После стадии «вознесения над собой», как сам парень окрестил свои ощущения, наступал этап «падения». Боре начинало казаться, что он врастает в камень, на котором сидит, пускает корни, опускается под землю, и мир вокруг погружается в темноту. Что-то жуткое наплывает со всех сторон. И зовет, пытается дотянуться…

Сегодняшний день шел по классическому сценарию. Боря собирался пару часов полюбоваться городом, потом спуститься с обратной стороны сопки через парк, забежать к институтскому другу, поболтаться по городу и прийти домой на обед. Бессмысленные свободные деньки студента на каникулах. Что может быть прекраснее!

Борис почувствовал неясную тревогу так неожиданно, что чувство полета оборвалось в самом его зародыше. Словно душа попыталась воспарить над бренностью, а ее насильно втянули обратно в тело.

Припекающее солнце вдруг скрылось за единственным облаком, и сразу стало зябко. Подул пронзительный ветер, впрочем, вполне привычный для мурманчан. Мир как будто потерял краски и покрылся коркой льда. Полярный день сменился полярной ночью. Холодной, непроглядной, вечной. Конечно, все это Боре только показалось. В действительности ничего особенного не происходило. Всего лишь естественный ход времени и перемены погоды, но что-то было неуловимо неправильно. Например, девушка, появившаяся рядом с Борей, словно из неоткуда.

Борис вздрогнул, когда плечом к плечу с ним на камне очутилась женская фигура.

Он скорее почуял ее, чем увидел. Резко повернулся, чтобы высказать свое негодование: неужели в этом городе больше нет мест?! И оторопел.

Незнакомка очаровывала, сражала, лишала возможности мыслить, затягивала в неизведанную пучину. Сердце заколотилось в висках, а мозг, сгенерировавший десяток колкостей, растерял остатки когнитивных способностей.

– Ты что здесь делаешь? – только и смог проговорить Боря с запинкой, и сам удивился нахлынувшему смущению.

– Один здесь отдыхаешь? – нагловато хохотнула девица.

– Я не совсем отдыхаю, я… – Почему-то стало неловко и захотелось оправдаться.

– Расслабься, – обезоруживающе улыбнулась незнакомка и протянула ладонь с длинными заточенными ногтями кроваво-алого цвета. – Я – Ада.

– Необычное имя. А я – Борис, можно – Боря. – Парень ответил на рукопожатие и невольно оценил бархатистость женской кожи.

– Знаю, – просто пожала плечами Ада, всем своим видом показывая, что не собирается объяснять, откуда она знает его имя.

Боря подумал, что стоило бы спросить, как девушке удалось так незаметно подобраться, не следила ли она за парнем, и что ей нужно. Вместо этого он глупо улыбался во весь рот.

– У тебя красиво разбегаются морщинки вокруг глаз. Мне нравится, – прямолинейно заявила Ада.

– Ты мне тоже нравишься.

Борис зарделся, как подросток, от вылетевшей фразы, а Ада только радушнее улыбнулась.

«Это самое странное знакомство в мире», – промелькнуло в голове парня.

Девушка, действительно, поразила воображение, а заодно и сердце Бори. Тоненькая, хрупкая, с затянутой в черный корсет талией и белой кожей она выглядела фарфоровой статуэткой, которой просто не могло существовать в современном северном городе. Длинные черные волосы струились по плечам и падали до талии, лишь оттеняя бледность. Пронзительно-зеленые глаза, гораздо зеленее, чем у Бори, смотрели с хитринкой и немного с вызовом. Пухлые приоткрытые губы манили и зазывали. Просили приблизиться к ним, приникнуть и никогда больше не отрываться.

Боря тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение. Ада внимательно за ним наблюдала.

– Ну что, Борис, расскажешь о себе?

– Да что тут рассказывать. Учусь в МАУ, это арктический универ. На математика и немного программиста, ничего интересного. Живу у центрально парка с окнами на Азимут. Мама – повар, папа трудится в порту и зимой подрабатывает гидом. Возит туристов смотреть сияние.

– Какое подробное досье, – широко улыбнулась Ада. – Я ожидала чего-то менее развернутого.

– Я слишком много болтаю?

– Нет-нет, что ты. Просто парни обычно отвечают односложно, а ты удивил.

– А ты?

– Что я?

– Ну, откуда ты взялась? Я живу в Мурманске всю жизнь. Всех ровесников знаю либо лично, либо через кого-то. Тебя, такую, я бы заметил еще в детстве.

– Какая логическая цепочка, – ухмыльнулась Ада. – Ты прав. Я переехала. Из Сортавалы.

– Давно?

– Месяц назад.

– Ого! Зачем? И почему сюда?

– Закончить некоторые дела.

– Какие?

– Боря, Боря, может, притормозишь? Есть некоторые личные вещи, которые я не готова вываливать через пять минут после знакомства.

– Да, конечно. Извини. Просто я как будто тебя знаю. Всю жизнь знаю.

– И не одну, – еле заметно хмыкнула девушка.

– Что?

– Ничего. Так, мысль пришла. У меня бывают… хм… озарения.

– Озарения? – Глубоко внутри проскользнула едва заметная тревога, которую Борис поспешил прогнать.

– Ну, знаешь, могу предсказать судьбу. Вижу будущее, гадаю по руке.

– Как цыганка? – недоверчиво поинтересовался Боря.

– Не веришь?

– Честно говоря, я не верю в магию. Ну, посмотри вокруг: атомные ледоколы, портовые краны, шахты. Какая уж тут магия!

– И ты никогда не ощущал ничего необъяснимого? – В голосе Ады промелькнуло лукавство.

По спине Бори пробежали мурашки страха. Внутри всплыли его воспарения над землей и закапывания вглубь. Смутные образы и чужой зов. Как будто он ощущал все это наяву. Но парень не подал виду:

– Нет, ничего такого.

– Что ж, ты – счастливчик. Живешь в реальности. А хочешь…– Ада осеклась.

– Что?

– Ничего. Понимаю же, что не хочешь.

– Нет, ты скажи! Вдруг, я хочу.

– Что ж, ты сам попросил! – В зеленых глазах промелькнула бесовщинка. – Хочешь, я предскажу твою судьбу? По руке.

– А давай! – Боря хорохорился, но ситуация нравилась ему все меньше. Кто знает, что удумает эта странноватая хиромантка. Хотя, скорее всего, она обычная шарлатанка или просто слишком увлекающаяся персона, как все это тарологи, нумерологи и прочие –ологи.

– Тогда протяни руку ладонью вверх.

Боря подал руку и заметил, как в венах предплечья возбужденно пульсирует кровь. Словно ждет или боится.

Ада нежно покрутила его кисть, что-то пробормотала на непонятном языке, провела по центру ладони острыми коготками. Замерла на секунду. А потом подняла на Борю затуманенный взгляд и с нескрываемым ехидством проговорила:

– У меня для тебя не очень хорошие новости.

– Ну-ка? – Снова этот неприятный тревожный холодок и снова попытка скрыть предчувствие от себя самого.

– Ты сегодня умрешь. Прямо сейчас.

– Что?

Желание расхохотаться захлебнулось в вязкой жидкости с металлическим привкусом, заполнившей рот. Ада наотмашь полоснула по горлу Бори скальпелем. Кровь хлынула потоком.

Боли не было. Был лишь немой вопрос: «За что?».

Борис пытался зажимать рану руками. Бордовая жижа заливала толстовку, штаны, липла к рукам. Попала даже на новые очки. Все эти странные мысли промелькнули слишком быстро, чтобы иметь значение. Боря не успел даже подумать о том, что будет с его семьей, и почему его жизнь оборвалась так рано.

Последнее, что отпечаталось в его голове, были слова Ады: «Я потом тебе объясню», и ее смутный образ, забрызганной кровью. Следом наступило небытие.

Ада знала, что убьет именного сегодня. Летнее солнцестояние – лучшее время для ритуального жертвоприношения. И лучшее время, чтобы поднять мертвеца. Впервые – человека.

Странная, притягательно-манящая и угрюмо-нелюдимая. Привлекательная той красотой, которой не бывает в настоящем. Девушка из прошлого. Ада.

Душа Ады действительно жаждала жить в прошлом. Но жила воспоминаниями об истории, которая могла стать прекрасной в вечности, но которой суждено было оборваться вместе с жизнью шамана…

Ада стряхнула непрошеную слезу и вынырнула из рвущих душу видений, обрывочными картинками мелькавшими в подсознании с первых дней ее жизни. Этой жизни.