— Хорошо поспали, Брэдфорд?

— Немного, но хорошо.

— В форме?

– Думаю, да.

— Прекрасно, так как вы едете путешествовать.

— Что?

Из-под полуопущенных век Морган наблюдал за своим помощником.

— Вы не хотите, да? Без сомнения, из-за прелестной мисс Перл? Но с самого начала нужно ее приучить к вашим неожиданным отсутствиям. Ведь когда она будет вашей женой...

Кларенс перебил его:

— Нет, Перл никогда не будет миссис Брэдфорд. Вчера вечером мы расстались. Она не понимает, что я наношу визиты мертвецам.

— Должен ли я выразить вам свои соболезнования?

— Ни к чему. Мы, по всей видимости, разные люди. Хорошо, что мы вовремя это поняли.

— Верно. Так что я могу располагать вами без угрызения совести. На станции Паддингтон вы садитесь на поезд в Эксетер, он уходит в двенадцать тридцать. Вы будете на месте в шесть часов. Приехав в прекрасный Девон, вы постараетесь узнать, как добраться до Ланфорда...

— Ланфорд?

— Именно там Дора Карпентер провела свое детство.

— А что мне там делать?

— Найдете мисс Глорию Найтон, которая была кормилицей Доры. А когда ее найдете, то спросите, под какую песенку она укачивала малышку восемнадцать или двадцать лет тому назад.

— А когда я это узнаю?

— Поскорее вернетесь, потому что вы будете знать, кто убил Филлис, Дору и Кромвеля, и мы пойдем их арестовывать.

Когда Брэдфорд ушел, Морган успокоился. Вот сейчас все завертелось. Легкий толчок здесь, небольшой нажим там, и ловушка для того, кого он еще не знал в лицо, захлопнется. Кларенс привезет из Ланфорда песенку, которую так тщательно скрывал убийца. А пока, поджидая возвращения своего помощника, Морган решил хорошо подготовиться к финальной сцене.

***

Стефен Морис вернулся домой тихо, пообещав никуда не выходить и не видеться ни с кем до вечера. Старший инспектор сам хотел объявить в Сохо, что Морис был невиновен и освобожден. Журналисты, аккредитованные в Ярде, узнают об этом лишь после обеда, таким образом, они смогут сообщить новость лишь в вечерних газетах. Морган вышел из кабинета и направился к начальнику полиции, которому он сообщил свой план и намерение арестовать виновного в течение двух ближайших суток. Главный начальник был доволен, он объявил Джорджу-Герберту, что, если он сдержит слово, то получит восемь дней отпуска и сможет съездить на континент, чтобы отдохнуть и продолжить изучение французской кухни: в Скотланд-Ярде все знали о страсти Толстяка.

Чтобы выйти из состояния оцепенения, в которое он начал впадать после бессонной ночи, старший инспектор решил совершить длинную прогулку. Полисмен, стоящий у входа в Ярд, по его быстрой походке и веселому ответу на приветствие понял, что дичь вот-вот будет настигнута.

В Лондоне был солнечный и теплый день начала весны. Солнце грело еще недостаточно сильно, чтобы окончательно рассеять туман, длинные ленты которого тянулись над Темзой, но зеленые листочки в парке святого Джеймса говорили о возрождении природы. У прохожих был жизнерадостный вид. Все магазины на Регентс-стрит казались праздничными. В Сохо Джордж-Герберт смешался с шумной толпой, говорящей на всех языках мира.

В «Еловой шишке» продолжались споры. Обсуждали смерть Кромвеля, которого все завсегдатаи знали хорошо, но никто не связывал это убийство с убийством двух девушек, виновным в последнем случае считали Стефена Мориса. Появление Моргана стало сенсацией. Все замолчали и смотрели на него так, будто он мог ответить на все вопросы. Толстяк же, не обращая внимания на это, прошел к столику, за которым Лонгхинс, Хелли и Ларсон пытались объяснить загадочные преступления. Он дружески приветствовал Лонгхинса, который считал его своим любимым посетителем. Приятели поспешно поздоровались с ним и сразу же стали спрашивать, что он думает о смерти Кромвеля, а Лонгхинс заметил, что старик был убит точно так же, как Филлис Балеброк.

— ...И точно так же, как Дора Карпентер,— подчеркнул Морган.

О смерти мисс Карпентер знали из газет, а об убийстве бродяги шептались в Сохо. Хелли вздохнул:

— Вы не разубедите меня в том, что Морис сумасшедший. Зачем ему нужно было зарезать несчастную Карпентер, прежде чем угодить в тюрьму? И кто бы мог подумать, мистер Морган, что когда этой ночью Кромвель вам сказал, что Карпентер хочет вас видеть, он посылает вас к мертвой?

— Мертвой, которую он должен был увидеть раньше, чем я.

Все замолчали. Никто не осмеливался первым произнести то, о чем думали все, поглядывая друг на друга. Ларсон с нервным видом опустошил свою рюмку и сказал:

— Малышка Дора была хорошенькая. И почему он ее убил?

Джордж-Герберт неторопливо набил трубку, ожидая какого-нибудь объяснения, но ничего не последовало. Тогда он ответил вопросом на вопрос:

— А почему убили Кромвеля, мистер Ларсон?

Хелли спросил:

— Значит, мистер Морган, вы связываете эти два убийства?

— Три, мистер Хелли. Разве это не очевидно? Нет, никакого сомнения: Филлис Балеброк, Дора Карпентер и Кромвель убиты одним и тем же человеком.

— Я не был знаком ни с мисс Балеброк, ни с Карпентер. Что касается Кромвеля, разве у него были враги?

Лонгхинс, казалось, хотел что-то сказать, но после минутного колебания решил промолчать. Ларсон продолжил разговор:

— Но, мистер Морган, если можно допустить, что Морис убил мисс Балеброк, то почему он убил мисс Карпентер? Она же не была его любовницей! А Кромвель? Ну и глупец же я! Морис не мог убить бродягу, ведь тот был с нами, когда вам позвонили и сообщили об аресте Стефена.

— Видите, как все просто! Достаточно лишь подумать. Морис не мог напасть на Кромвеля, значит, не он его убийца. Зачем продолжать? Нужно подчиниться очевидным фактам.

. — Но вы только что сказали, что один и тот же человек совершил три убийства?

— Я в этом совершенно уверен, мистер Ларсон.

Совершенно ошеломленный, или притворяясь, молодой человек посмотрел на Хелли и Лонгхинса, как бы ища у них поддержки. Оба они внимательно следили за рассуждениями полицейского, но ничего не могли сказать. Джордж-Герберт спокойно сделал три глотка из своей рюмки с элем, намного отодвинул ее, оперся локтями на стол и сказал, обращаясь к жениху Маргарет:

— Мистер Ларсон, вам кажется все бессвязным, потому что вы отталкиваетесь от ошибочного утверждения, что Стефен Морис убил Филлис Балеброк...

Несмотря на свою обычную невозмутимость, Хёлли встрепенулся:

— Вы что, мистер Морган, этим хотите сказать, что Морис невиновен в преступлении, за которое его арестовали?

— Поясню, мистер Хелли, я не арестовывал Мориса как убийцу Филлис Балеброк. Его задержали, потому что он убежал, и нужно было узнать причину его бегства. Это ведь разные вещи, верно?

— И... он сказал причину?

— Сказал.

— Что же теперь?

— А то, что сегодня утром он вернулся домой, вне всяких подозрений.

Лонгхинс стукнул кулаком по столу и закричал:

— Вот здорово! Прекрасная новость! Долли!

Прибежала миссис Лонгхинс.

— Долли, мистер Морган нам только что сообщил, что наш друг Морис невиновен и что он вернулся к своей жене!

— Слава Богу, Джон!

— Долли, наполни все рюмки за мой счет. Я предлагаю, когда Морис войдет сюда в первый раз, встретить его троекратным «ура»!

Ларсон предложил спеть по этому поводу, а в дальнейшем записывать на его счет рюмки, выпитые вернувшимся приятелем. Один Хелли, казалось, не разделял всеобщую радость. Лонгхинс спросил его об этом, но тот лишь пожал плечами.

— Я не верил в его виновность, поэтому то, что нам сообщил мистер Морган, не особенно меня удивило. Но, если не Морис, кто же убийца?

Толстяк улыбнулся.

— Не беспокойтесь об этом, мистер Хелли, думаю, что скоро смогу ответить на ваш вопрос. Убийца потерял голову, напав на Карпентер и Кромвеля, этим он не только снял подозрения с Мориса, но и одновременно сузил поле наших, поисков. Поэтому я могу с уверенностью сказать, что мы его скоро арестуем.