*Варианты этого текста:
/
Мне снилась девушка со светлыми волосами, которая подожгла мои письма к ней, перетянутые тонкой тесьмой, и шла по песку в темноте, отпугивая горящей бумагой стаю собак.
/
Мне снилось, как незнакомая девушка поцеловала меня, передавая во рту монету, и я ощутил, как, плавясь, она заполняет мое горло и легкиеI.
IЗдесь же короткая заметка:
(красные чернила) «Изменил сон в начале. Мне кажется, теперь больше похоже на сон, который мог бы кому-то присниться».
8
«Я высвободил руку из-под ее теплого живота, без звука расстегнул змейку на входе, и картину, которую образовал проем, пересекла лиса. Индейцы стоят в дыму вокруг костра. На мятых листьях лежит корка льда и воздух морозный. Вода блестит позади черных деревьев. Я обнялся со всеми».
9
«Взял блокнот, чтобы записать, что руки расцарапаны о кусты и камни, на пальцах ожоги и порезы, но увидел, что раны давно зажили, а на запястьях браслеты из цветных ниток. Кто-то осторожно надкусил обложку в уголке. Глупые лисы*».
*Насколько нам известно, это выдуманная деталь, на обложке дневника нет никаких следов от укуса.
10
«Диана порой ласково целует меня в шею, и когда мы идем вдоль берега, держится за меня, как слепая. А иной раз резко шутит, говорит без лишних слов, твердая, словно промерзшая земля, и вдруг смеется так искренне, радуется всяким птицам. Диана называет меня гордо, толстячком и злится, но уже реже».
11
«Она всякий раз спрашивает, все ли в порядке, когда я молчу. Я не отвечаю, и радуюсь каждой минуте, когда могу побыть один. А по утрам, пока она спит, забираюсь повыше, чтобы почистить зубы с видом на цепь вулканов, встаю в позу собаки, и потом мы завтракаем».
12
«Диана научила меня заваривать зеленый огонь, разводить костер, ставить палатку на сильном ветру, шутить по-испански, плести браслеты. С ней я всегда начеку, я ее компаньон. Она все время торопит меня жестом, щелчком пальцев, мол, алло, атенсьон, и я все делаю молча».
13
«Я сидел на коряге у воды, смотрел на бегущие по воде следы от ветра. Бледное солнце проглядывало сквозь дымку и открывало в глубине то желтые, то темные полосы. Я мыл оставшуюся с ужина посуду онемевшими пальцами. Закончив, я увидел, как на поверхности отразилось не мое лицо. Смуглое, с густой бородой и узкими глазами, лицо чилийца*. Пришлось повозиться, чтобы смыть налет копоти от костра. Я решил заварить зеленый огонь для Дианы, которая уже проснулась и чинила палатку, но сперва разденусь и прыгну в отражение горных вершин и неба с ястребами. В холодном озере больное колено не так сильно ноет».
*Этот мотив появляется в конце этой интерлюдии в «Бумажном тумане», только там Диана меняет внешность, позволяя отблескам костра превращать ее лицо в лица разных женщин. Неизвестно, является ли это случайной деталью здесь, но по сюжету главы, не вошедшей в книгу, и начинающейся после сцены с костром, (см. интерлюдия IV (29)) герой замаскировался под одного из «индейцев», а тот, кто пишет эти заметки, это другой человек.
Не стоит искать в этом превращении логики, в «Бумажном тумане» подобные вещи проникают вглубь самого текста, реальность меняется незамедлительно, в зависимости от нашей интерпретации. То есть заметки можно прочесть так, как если бы их писал «гринго», но, знание секрета придает им другой смысл. Поэтому автор дневника, собираясь написать об ожогах и порезах на руках (9), обнаруживает, что это руки другого человека. А возможно эти нестыковки – недостаток непроработанного материала из дневника.
14
«К нам присоединилась группа индейцев, не говорящих по-испански*. Среди ночи Диана разбудила меня и сказала, что нужно передвинуть вещи в палатке. Шел ливень, я был сонный и ничего не соображал, она стала злиться и кричать**, чтобы я не трогал стенки, потому что они промокают, и я выбрался наружу. В ботинках хлюпала вода, а среди деревьев кто-то играл на гитаре, повторяя одну и ту же мелодию. Диана пошла на звук гитары, а я следом за ней. Это и были те молодые индейские ребята. Они нас приютили у себя. Мы ели их еду и пили дешевое вино из коробки. А затем дождь стих, я выглянул из палатки, и облака бежали над луной».
*По версии из «потерянной» главы, незнание языка – это прикрытие, чтобы не выдать замаскированного под индейца героя.
**Также в пользу версии о превращении, скажем, что поведение Дианы, по сравнению с предыдущими главами, как будто изменилось, будто бы она действительно обращается к другому человеку. Возможно, поэтому глава не вошла в «Бумажный туман», поскольку изложенные в ней события происходили с кем-то другим.
15
«Когда мы возвращались к себе, луна висела над темными пиками. Диана, я, еще один индеец лежали на берегу озера и смотрели в звездное небо. Было холодно, но захотелось подождать, пока луна не спрячется за гору, показав горящий белый клюв. Когда клюв исчез, на лес опустилась темнота, и в темноте закричали лисы, как ведьмы или тропические птицы*. Я ушел спать, оставив их вдвоем. Только я не сказал Диане, что, идя по берегу, я упал, повредил колено и был так пьян, что никак не мог застегнуть за собой палатку. Бегунок соскочил, и, пытаясь все исправить, я сломал зубчики змейки. Поэтому мы мерзли ночью, и мое колено страшно гудело**».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
