Я выдохнула и отмахнулась. С одной торжественной части я уже сбежала, и на другую не стремилась. Но теперь хоть было понятно, почему ни в чайном доме, ни на улицах я не видела толп махарьятов.

— Дайте лучше супа. И без меня поторжествуют.

— Как скажете, — усмехнулся толстяк. — А может, вы нарочно так подгадали, чтобы успеть до толчеи? У нас все руки заняты на кухне, а и то вряд ли на всех пранай хватит готового. Я-то уж не первый турнир вижу, знаю, что как ни крути, еды не напасёшься.

Я невнятно пожала плечами и забилась в уже знакомый угол, из темноты которого удобно было подслушивать и подсматривать.

Впрочем, позаниматься этим мне не удалось: едва я доела свой суп, как в чайный дом ворвалась толпа в три раза больше, чем он мог вместить. Меня очень быстро вытеснили с моего места, и я даже не стала скандалить. Я уже отобедала, а этим всем срочно требовалось пополнить силы после скучной церемонии и перед волнующим состязанием. У людей горели глаза, все кричали и даже в толпе умудрялись размахивать руками. В полутьме чайного дома узоры махарьятов светились, как праздничные фонарики, цветными пятнами разукрашивая зал. Я замерла в углу на мгновение, впитывая это зрелище. Среди Саинкаеу я и забыла уже, как выглядит настоящее воодушевление, здоровый человеческий азарт. В лиановом царстве все немного приглушённые, даже дети…

Мысль о детях наконец вывела меня из созерцания, и я протиснулась к выходу. Неплохо бы найти мои группы и проследить, чтобы у них все сложилось хорошо. Конечно, это нечестно, но Саинкаеу в любом случае не собирались побеждать честно, а если мои дети не справятся, меня и вовсе никогда не примут всерьёз.

По главной торговой улице текла толпа разномастных махарьятов, бережно прикрывающих от толчеи свёртки с уличной едой. Я прихватила себе каких-то цукатов, чтобы не выделяться на общем фоне, и вместе со всеми двинулась на дальний от горы край города.

Чаат располагался в долине среди гор, как на дне огромной чаши, но две из этих гор возвышались чуть поодаль друг от друга, оставляя меж собой широкий распадок. По нему проходила дорога, ведущая к Саваату и другим городам на востоке земель. Однако дорогу эту построили люди и время от времени подсыпали песком, поскольку от природы в том распадке почва была болотистая. Вот на болотах между дорогой и горным склоном и раскинулось турнирное поле.

Кому-то может показаться странным, что уважаемый клан проводил турнир в таком грязном месте, но по крайней мере в этом Саинкаеу следовали общей традиции. Дело в том, что болота обладают свойством притягивать и удерживать всех, кто на них попадает. В естественном состоянии это означает, что на болотах легко заблудиться и они кишат демонами, которые проходили мимо и осели, притянутые силой болота. Но если эту природную особенность немного усилить и подправить особыми чарами, то из трясины получается отличная ловушка и клетка для демонов. А для показательной охоты это и нужно: собрать побольше тварей в одном месте, но так, чтобы они не добрались до мирного поселения по соседству.

Поэтому в самом выборе места не было ничего удивительного. Зато было неприятное: я хорошо помнила, как собирала проклятые снопы по лужам и канавам. Болото — идеально место, чтобы припрятать хоть возы этой дряни, и у снопов будут все возможности заползти в обувь хлюпающих по трясине махарьятов. Однако если соперники целыми командами станут обращаться в кусты, разве это не заметят главы кланов и не остановят турнир? Устроители-то Саинкаеу, но судят-то по крайней мере все крупные кланы.

Размышляя над этим вопросом, я брела по обочине той самой дороги, высматривая среди рассевшихся на насыпи махарьятов кого-нибудь знакомого. Насыпь превратилась в подобие зрительного зала, поскольку с неё открывался хороший вид на болота, поросшие разлапистыми кривыми деревьями, но на сами болота не пускал барьер. Таких умных, как я, по обочине бродили толпы — высматривали своих, чужих, с кем собирались соперничать, а то и девицу или юношу посимпатичнее да посильнее, чтобы пригласить в клан. Большинство махарьятов расхаживали в парадной одежде, обвешанные богато украшенным оружием и дорогими амулетами. Других посмотреть и себя показать, короче говоря.

Следовало держать ухо востро на случай, если встретится кто-то, кто сможет меня узнать. Как представлю, что какой-нибудь особо зоркий пранур из мелкого клана окликнет меня на всю долину, и кто-то из Саинкаеу обернётся на звук, тут-то меня и разоблачат… Я поёжилась и на всякий случай накинула на голову неприметный серо-зелёный чонг, свесив край так, чтобы лицо оставалось в тени.

Наконец я дошла до отправной точки команд. Отсюда и насколько хватало глаз вдоль дороги стояли сплошной стеной крепкие домики. В них команды должны были зайти и ждать, пока прогремит сигнал к началу турнира. Тогда двери в сторону болот откроются, и участники смогут выйти на поле состязания.

Я прошлась вдоль домиков туда-сюда. Построены они были на совесть, стена к стене, ни щёлочки, ни лишнего оконца. Со стороны дороги дверей не было вовсе, так что я видела уже рассевшихся внутри махарьятов, которые прибыли первыми. В каких-то из домиков, ещё не занятых своими командами, веселилась молодёжь, пока не пришли старшие и не выволокли их за уши. Некоторые и вовсе стояли пустые. Я заглянула в один и подёргала дверь на болота. Ни движения. Вот чего бы хорошего, а барьеры Саинкаеу делали на совесть — ну, кроме Вачиравита.

Я снова вышла и прошла до самой дальней точки, где домики заканчивались. Мало кто из зрителей пошёл так далеко, в основном все оседали на насыпи между городом и домиками, но и здесь могучий, напитанный махарой барьер не позволял даже палец просунуть на турнирное поле. Я покусала губы и даже отправила мелкую личину в виде птички проверить, на какую высоту барьер поднимается, но оказалось, что он накрывает всё турнирное поле куполом. А значит, и пытаться зайти со стороны горы бессмысленно.

Я начала не на шутку беспокоиться. Я пришла в Чаат, чтобы помешать Саинкаеу пользоваться снопами во время состязания, но если я не смогу попасть на поле, то как мне это сделать? За выходом команд из домиков будут тщательно следить, ведь самый простой способ победить обманом — это выдать старших, более сильных и опытных охотников за младших, и от этого первым делом вводят меры. Каждая команда ведь состязается не со всеми подряд, а со своим разрядом: два детских, два взрослых.

С этой стороны от домиков обочину не так тщательно очистили от кустов и деревьев, наверняка рассудив, что досюда зрители не дойдут, так что я присела под молодым баньяном и принялась обшаривать свои вселенские мешки. Понятное дело, барьер мне вскрыть нечем, но может хоть удастся как-то прошмыгнуть с командой? Я не знала никаких способов человеку становиться невидимым, но вдруг что-то из припасённых талисманов натолкнёт на полезную мысль?

Первым же, на что я наткнулась, был фиал махары от Чалерма. Он мне ничем помочь не мог, так что я хотела его отложить на траву, чтобы не мешал, но тут мой взгляд упал на бумагу, в которую он был завёрнут. Смысла в этой обёртке я не видела: узкая полоска защищала только половину фиала и ни на чём не держалась, так что, оказавшись на земле, тут же съехала и развернулась. На внутренней стороне зарябили какие-то письмена и символы. Нахмурившись, я расправила мятую бумагу и вчиталась.

Это был талисман. И не какой-нибудь, а открывающий барьеры. В ядре талисмана по спирали шли письмена крошечными буковками, и моего знания барьеров хватало, чтобы понять: это ключ к совершенно определённому плетению. Я не смогла бы навскидку определить, к какому именно, но… Эту бумажку мне дал Чалерм. Чалерм, который ко всему готовится заранее.

Я откинулась на частокол стволов баньяна и подняла лицо к небу, с трудом сдерживая рвущийся из груди вопль — сама не знаю, чего. То ли возмущения, то ли стыда, то ли радости… Это лисье отродье не только знало заранее, что я сюда приду, но и просчитало, что я не придумаю, как попасть внутрь. И с одной стороны, чего уж там просчитывать, я же для него вся как на ладони. А с другой, значит, думал обо мне? Ну или о том, чтобы уберечь остальные кланы от произвола Саинкаеу, да.