– Выстирайте все передники, нарукавники и халаты, потом поднимите на полки старые макеты и подготовьте платформу для рабочих в большом зале.

– Да уж, хорошенькая практика – уборка, – вставая и отряхиваясь, посетовал Лео, когда старик ушел.

– А ты что думал, Мастер вручит тебе мраморную глыбу и скажет: ваяй, милый?

Лео скривил рот на один бок и презрительно посмотрел на самодельную метлу:

– Может, я закажу моющий пылесос?

– Лучше клининговую компанию, – засмеялся в ответ Кир, отодвигая от стены запыленный бюст Гагарина и легонько подталкивая Лео в бок.

– Ты идиот, – приглаживая растрепавшиеся волосы, уже совсем спокойно произнес Лео.

– Разве мамочка разрешает тебе говорить такие слова? – ехидно прищурившись, поинтересовался Кир.

– Мамочка не разрешает мне играть в грязи, – снова усаживаясь на табурет и запрокидывая голову, простонал Лео. Он пнул ногой ржавое ведро с тряпкой и шумно выдохнул. – Черт, Кир, иногда мне кажется, ты послан мне в наказание.

– Может, так и есть, Лео, может, так и есть, – ответил отрешенно Кир, разглядывая удивительно живые глаза одной из фигур.

– А ведь это место всегда было моим, я же знаю здесь каждый уголок. Вот справа от кабинета Мастера находится огромный стеклянный зал для монументальных городских скульптур, там еще рельсы по центру и станок. А на втором этаже жилые комнаты. Когда была еще жива его жена, в гостиной собирались веселые компании. Мне было тогда лет пять, родители заказали Власову серию скульптур взамен утерянных в революцию. Пока взрослые занимались делами или слушали музыку, мне Власов давал кусок глины со словами: «Это волшебная материя, Лёвушка, из нее ты можешь создать что угодно!» И я создавал – зайцев, оленей, собаку его старую однажды слепил. Помню, он усадил меня тогда к себе на колени и сказал: «Ты будешь моим лучшим учеником!»

– Старик позвал нас обоих, – прервал воспоминания Лео Кир.

– Что? – переспросил Лео, будто не расслышал.

– Власов пригласил нас обоих вчера на девять утра. Я не твоя замена.

Лео испытал сильный прилив крови к голове, словно водолаз, чрезмерно быстро поднявшийся с глубины. Жилки на висках вздрогнули, и сердце забилось так, как еще никогда ни при каком волнении. Он был слишком потрясен, чтобы произнести хоть слово, поэтому лишь шумно сглотнул и отвернулся.

Лео чувствовал, будто его предали, даже не его, а того пятилетнего Лёвушку, грубо сбросили с колен прямо на пол, так еще вдобавок раздавили его глиняную скульптурку ногой.

Он не знал, что старик Власов чувствовал, как его стали покидать силы, и решил, что это последний год, когда он берет ученика, точнее, учеников. И хотя Кир уступал в мастерстве своему талантливому другу, старик видел его скрытый потенциал. Было достаточно заглянуть юноше в глаза в момент создания скульптуры, чтобы понять: ему уготована особая судьба. А Лео, старик считал, нужна была встряска. А ничто, по мнению Мастера, так не выбивает дурь и гордыню, как неожиданно обгоняющий тебя соперник, который еще минуту назад был позади.

Лео облокотился о бронзовое изваяние военных моряков в бескозырках и постарался всеми силами скрыть негодование, вызванное присутствием Сухого, проговорил, задумчиво потирая подбородок:

– С этим что-то надо делать, Кир, я не нанимался в прачки.

Слова были произнесены так тихо, что горечь, стоящая за ними, была не замечена товарищем.

– А что тут поделать, думаю, нам придется терпеть все выходки старика, пока не получим настоящее задание. Мне бы только к шести вечера успеть, обещал Камиль отвести в Манеж на выставку. Кстати, как она себя чувствует сегодня?

– Не знаю, мне нет до нее никакого дела. Я что-то не могу понять, зачем она тебе сдалась? Что ты к ней прицепился, набиваешься в женихи? Если что, она нам не родня.

С одной стороны, для Лео было выгодно, если Камиль начнет встречаться с Киром. Это бы избавило его от хлопот, связанных с саботажем идеи отца поженить их с Камиль. Но отдавать что-то Сухому, даже если самому это было не нужно, он не хотел.

– Не лез бы ты к ней, – словно невзначай проронил Лео.

– Я иду за кофе, тебе купить? – игнорируя его слова, спросил Кир, застегивая на ходу куртку.