– Мам, мам, мам, я хочу пирожное, я хочу пирожное!

– Нет, а то собьёшь аппетит. Вот поедим у дедушки с бабушкой, тогда получишь! – строго ответила мать.

– Но я хочу сейчас! – требовала девчушка.

– Тогда обещай съесть всю кашу у деда с бабушкой!

– Ладно, обещаю, – ответила она, но скривилась так, будто бы уже проглотила склизкую питательную смесь.

Рома подумал, что детям тяжелее всего привыкнуть к этим протеиновым концентратам, похожим на клей. И по виду, а, возможно, и по вкусу. Правда, есть клей парень не пробовал, но почему-то ему казалось, что тот непременно должен отдавать вкусом этой космической каши. А дети ведь бывают такими привередами. Он по себе судил. Вот, будь он маленьким, наверняка бы точно так же хотел покапризничать. Но теперь-то он взрослый, в военную академию поступает, как-никак. И потому только вздохнул, поглядывая на девочку.

Женщина полезла в сумку и, к удивлению Ромы, достала оттуда настоящее пирожное. С расценками на настоящую пищу его ознакомили, и вот так таскать в сумке пирожные могли позволить себе далеко не все граждане Объединённого Флота. Вполне понятная дороговизна, делавшая желанную альтернативу питательным пайкам практически недоступной. Поэтому Рома подмигнул девчушке, лопающей свой десерт, а та улыбнулась ему в ответ. Похоже, поедание пирожного доставляло ей немалое удовольствие.

От созерцания пирожного и девочки его отвлёк транспортник, прошедший через отъехавшую шлюзовую перегородку и заходивший на посадку. Он узнал маршрутный челнок, который чаще всего использовали при пассажирских перевозках. Класс модели этого самого ходового транспортника назывался «Пиро́га», а на сленге он был бесцеремонно понижен в звании до простого «пирожка». И на глазах Ромы такой «пирожок» сейчас совершал посадку на палубе «Мурманска».

Челнок, по-английски называвшийся шаттлом и напоминавший микроавтобус с острым носом, приземлился, дверь отъехала, и услужливый пандус пристал к площадке.

Рома встал со скамьи и, пройдя входные отсеки, приблизился к космолёту. На входе появилась бортпроводница и оглядела порт. Рома подошёл к трапу и обратился к девушке:

– Это рейс до Академии Королёва?

– Да. Ваше имя и идентификатор, пожалуйста.

– Роман Никитин, – представился он, вытащил и протянул ей паспорт.

Девушка развернула голографический список, поставила отметку, приложив идентификатор, и пригласила на борт. Рома поднялся по трапу и зашёл в салон, проводница проследовала за ним, звонко цокая каблучками по металлическим ступеням. Дверь затворилась. Он обернулся к сопровождающей и спросил:

– А с «Мурманска» только я, да?

– Да, прошу вас, займите место, – и девушка удалилась в кабину пилота.

Парень оглядел салон. Здесь было много молодых людей – как парней, так и девушек. Некоторые общались, кто-то смотрел в обзорные окна. Увидев немного скованного парня, разглядывающего потолок, Рома подошёл и сел рядом с ним. По лицу незнакомца скользнула робкая улыбка, и Рома подумал, что этот парень беззлобен и миролюбив, но стеснителен. Он постоянно теребил тёмно-пепельный «ёжик» на голове, будто совсем недавно подстригся почти под ноль.

Напротив, них сидели парень с девушкой, которые посмотрели на Рому, а он, в свою очередь, глянул на них. Парень не привлёк его внимания, а вот девушка буквально приковывала к себе взгляд. Естественно-смуглое лицо обрамляли чёрные блестящие пряди волос, а спортивное телосложение не скрывало даже сидячее положение. Её лицо выражало сдержанный интерес, но что-то едва уловимое во взгляде говорило, что она открыта навстречу приключениям. Похоже, ей суждено посещать экзотические планеты, укрощать диковинных хищников или пускаться в любовные авантюры.

Рома ощутил, как к лицу приливает краска, усилием воли отвёл взгляд от девушки. В конце концов, так разглядывать незнакомку просто неприлично. Он уставился в иллюминатор.

Парень, что сидел рядом с Ромой, завозился, что-то вынимая из кармана, затем снял с глаз линзы, положил их в специальный футляр и надел очки.

В этот момент пилот объявил через коммуникатор:

– Пассажирам проверить готовность к взлёту. Следующая остановка – жилищный корабль «Могилёв», – и интерком выключился.

Воздух с тихим шипением вышел из шлюзовой камеры, давление упало, взлётно-посадочная площадка объединилась с космическим пространством, где царил вакуум. Послышалось гудение, затем рёв двигателя. Корабль оторвался от площадки и плавно полетел к перегородке шлюза. Челнок покинул причальную палубу «Мурманска» и понёсся к следующему пункту назначения.

– «Могилёв». Это Беларусь, верно? – неожиданно спросил парень.

Рома, разглядывавший чёрное пространство за окном, перевёл свой взгляд на рядом сидящего соседа и ответил:

– Я полагаю, да.

– Интересно, сколько от их страны полетело кораблей?

– Не знаю, – насупился Рома. – У России – около восьми тысяч гражданских кораблей. А ты из какого города? – спросил Рома.

– Я из Геленджика. А родился в Ереване. Меня зовут Армавир. Армавир Минасян, – и Армавир протянул руку.

Рома пожал её и тоже представился:

– Роман Никитин.

Армавир был в очках, и Рому осенило, о чём может пойти их разговор.

– Разве проблемы со зрением не являются препятствием к прохождению службы?

На самом деле этот вопрос действительно заинтересовал его. Армавир поправил очки и рассказал:

– Подавая документы в Военную Академию Королёва, я указал в графе о здоровье проблемы со зрением и что вынужден носить очки, а коррекция зрения мне противопоказана. Меня всё же приняли, – пожал плечами Армавир и добавил, – наверное, землянам сейчас не до жиру. Я выбрал направление «Стратегическая разведка».

– И я тоже, – Рома обрадовался, потому что на первый взгляд Армавир показался вроде ничего.

Новый знакомый тоже уставился в черноту космоса и произнёс:

– Как же они далеко…

– Кто? – не сразу понял Рома.

– Звёзды. Далеко лететь, говорю.

– Мне представляется, наше будущее у звезды гипергиганта – Бетельгейзе или VY Большого Пса, – сказал Рома и, к своему неудовольствию, осознал, как по-детски это прозвучало.

– До них очень далеко лететь, – ответил Армавир.

– Ну, тогда Проксима Центавра, – предложил Рома.

– Знаешь, мне кажется, и этот вариант отпадает, – уклончиво сказал Армавир.

– Почему?

– Это самое очевидное направление. А мы не должны делать то, что от нас ожидают эстерайцы.

– И куда тогда? – поинтересовался Рома.

– Не знаю, – задумчиво проговорил Армавир, – Эпсилон Эридана? Звезда Барнарда?..

– Надо успеть выбрать, – сказал Рома и авторитетно усмехнулся.

– Успеем, я думаю, – предположил Армавир. – За пределы Солнечной системы мы вылетим только через несколько лет. Кстати, ты знал, что в позапрошлом веке астрономы зарегистрировали мощную вспышку на Проксиме Центавра, длившуюся чуть более минуты? Проксима b, к которой мы стремимся, должна была получить огромную дозу радиации, поэтому, если на планете существовала биосфера, это стало для неё катастрофическим событием. Подобные вспышки могли лишить планету атмосферы или океана и сделать её поверхность абсолютно безжизненной.

– За 30 тысяч лет там все образуется, – совершенно серьёзно ответил Рома.

– Ну, да, – Армавир засмеялся, – Обязательно образуется. Как раз к новому витку жизни успеем.

Но Рома и сейчас не мог в это поверить, противоречие засело внутри. Факты не сходились. Лететь предстояло больше времени, чем насчитывал возраст их собственной разумной цивилизации. Топлива никак не хватит на такой длительный полёт! Наверное, предполагал Рома, они облетят Солнечную систему и вернутся на Землю… если это возможно.

Минут через двадцать маршрутный шаттл приземлился в порту «Могилёва». А через несколько минут после приземления на борт взошли парень с девушкой. Девушка уселась на ближнее место. А юноша, оглядевшись, видимо, решил сесть рядом с Ромой и Армавиром, потому как направился к ним.