В целом Калисту не смущало отутствие друзей. Хотя, конечно, она редко оставалась по-настоящему одна – с ней то и дело заговаривали призраки. Но иногда, в такие дни, как сегодня, девочка всем сердцем чувствовала мучительное холодное одиночество. Её давило бремя скорби.

Она стояла на пороге трагедии, которую не понял бы никто за пределами семьи.

Калиста села за пустой стол под грязным окном. За ним виднелись развалины игровой площадки, наполовину ушедшие в землю; горку обвивали болотные травы. Раньше в этой школе учились средние и старшие классы, но в прошлом году произошла реорганизация и остались только ребята с шестого по восьмой. Калисте предстояло последний год обедать в этой убогой столовой, а затем перебраться в новенькое, только что выстроенное здание старшей школы.

Казалось странным, что в таком убогом городке выстроили новую школу. Она казалась неуместной. Бабушка Джози говорила, что скоро они войдут в черту города – впрочем, она пророчила это уже много лет, но до сих пор в Мидоумере из примет цивилизации появились только новая школа и аптека. Калисте казалось, что этого мало.

Ей в голову настойчиво застучалась прежняя мысль. «Скоро всё изменится». Вот-вот Калисте должно было исполниться тринадцать, и она в жизни так ничего не боялась. Её одноклассницы закатывали вечеринки и с упоением отмечали тринадцатилетие. Но для Калисты эта дата означала нечто совсем другое. Будущее пахло гарью и могильной землёй.

Над головой Калисты пролетел кусок котлеты, и она резко обернулась. Уайленд Дэвис поморщился и виновато развёл руками.

Калиста посмотрела в другую сторону и увидела хихикавших за столом девчонок. Они притворялись, что страшно сердятся на Уайленда. Мойра Грейс смотрела на Калисту как на пустое место.

Калиста понурилась, напоследок бросив взгляд на Уайленда. Тот сдвинул брови, словно задумавшись. Но тут сосед толкнул его плечом, передавая другую котлету, и о Калисте забыли.

Она посмотрела на свой поднос, жалея, что ей некому написать сообщение, кроме мамы. По крайней мере, когда она вернётся домой, там будут папа и бабушка. Калиста подумала, что надо вызвать призрачного мальчика, который появился утром. Хоть кто-то хотел с ней поговорить.

– Слышал? – спросил Питер Осло у своего приятеля Огги, когда оба задержались с подносами у стола Калисты. – Снова человек пропал.

Калиста навострила уши и прислушалась. Питер и Огги играли в футбол за школьную команду. Питер был невысокий, со стоявшими торчком тёмными волосами, а Огги уже третий год оставался самым рослым в классе.

– Уже второй, – понизив голос, произнёс Огги. – Винтерса так и не нашли. Наверно, его убили.

Калиста придвинулась ближе. Она краем уха слышала, что на прошлой неделе Девон Винтерс сбежал из дома. Он жил на другом конце города и ходил в католическую школу. О нём даже в новостях не говорили. Впрочем, происходившее в Мидоумере уже давно никого не интересовало. Но – второй пропавший подросток за неделю? Калиста почувствовала, как у неё сжалось сердце.

– Не надо так говорить, – прошептал Питер, явно испугавшись слов приятеля.

Оба пригнулись и понизили голос, словно заговорщики.

– Слушай, – продолжал Питер, – об этом пока не надо болтать, но я слышал, как папа говорил по телефону. Сначала думали, что Винтерс сбежал, а потом пропал ещё один пацан… это называется «тенденция». Папа сказал, что подозреваемых пока нет.

Питер был сыном местного полицейского.

– Кто пропал? – спросила Калиста, и мальчики вздрогнули.

Она лихорадочно перебирала варианты, и у неё в груди теснились самые разные чувства. Невольно Калиста вспомнила про явившегося утром мальчика. Поскольку он ничего не помнил, она решила, что он умер уже давно. Теперь она задумалась, нет ли тут связи.

– Кто ещё пропал? – повторила она, повернувшись к Питеру.

Питер недовольно скривил губы. Вряд ли он обрадовался тому, что Калиста слышала их разговор.

– Не твоё дело, – сказал он – без злобы, но отчётливо намекая, что больше она от него ничего не добьётся.

У Калисты встали дыбом волоски на руках. Её замутило. Она поняла, что вскоре и сама выяснит подробности. Скверная новость приближалась… и пахла сладкими цветочными духами и терпким одеколоном. К Уиннам придут гости. Калиста не сомневалась, что это будут родители пропавших ребят с просьбой о помощи.

Хотя горожане в основном игнорировали Уиннов, они неизменно наносили им визит, когда начинали терять надежду. Калиста подумала, что вряд ли сможет дать несчастным родителям ответ, на который те рассчитывали.

Маленький белый домик под номером 11 в Мраморном переулке стоял в стороне от проезжей части, и к нему вела длинная дорожка, обсаженная высокими вязами. Ветви колыхались на ветру, пока Калиста шла к двери. Возвращение домой для неё было сродни пробуждению – в это время она становилась собой. Калиста улыбнулась. Молли вернётся не раньше чем через час, так что можно спокойно пообщаться с близкими.

Калиста взбежала на крыльцо, и тут же над домом, громко рыча, пролетел самолёт. Дойдя до двери, девочка остановилась – она заметила карточку, сунутую в щель.

В нос ей ударил запах одеколона, тот самый, который она почуяла в школьной столовой. Она достала карточку и прочла, ощутив холодок на коже: «Джеремайя Винтерс, риелтор». Ниже было написано красной ручкой: «Надо поговорить. Пожалуйста».

У Калисты закружилась голова; она схватилась за косяк, чтобы устоять. От карточки исходили боль и отчаяние. Она знала эту фамилию. Винтерс, отец первого пропавшего мальчика.

Тринадцатилетний Девон Винтерс пропал неделю назад. Как и сказал Питер, сначала полицейские решили, что он просто убежал из дома. Но, судя по силе горя, исходившего от карточки, его отец в это не верил. Полиция, видимо, тоже.

Калиста сунула карточку в задний карман и вошла в дом.

Едва она шагнула в прихожую, появилась бабушка Джози в клетчатой шали. Редкие седые волосы стояли дыбом на голове, словно белый нимб. Бабуля кипела энергией. Что-то её явно взволновало.

– Здравствуй, детка, – негромко сказала она, остановившись в двух шагах, и от приветливой улыбки её морщинистое лицо пошло весёлыми лучиками. – Как дела?

Едва Калиста открыла рот, чтобы ответить, бабушка громко пожаловалась, ткнув в сторону кухни:

– Твой отец мне все нервы вымотал. Я же ему сказала, что в этот суп не кладут томатную пасту.

Папа добродушно рассмеялся из кухни.

– А я сказал, что кладут, – откликнулся он. – Тут такое началось!

Калисте даже нравились их мелкие стычки из-за еды, и она охотно делилась ими с мамой, когда та возвращалась с работы, но сегодня выдался неудачный день. Во-первых, Молли чуть не украли, а во‐вторых, Калиста выяснила, что двое мальчишек действительно исчезли. Отец одного из них искал ответ. И не только он. Нужно было приниматься за дело и собирать сведения.

Калиста бросила рюкзак у двери и двинулась мимо бабушки по коридору.

– Ты куда? – с обидой спросила бабушка Джози. – Скажи сначала, как дела!

– Прости, бабуля, мне надо поговорить с папой.

Калиста огляделась, ища отца.

– Папа, ты что-нибудь выяснил про Высокую Даму? – спросила она.

Мак показался из кухни в клетчатой тёплой рубашке и тяжёлых ботинках – так он всегда одевался на работу. Его красивое лицо слегка посерело, углы рта безрадостно опустились.

– Пока нет, – ответил он. – Ты нездорова? Что-то ещё стряслось? Как там Молли?

– У Молли всё хорошо, – сказала Калиста. – Она в школе. Я… – Она замолчала и потёрла виски.

Рано или поздно, конечно, пришлось бы рассказать папе и бабушке о пропавших мальчиках – она нуждалась в помощи. Но внезапно на Калисту нахлынули головная боль и дурнота. В последнее время это случалось всё чаще. Дар отчаянно боролся за жизнь.

– Дочка… – сказал папа и наклонился к ней.

Тут входная дверь распахнулась и стукнула о стену. На пороге стояла растрёпанная Нора, согнувшаяся под тяжестью магазинных пакетов в обеих руках. Она улыбнулась Калисте и весело поинтересовалась: