Что касается названия, мы тоже взяли его из дневника (в самой книге эту фразу произносит охотник в интерлюдии XII):
«Мы увидели рыбака, и он кричал, чтобы мы пробирались к нему через лес, по кронам поваленных деревьев. Этот рыбак потом сказал фразу, которая мне хорошо запомнилась: эсте камино эста бьен маркадо, это хорошо размеченная тропа».
Интерлюдия I
1
(заметка к главе) «Некто (или Никто – подмигивание Одиссею – прим. наше) встречает Диану на автовокзале. Это не тот герой, который будет действовать дальше. Не совсем понятно, когда происходят события глав с Дианой* – до или после того, как герой встретил Пенелопу**, а также кто и когда пишет эту историю. Эпизод не магический, у него даже нет определенного цвета».
*Реальный прототип Дианы – Дайана Муньос, подруга Тима Грина (ее стихотворение вы видите в эпиграфе). Живет в Кастро, остров Чилоэ, преподавательница испанского и литературы в младших классах.
**Хронологический (но не такой, как в книге) порядок глав в первой части такой: IV, I, II, III.
2
«Диана – невысокого роста индианка с длинными волосами. Мастерит руками. Носит футболки на пару размеров больше, юбки в пол, несколько свитеров сразу, куртку по колено, шарфы, которые часто заворачивает вместо шапки*. Сильно мерзнет. Ходит с закатанными рукавами, на теле татуировки на индейских языках**. Она может подолгу не отвечать на мои вопросы. У нее теплый низкий голос».
*Как отражения Дианы, такими же слоями из одежды окутаны Шен из интерлюдии V и незнакомец из интерлюдии VI.
**Такие же татуировки у Каролины из IV главы. В «Бумажном тумане» в этой интерлюдии (и, как водится, в соседней) появляется татуированная рука в окне.
3
«Это суп из листьев, который обжигает язык, ты выдыхаешь его с силой, как пожиратель огня. Вокруг мате собираются, как возле костра*».
*Это описание частично вошло в книгу, а факир перекочевал в интерлюдию V.
4
«Лучше назвать его не мате, а зеленый огонь для своей книги. В книгах слова обозначают не то, что они обычно обозначают. Это всегда загадка, шифр, и ты даешь ключи к нему. Крабы вовсе не крабы».
5
«Диана, глядя на птиц, спросила, знаем ли мы, что у них крошечные сердцаI, а следом прочла нам стихотворение на испанском, но мой друг на нем не говорил».
IК этой записи есть комментарий, написанный красными чернилами. Здесь и далее комментарии, написанные внутри дневника, помечены римскими цифрами (в отличие от наших, помеченных звездочками):
(красные чернила) «Казалось бы, в моменте, где Диана говорит о колибри, она могла бы сказать, что у них раздвоенные языки, как у игуан. Но я скорее понимаю это интеллектуально, а так, по ощущениям, Диана не говорила этого. Может быть, сработало бы, если бы фраза про игуану была референсом к какому-то другому стихотворению? Я подумал, что тема колибри тоже интересная, и раздвоенный язык. Возможно, игуана – это что-то другоеII».
IIИ еще одно пояснение, по-видимому, добавленное позднее:
(красные чернила) «Ты мне очень помогла с Лоркой*, теперь эта линия имеет смысл. Сейчас старая фраза про крошечные сердца кажется неподходящей. Вообще, то, что говорит Диана, очень похоже на нее: никто у нее не спрашивал, но ее слова странным образом объясняют происходящее».
*В ранних редакциях у книги был эпиграф из стихотворения «Город в бессоннице» Федерико Гарсиа Лорки: «Полуночные игуаны придут и укусят тех, кто не видит снов». Он отсутствует, начиная с третьей редакции.
6
«По всему миру стали погибать бэкпекеры. Убийца – главный редактор журнала о путешествиях, такой хипстерский бородатый мужик в свитере*. Он и на гору заберется (смотрите, здесь чьи-то следы!) и в глубоком лесу кого угодно выследит».
*В «Бумажном тумане» история о редакторе (только он детектив, а не убийца) это один из неудачных сюжетов, над которым работает «гринго».
7
«Группа молодых людей в кемпинге находит в мусорке красную палатку, почти новую. Они идут в горы и ночуют в лесу. Происходят страшные вещи*».
*Упоминается, как еще один неудачный сюжет. Частично отражен в III главе с Сабриной.
8
«Идешь из супермаркета с бумажным пакетом в руках, а на горизонте огромный вулкан, как башня колдуна. У неба четыре цвета: темные серые холмы, затем светло-розовый туман, поднимающийся гребнями, так что видны очертания деревьев, а затем розовое небо с легкими рваными перьями и голубое небо, почти сиреневое»*.
*Это описание (кроме башни колдуна) поделено в книге между I и III интерлюдиями. В «Бумажном тумане» эта связь сохраняется: и там и там есть влюбленная пара, огонек на вышке, светящиеся глаза у девушек (I) и у лис (III), дым над городом.
Глава I
1
(заметка к главе) «Первый рассказ из сборника «Ведьмы юга». Магическая реальность почти не отражается, разве что в самом доме, который постепенно превращается в лабиринт – мы встретим его только во втором рассказе. Герой приезжает в Буэнос-Айрес, и решает навестить подругу, которую не видел около года. Он чувствует тревогу уже на подходе к ее дому. Одиссей у Калипсо, плюс мотивы встречи с Навсикаей*. Мирта** соответствует фиолетовому цвету».
*Только в «Бумажном тумане» все наоборот, Одиссей видит «Навсикаю» обнаженной, в начале этой главы и в конце предыдущей, как при монтажной склейке. Гомеровский сюжет, вероятно, привлек и другие образы: например, груду сухих листьев в конце главы и т. п.
**Мирта полностью выдумана. Девушку, у которой Тим Грин какое-то время жил в Буэнос-Айресе зовут Ромина Левиа. Ромина – героиня главы XI, там же упоминается сеньора Левиа, как хозяйка дома, где останавливается Кани.
2
«Ее ответ взволновал меня. От одной мысли, что я останусь на ночь в этом доме, меня бросило в жар*».
*(серые чернила) «Здесь я обычно подвисаю и думаю о том, что же случилось в доме в предыдущий раз. «Бросило в жар» – это воспоминания о каком-то прошлом разе, когда он оставался на ночь? Или потому что она такая сейчас? Это забавно бьется с тем, что потом снова будет этот дом, и уже был предыдущий раз. То есть в обеих сценах, и в первой тоже, и вот в этой, есть некий предыдущий раз».
2
«Внутри меня пружиной свернулась мысль ответить ей, выплеснуть всю злость, чтобы стало легче. Я остановился на полуслове – в тот момент, когда понял, что это не мои слова. То, что я слышал, было трещоткой на хвосте этой мысли. Я поймал ее, несмотря на скользкие чешуйки, и теперь эта мысль сгорала и высыхала внутри, как прилипший жир в духовке*».
*Любопытно, что в книгу из этого отрывка попала только «испачканная жиром духовка», сдержанная мысль действительно осталась невысказанной.
3
«Я ощутил хруст на зубах и понял, что во рту раскрошилась старая пломба*».
*Эта деталь в книге возникает только в главе XI, как эхо чего-то, что никогда не происходило.
