– Что-то произошло?.. – спросила она. – У вас всё в порядке? Эрих хорошо себя вёл? Ничего себе не позволил?

– Конечно, нет, Эллис. Разве он может обидеть меня?!

– Тогда в чём дело? – настаивала сестра.

– Ни в чём…

– Ох, Керен, какая ты странная! Выглядишь задумчиво, а мне сиди, голову ломай, что вдруг случилось такое! Раз нет причин, то нет и разговора. Ладно, пойду к себе, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Мы поцеловали друг друга в щёки, и Эллис ушла.

Предстояла неспокойная ночь. Я много ворочалась, отгоняя мысли о Кларке, но его образ неотступно преследовал меня. Память сохранила все слова, сказанные им за день, вечер и вчера. Вспоминались его глаза. Бедная моя голова искала всё новые прохладные места на подушке, чтобы хотя бы на несколько секунд облегчить своё состояние. Я долго силилась уснуть, но в какой-то момент спать и вовсе перехотелось. Наблюдая за бледной полосой лунного света, расстелившейся по полу, думала, думала…

Заснув ближе к рассвету, я проснулась только к полудню. Даже настойчивый стук Гриди, звавшей меня к столу, не был услышан. Поднявшись с постели, я не спешила вниз. Решила разобраться в своих чувствах, не встречаясь с Мореном. Проведя обед у себя, я рассчитывала только на то, что они с Эллис обязательно отправятся на прогулку, и тогда уже выйти спокойно. Надежды мои оправдались. Свой поздний суп я съела в одиночестве. Мама ещё не спустилась – её мучила мигрень. Шон был в университете. Папа находился вне дома и распорядился, чтобы Гриди сообщила ему, когда я проснусь. Не было сомнений, что вопрос о моём замужестве не оставлял его в покое. Я поспешила во двор, но как только вышла на порог, резкий поток снежных хлопьев обдал мои щёки. Пришлось вернуться в гостиную. Временное возвращение зимы было для меня неожиданным. Прильнув к подоконнику в ожидании перемены погоды, я наблюдала за усилением вьюги. В пелене метели возникла быстро приближавшаяся фигура. Приняв её за отца, я сделала шаг вперёд и была застигнута врасплох. Появился Кларк, впуская за собой воздушный клуб снега. Уверена, что и гость не был готов повстречаться со мной. На какое-то мгновение застыв, он заговорил:

– Добрый день, мисс Ноун.

– Добрый день, мистер Морен.

– Могу я побеспокоиться о Вашем здоровье? За завтраком Вы отсутствовали.

– Да, я в полном порядке. Вы одни?.. А где же Эллис?

– Ваша сестра в Лануане, осталась у мисс Брод.

– А Вы?.. Вы за ней вернётесь?..

– Конечно. Она просила забрать её около пяти.

Нашу беседу прервала Гриди. Она внесла вазу с засушенными цветами.

– Мистер Морен, я всё сделала. Шторы уже висят.

– Благодарю Вас, Гриди.

– Не желаете пообедать? – экономка определила свою ношу на буфет и стала расправлять сухоцветы.

– Нет, я тороплюсь.

– Не стану Вас задерживать, – сказала я. – Не тратьте на меня время.

Эта фраза прозвучала сухо. Лицо Кларка сменило свою приветливость на официальность, он откланялся и стремительно пошёл к комнате, в которой у нас жил.

Гриди нарушила мою задумчивость:

– Младшая мисс Ноун тоже здесь?..

– Нет, она в городе. Скажи мне, разве в гостевой не было штор?

– Были. Только с утра мистер Морен попросил заменить их цвет на лимонный. Они замечательно подошли к обстановке. Собственно, здесь нечему удивляться. Наш гость так превосходно рисует, что заподозрить его в отсутствии вкуса невозможно. Он показывал Вам свои наброски? Нет? Взгляните непременно. Удалось ли встретиться с мистером Дилоном?

– Опустилась метель, я не вышла.

– Метель? – удивилась экономка, посмотрев в окно за моей спиной. – Когда она была?..

Я обернулась, было солнечно.

– Вы не заболели? – спросила она, приближаясь ко мне. – Дайте я потрогаю лоб? Утром мне показалось, что Вам нездоровится…

– Всё в порядке, – уклонилась я и ускользнула на улицу.

Несмотря на яркое солнце, тепла не ощущалось. Я была в лёгкой весенней накидке, а на дворе дул сильный ветер. Повсюду лежало тонкое белоснежное покрывало. Я добралась до конюшни. Отец лихо перепрыгнул две доски через яму у входа, и весело подошёл ко мне. Увидев облачение дочери, он распахнул своё тёплое пальто и укрыл меня.

– Ну и погодка, да?.. О чём вы договорились? Эрих не против?..

– Мы не обсуждали это, па…

– Нет? Почему?.. То есть он не интересовался?

– Он не спрашивал. Сама я не решилась об этом говорить.

– А сегодня? Он навестит нас?

– Нет. Мы увидимся завтра на балу. Но ты не волнуйся, всё будет так, как я тебе обещала.

– Хорошо, будем ждать…

Настал день бала. С самого утра мы с Эллис были заняты туалетами. Я давно не была на праздниках, волновалась, как в первый раз, желая выглядеть не хуже других. Платье висело отдельно от всего гардероба, туфли стояли под ним, устремив свои носы строго вперёд, а сама я кружилась по комнате, с папильотками в волосах, в поисках лучшего украшения на шею. Голова была занята всякой всячиной и думами об Эрдоне и Морене. Не проходило и пятнадцати минут, как я, вспомнив очередную важную мелочь, неслась к сестре. Или сама Эллис являлась ко мне по той же причине. Но при всей моей заботе о себе, было заметно, что сестра чересчур немногословна. Она внезапно краснела, отворачивалась или начинала что-то напевать, как будто себя успокаивала. А то и вовсе неожиданно смеялась или хмурилась, и убегала к себе. Меня это забавляло, и я спросила, что с ней происходит. Она удивлённо ответила вопросом: «А что со мной такого?». И я не стала к ней приставать, решив, что она всё равно мне не скажет.

Как ни удивительно, но за весь день до самого прибытия в графство не было видно Морена.

«А будет ли он там?», – спрашивала я себя и расстраивалась от того, что Кларк может и не приехать. Но, возвращаясь мысленно к Эриху, я сердилась и приказывала себе не думать ни о ком другом, кроме будущего мужа. На помощь пришёл Шон, который осведомился о том, какой высоты каблук моих туфель. Брат знал о моём предпочтении надевать для вальсов обувь чуть повыше, чем в обычный день. Я удовлетворила его любопытство.

Маме вновь нездоровилось. Вчерашняя головная боль её не отпускала. Шарлотт пила таблетки и сетовала на то, что ей придётся остаться дома. Кроме того, прибавляла, что ей приснился странный сон, от которого можно ожидать только плохого. Гриди следовала за ней по всему дому, помогая открывать и закрывать двери, а также сменять намоченные платки на висках.

Папа смотрел на эту сцену с доброй усмешкой. Он предположил, что как только до отъезда останется час, супруге непременно станет легче. На днях она приобрела себе новую золотую вещицу и не упустит шанса похвастаться ей.

– Она переживёт мигрень, ведь колье уже лежит на столике, – сказал он.

Действительно, перед самым выездом Шарлотт спустилась в гостиную при полном параде. Мы с Эллис переглянулись. Как будто в отместку, мама высказалась о наших нарядах, отметив, что моё платье слишком простое, а украшения Эллис уже примелькались. Сестра сделала недовольную гримасу и заявила, что украшения видят на ней в последний раз. А потом добавила, что, когда выйдет замуж, то будет купаться в таких драгоценностях, которым позавидует сама королева Цецилия.

В графство мы прибыли в восемь часов вечера. И хотя не увидели его днём, на фоне белого снега, он встретил нас в загадочной красоте весенних сумерек. У ворот была расчищена площадка для экипажей. Уже издали манил тёплый свет, заполнявший первый и второй этажи дворца. Строгие торжественные силуэты фонарей провожали гостей до парадного входа. Лакеи распахнули двери, и мелодии оркестра понеслись нам навстречу. По коже пробежала дрожь.

Спустя полтора года я снова вошла в бальный зал. Глаза заблестели. Как же мне этого не хватало! Как часто приходили сны, в которых я танцевала! Яркое освещение зала, переливающийся разноцветными огнями хрусталь люстр, блестящий пол, наряды и веселье людей приводили меня в восторг!