А это означало только одно: Азраид исполнил свою угрозу, и Юлии нужно было привыкать к жизни без колдовства.
Теперь она стала обыкновенной девушкой. И хотя она не верила в колдовские способности, всячески их отрицала и гневалась, когда её называли ведьмой, Юлия очень расстроилась из-за исчезновения ведьмовской силы.
Более того, здесь, на вершине мира, в центре чужой страны, одиночество ощущалось особенно остро. И единственные родственники – сила, преобразившаяся в Ваню, и родной дядя, застрявший в теле десятилетнего мальчика и обиженный на весь мир, – были так далеко, как только возможно.
Что же делать дальше?
Юлия обещала присоединиться к магам Сэмена и вот уже полмесяца ждала, когда они соизволят рассмотреть её кандидатуру.
Орин-Юджин заходил каждый день и успокаивал графиню, что совет вот-вот соберётся, и её участие в борьбе со Мраком будет закреплено некими торжественными договорами и царскими печатями.
Но Юлии от этого было ни холодно, ни жарко. Она чувствовала, что её мысли и чувства не здесь, а потому ощущала дикую потребность уйти из этого магического места.
Единственное, что устраивало Юлию целиком и полностью, – это спокойствие.
Здесь, на вершине самой высокой в мире горы, его было с избытком. Если бы не постоянные метания и разброд мыслей из-за Вани и Саббатона, то здесь можно было бы остаться навсегда.
Огромные покои, молчаливые монахи, постигающие магию, изысканные блюда и удобные одежды – всё, о чем можно мечтать потасканной по войнам и битвам графине.
Здесь на неё никто не охотился, и тут никто не стремился убить Юлию или предъявить на неё какие-то права.
Возможно, не исчезни Ваня, графиня бы и не вспомнила о Саббатоне, но поскольку отсутствовали они оба, то мысли, цепляясь за сестру-призрака, непременно перекидывались и на непутёвого мальчика-дядю.
Отцовская вина перед ним не давала покоя и Юлии…
– Эстэто мари рино Каэрто, – спокойным голосом сказал позади Орин-Юджин аль Вааль.
Хотя Юлия и знала, что с минуты на минуту маг заявится, но всё равно его появление стало неожиданным, и девушка вздрогнула. Но не стала поворачиваться. Ещё слишком заметны на лице были следы её переживаний.
– Что это значит? – спросила она.
– Опасность преследует тех, кто её уже познал, – ответил чародей.
Юлия слышала его лёгкие шаги за спиной. Он прошёл мимо, поднял звякнувший меч и подошёл к девушке.
– Я все же не уловила мудрости вашей фразы, – понуро ответила Юлия и, наконец, соизволила повернуться к Орину-Юджину.
Она аккуратно взяла у него меч и вложила в ножны, стараясь не смотреть ему в глаза.
В последние дни он часто навещал девушку, водил по Мазал Гур Драму, много показывал и рассказывал. А ещё он много смотрел… на Юлию. И это всегда смущало графиню.
Даже Ильрик Вронский не смотрел так красноречиво на Лилию, когда сватался.
Орин-Юджин, возможно, испытывал к Юлии нежные чувства, а возможно, что-то хотел от неё, а скорее всего, и то, и другое.
Несмотря на то, что некогда в далёкой спокойной жизни в родовом замке графиня мечтала о союзе с мужчиной, сейчас она не знала, как себя вести в подобной ситуации.
Орин-Юджин явно пылал страстью, хоть ни разу не намекнул Юлии об этом, но его взгляд прожигал в девушке огромные дыры.
Конечно, молодой маг очень нравился ей, но испытания, свалившиеся полмесяца назад, оставили глубокий след в её душе, а потому Юлия всячески избегала не только вопросов о мыслях и чувствах Орина-Юджина, но и старалась не встречаться с ним взглядом.
– Это значит, что человек, познавший лишения, жаждет их вновь, – пояснил Орин-Юджин. – Жизнь становится пресной, и его тянет к приключениям. Ему хочется вновь испытать те сильные чувства, которые возникают, когда борешься за жизнь.
Не хватает боли в руках, гнева в груди, честной и неприкрытой злости, которую можно не стесняясь выплеснуть на голову врага с помощью оружия. Мне кажется, это болезненное состояние…
– Болезненное? – встрепенулась Юлия и, наконец, встретила его взгляд.
Ее карие глаза сверкнули из-под тонких черных бровей, словно взмахнув клинком. Его голубые, наивные, с долей радости, проглотили выпад, будто и не заметив. Он не отвёл взгляд, но и не захотел отвечать, а смотрел как влюблённая в стог сена скотина. Именно такое сравнение пришло на ум Юлии.
– А ты знаешь, сколько я вытерпела? Сколько потеряла близких и друзей? Неужели моё состояние должно быть каким-то другим? Уж точно не нормальным…
– Прости, графиня, я не хотел тебя обидеть, – улыбнулся Орин-Юджин и поднял руки. – Я могу представить, что тебе пришлось пережить, но мой опыт вряд ли способен даже близко намекнуть на испытания, выпавшие на твою долю. Я лишь могу декламировать то, чему меня обучали наставники. Поэтому смиренно прошу…
– Не надо, – отмахнулась Юлия и повернулась к горам. – Ничего смиренного для меня не надо. Я не просила тебя меня понимать…
– Хорошо, – совсем не обидевшись согласился Орин-Юджин. – Раз ты в порядке, смею пригласить тебя на совет, что пройдёт в замке Правия.
Юлия вздрогнула. Наконец-то! Волшебники соизволили что-то решить.
– Прямо сейчас? – спросила девушка. – Или я могу принять ванну, а то тренировка, знаешь ли…
– Тебя уже ждёт ванна, – кивнул маг.
Юлия приподняла бровь, и Орин-Юджин поспешил добавить:
– Я же здесь хозяин. Могу позаботиться о гостье?
Юлия сделала вид, что её удовлетворил такой ответ, и повернулась, чтобы уйти, но затем остановилась и спросила:
– А чего они так долго тянули?
– Короли… – ответил маг, а потом, осознав, что Юлия не знает местных традиций, пояснил: – В совет входят семь магов, представляющих семь стран, и шесть королей из этих стран. Седьмого, увы, нет, ибо седьмой страной – Анддраменом – должны управлять два мага, но… тут такое дело… Анддраменом управляю только я. Пока…
– Короли? – удивилась Юлия. – Про них мне никто ничего не говорил! Что это значит?
– Прости, графиня, – смутился Орин-Юджин. – Я не понимаю твоего беспокойства.
– С недавнего времени я ненавижу королей! А ты… ты притащил сюда целых шесть! Это такое развлечение у вас здесь? Такая шутка? Я отказываюсь участвовать в этом…
– Стой! Погоди! – замахал руками маг. Его лицо побледнело, словно он осознал, какую ошибку совершил. – Я не знал, что для тебя это так важно. Но если хочешь, я дам тебе гарантии, что короли тебя и пальцем не тронут.
– Ты – маг, а они – короли, – удивлённо сказала Юлия. – Что ты им можешь возразить?
Орин-Юджин, обиженно заиграв желваками, медленно произнёс:
– Я единственный правитель Анддрамена, центральной страны Сэмена. По древней прихоти Аспекса, я управляю не только своим королевством, но и верховожу остальными. Неформально, но короли и маги других стран вынуждены со мной считаться.
– К тому же, я хозяин этого дворца, и именно я созвал Совет Семи. Мне ничто не мешает защитить тебя от кого бы то ни было!
Юноша говорил столь пылко, что Юлии стало ясно: он настроен серьёзно. Если пообещал защитить, то исполнит данное слово. В этот момент он больше всего походил на настоящего мага.
Белые свободные одежды с длинными полами и рукавами развевались на ветру, каштановые волосы трепал ветерок, глаза слегка сузились, а скулы напряглись.
Орин-Юджин наконец перестал казаться влюблённым мальчишкой. Перед Юлией стоял мужчина, отвечающий за свои слова и верящий в них.
Девушка поймала себя на мысли, что таким маг ей нравится больше.
– Ты веришь мне, графиня? – прервал аль Вааль мысли Юлии. Она стушевалась и смущённо кивнула.
– Хорошо, – сказала девушка. – Верю. Но обещай мне не бросать… иначе я просто сбегу!
– Обещаю, Юлия, – девушка внутренне воспряла: он редко называл графиню по имени. Этикет не позволял.
Конечно, не «ваше превосходительство» и не «любезная леди», как это было положено другим, но никогда по имени. Либо графиня, либо «моя дорогая гостья».
