Последний месяц для Ромы выдался сложным. Непонятная тревожность нарастала с каждым днём, но, если бы подростка кто-нибудь прямо спросил, в чём дело, едва ли он сумел бы ответить. Скорее всего, пожал бы плечами и бросил равнодушное «ничего». А сам бы подумал, что навалилось как-то всё и сразу.

Больше всего угнетала неопределённость, отчего Рома становился нервным и раздражительным, плохо спал ночами и всё сильнее замыкался в себе.

И зачем только отец задумал этот переезд? Съемная квартира вызывала смешанные чувства. С одной стороны, она казалась уютной, удобной, но с другой – Роме постоянно чудилось, будто бы он в гостях, причём засиделся изрядно, пора бы уже домой… да только нет теперь никакого дома.

С месяц назад, в мае, отец Ромы, Фёдор Никитин, внезапно продал их квартиру в жилом комплексе «Арктический», ничего толком не объяснив. Так они оказались в съемном жилище на Инженерной улице, в котором Рома места себе не находил, несмотря на наличие отдельной комнаты. У него возникало ощущение, будто он вторгся на чужую территорию и без спроса пользуется вещами посторонних людей. А самое главное, он никак не мог найти ответа на вопрос: «Зачем?»

Конечно, он пытался расспрашивать отца, поскольку никакого логического обоснования столь его странному решению не находил. Но тот лишь отмахивался уклончиво, мол, потом всё. И это никак не добавляло Роману спокойствия, наоборот, в голове крутились пугающие мысли о том, что отец мог с кем-то крупно поссориться и теперь вынужден скрываться. Несмотря на то, что в реальности ни странных визитёров, ни пугающих посланий, ни, тем более, покушений на чью-то жизнь не случалось, в голове Ромы всевозможные тревожные события обрастали подробностями. У парня с детства воображение работало отлично, порой даже чересчур.

Лишь однажды отец намекнул, что на съёмной квартире они ненадолго и нечего привыкать к временному приюту. Впрочем, Рома и не ждал, что отец поделится всеми подробностями. Фёдор вполне мог бы стать разведчиком – лишней информации из него не вытянешь. А будешь лезть с расспросами раньше времени, нарвёшься на резкий ответ. Но загадочные слова «скоро мы обретём новый дом» не только не внесли ясность, но и породили новые вопросы.

В этот день и у отца, и у сына выдался выходной. Рома сидел в своей комнате и пытался отвлечься от мрачных мыслей, пролистывая висевшую в воздухе ленту виртуальных журналов. Раньше ему это помогало, но теперь отчего-то никак не удавалось сосредоточиться ни на визуальных новеллах, ни, тем более, на учебных материалах.

Дверной звонок, резкий, такой неприятный, словно будильник, звуковым сигналом прошёлся по нервам. Сознание Ромы нарисовало двух громил с битами, что пришли выбивать из его отца секретную информацию. И липкий страх прополз холодком под футболку, несмотря на то, что мысленные образы больше походили на персонажей комиксов, а не на реальных злодеев.

Чем был занят в этот момент отец, Рома не знал, но точно был уверен, что гостей тот не ждёт. Да и не приходили к ним никакие гости в последний месяц уж точно.

К двери Фёдор отчего-то не торопился, шаги не доносились из коридора, отчего парню становилось ещё страшнее. Успокаивало одно – дверь тоже не скрипела. Значит, бандиты ещё не успели пробраться в квартиру.

Свернув проекцию журнала, Рома решительно встал и глубоко вдохнул. Это помогло ему если не унять, то хотя бы задавить разгулявшуюся тревожность. В конце концов, он ведь собирался в военную академию поступать, а, значит, должен уметь за себя постоять. И за других – тоже.

Парень сжал кулаки и решительным шагом направился к входной двери.

В этой квартире почему-то не имелось видеофона, вместо него был старинный дверной глазок, нелепо искажавший лица тех, кто стоял за дверью. Рома приник глазом к линзе, но на лестничной клетке никого не увидел. И с облегчением выдохнул. Рослых головорезов нет – уже хорошо. Парень вдруг вспомнил, что через это примитивное устройство можно увидеть далеко не всю площадку, но, поздно. Пальцы уже провернули замок. Отступать было некуда.

Рома с опаской потянул дверь на себя. Внутри у него сжалась тугая пружина, он будто превратился в пантеру, готовящуюся к прыжку…

Но рослые головорезы не спешили врываться в квартиру. Парень чуть опустил взгляд и увидел переминающегося с ноги на ногу подростка лет пятнадцати. Невысокого роста, с живым энергичным лицом, несмотря на юный возраст, держался он представительно.

– А взрослые дома есть? – звонко спросил паренёк, и его сканирующие глаза зыркнули вправо-влево от порога квартиры.

Рома невольно усмехнулся, припомнив свои ожидания. Мальчишка явно не представлял угрозы. И теперь стало ясно, почему в глазок никого не было видно. Гостю роста недоставало. И стоял он слишком близко к двери, так, что в обзор едва попадала его макушка.

– Для тебя и я сойду за взрослого! – сказал резче, чем собирался, Рома.

Фёдор, тем временем, появился в коридоре, на ходу снимая наушники.

– Спокойно, – произнёс он, ещё не разобравшись, в чём проблема, и мягко, но решительно переместил Рому назад, заслонив собой.

– Фёдор Никитин? – спросил гость.

– Да, – доброжелательно отозвался отец.

– Вам письмо, – важно сообщил почтальон и достал из кожаной сумки конверт, обвязанный бечёвкой, со свинцово-серой сургучной печатью.

Рома выглянул из-за плеча отца, его глаза округлились, а лицо вытянулось от удивления. Хотелось рассмотреть рельеф на печати, но не вышло. Давненько ему не доводилось видеть подобных конвертов.

– Нужна ваша подпись, – объявил паренёк.

Вместо терминала для цифровой авторизации почтальон протянул Фёдору ручку. Рома с любопытством наблюдал, как отец рисует на бумаге какую-то закорючку.

Отец улыбнулся и чуть обернулся к Роме:

– Некоторые вещи требуют консервативного подхода.

Какие такие вещи Фёдор не пояснил, и Роман перевёл взгляд на гостя. Чувствовалось, что малый (даже нет, малыш – да, Рома назвал его про себя «малышом») – серьёзный человек, подходит к своей миссии со всей ответственностью. Даже сверх меры.

Странно, подумал Рома, в XXII веке бумажная почта вышла из употребления. Единственным исключением, которое он знал, была его собственная работа. И при том относительно недавно. Он работал почтальоном примерно год назад, доставлял бумажную корреспонденцию. Платили неплохо, а потому Рома не задавал лишних вопросов. Воспоминания отозвались жгучей болью где-то внутри. Нет, дело было не в бумажных письмах. Перед глазами застыл образ девушки, которую больше он не увидит…

Получив подписанную квитанцию, мальчишка-почтальон вежливо попрощался и был таков.

Отец, бережно держа в руках конверт, запер дверь и направился в комнату, так ничего и не пояснив. Рому разбирало любопытство, что за таинственное послание? Немного постояв в коридоре, он всё же последовал за Фёдором. Тот выглядел задумчивым и даже хмурым, отстранённым. И Роме совсем не хотелось задавать вопросов, но любопытство всё равно брало верх.

Фёдор расположился в кресле и внимательно читал послание. Конверт лежал на журнальном столике, и Рома уставился на него.

Рельеф печати был чётким – можно различить окружность Земли, но что это означает, парень всё равно не знал.

Не выдержав, Рома всё-таки спросил:

– Что это за письмо? От кого оно?

Фёдор посмотрел на сына странным долгим взглядом. Рома нечасто видел отца настолько задумчивым, словно тот сейчас рассуждал, стоит ли делиться с сыном информацией или вновь отмолчаться.

Наконец, Фёдор вздохнул и прервал напряжённое молчание:

– Наверное, стоит начать с самого начала.

– Было бы неплохо, – Роман старался не выдать внутреннего волнения, но на самом деле очень обрадовался, что наконец-то отец развеет все его тревоги, всё объяснит, и под ногами вновь появится опора. Он слишком устал от неизвестности и неопределённости.