– Я правильно понял, наш дворец разгромили? – спросил он. – Или у меня опять батарейки сели?

– Правильно, – вздохнула я. – Против фэншуя не попрешь, правильно мама говорит.

– А вы бы почаще ко мне прислушивались, деточка! – захохотала Генриетта Владимировна, проигнорировав издевательское «мама». Она достала из мусорного ведра свой йогурт и стала его доедать. Это тоже никак не вязалось с образом приличной воспитанной дамы.

Кармен-Долорес печально на меня посмотрела и показала на свой живот. Наверное, она мечтала стать такой же стройной, как я, поэтому перешла на овощные салатики.

– Ладно, – махнул рукой Сазон и крест на его груди полыхнул неприлично большим бриллиантом. – Главное, что все живы. Ваше здоровье! – поднял он вверх рюмку.

... Эпилог – грустное слово.

Это значит, истории скоро конец и автор торопится расставить все точки. Если бы я писала роман, то написала бы «Действие третье». Ведь черт его знает, сколько там этих действий, и в какой момент опустится занавес...

Утром Беда обнаружила в почтовом ящике конверт. Обратного адреса на нем не было, а наш был отпечатал на принтере. Элка пожала плечами, вскрыла послание и обнаружила там открытку с видом Куала-Лумпур.

С обратной стороны открытки не было написано ни слова.

– Бэлка! – подпрыгнула Элка. – С ней все в порядке!! С ней все в порядке, а значит, рано или поздно на свет появится девочка по имени Элка!!

– Ага, – хмыкнул я, – у бедной девочки будет чокнутая мамаша и сомнительных взглядов папаша.

– Да какая разница?!! Главное, они любят друг друга!

– Любят, – проворчал я. – Это не любовь, это – истерика.

– Ну, значит я – за истерику!

Дома Элка вставила открытку в рамку и повесила над кроватью.

Больше к теме ее полоумной подружки мы не возвращались.

В этот же день мы поехали всем семейством посмотреть и оценить ущерб, нанесенный военными действиями нашему дому напротив банка.

Картина оказалась печальной. Дом напоминал Брестскую крепость после осады. Не осталось ни одного целого стекла, стены были исчирканы пулями, мебель разодрана и прострелена. Везде была грязь и разруха. Только «светелка» под куполом осталась не тронута. Наверное, грабители не догадались, что выше третьего этажа есть еще одно помещение.

– Страховать надо было и дом, и имущество, – вздохнула Беда, присаживаясь на краешек расстрелянного дивана и закуривая.

– Надо было меня слушаться, деточка! – весело захохотала маман. Она беспрестанно хохотала с тех пор, как узнала об ограблении.

– Главное, что Юлианочкину комнату не тронули, – грустно сказал Мальцев. – Там все осталось так, как было при ней. За это я им всем благодарен...

– Спасибо, бля, – закончила его мысль Элка и добавила от себя: – Да лучше бы ее разгромили!!

Мы спустились на первый этаж и пили за барной стойкой холодный чай из алюминиевых баночек, когда с улицы раздались требовательные автомобильные гудки.

– Пойду, посмотрю, кого там черт принес, – сказала Элка и вышла.

Через минуту она вернулась с выпученными глазами.

– Там... – ткнула она пальцем в сторону улицы, – там... там...

Никогда я не видел Беду такой немногословной.

– Там! – повторила она.

– Господи, деточка, к нам в гости снова грабители банков? – пробормотала маман.

Мы всей толпой выбежали на улицу. Последней бежала Кармен, придерживая руками свой колыхающийся живот.

У ворот дома стояла огромная фура. Двери фуры были открыты, и ее внутренности отлично просматривались. Там стояла огромная клетка, а в клетке...

Я снял с Элки очки и надел на себя. Действительность исказилась, земля под ногами вздыбилась, но даже с диоптриями минус шесть на носу, я увидел, что в клетке зевают, потягиваются, переминаются с лапы на лапу два огромных, африканских – или каких там?! – льва.

– Бля! – сказала вдруг рядом Кармен без всякого намека на испанский акцент.

– Вот те и бля, – обрела дар речи Беда.

– О! – только и смогла сказать маман, указав наманикюренным пальцем на клетку.

– Цари зверей, – вроде как одобрил Мальцев животных и добавил: – Оба-два.

– А че вы все всполошились-то?! – удивился Сазон. – Говорили же, львов заказать для исправления плохого фэншуя. Я и заказал! Первоклассные зверюги! Из Африки самолетом подогнали!

– Каменных!!! – заорали мы все, кажется, даже Кармен. – Каменных львов!!

– А, ну, значит, я не расслышал, – сник дед. – А эти-то чем не подходят? Посажу на цепь, ни один грабитель банка в наш дом больше не сунется!

– Дед, блин, срочно подари их зоопарку, – приказал я Сазону.

– Ну ладно, – пожал плечами Сазон. – А этих, каменных, из какого камня заказывать-то?!

– Из бриллиантов, – фыркнула Элка.

– Доча, у меня денег не хватит, – на полном серьезе сказал Сазон.

– Ну хоть на что-то да у тебя не хватит! – с невыразимым сарказмом воскликнула Элка и сняла очки с моего носа.

В доме начался ремонт. Царей зверей подарила зоопарку, пообещав выделять на их содержание ежемесячное пособие. В благодарность зоопарк объявил нас почетными своими гостями, но мы так ни разу и не навестили своих питомцев.

– Ну их к лешему, – сказала Элка и я с ней согласился. Я почему-то в последнее время стал часто с ней соглашаться.

Беда наконец-то вытащила меня в яхт-клуб и мы даже опробовали свою яхту в действии. Ветер бил нам в лицо, волны ласкались у борта, солнце жарило – все было круто, правильно, дорого.

– Скука, – сказал я Беде. – Смертная скука. То ли дело на пляже! Пьяные девки то и дело норовят заплыть за буйки и камнем пойти ко дну. Если никто не утонет, мне в следующем месяце опять премию дадут...

... Как-то раз в городе мы видели Барсука. Он шел почему-то спиной вперед, странно гарцуя, то и дело сталкиваясь с прохожими. Приглядевшись, мы поняли, что Барсук так идет перед Анной, которая вышагивала с розой в одной руке и мороженным в другой. Мороженое быстро таяло на жаре, и Анна языком старалась поймать белые капли.

– Ну надо же! – удивилась Элка.

– Да, это тебе не на яхте через границу, но все-таки...! – согласился я с ней.

Тем же вечером Элка позвонила Анне и та сообщила ей, что ушла от Гавичера работать в турфирму.

– Там светлый, просторный офис, молодой коллектив, кулер с холодной-горячей водой и кабинет психологической разгрузки! – с благоговением сообщила Анна Беде. Про Барсука она ничего не сказала.

...Мальцев впервые за долгое время пошел к морю, сел за мольберт и... написал картину под названием «Депрессивное море». Это был большой черный квадрат. Очень многозначительно, но... чистой воды плагиат. Я не стал расстраивать Мальцева и говорить, что такой шедевр уже существует.

Дед посмотрел на картину и, похлопав по плечу Елизара, сказал:

– Да не расстраивайся ты так! Кто она?! Мымра крашеная! А ты? Молодой, красивый, талантливый! У тебя все еще впереди!

– А кто говорил, что стихи мои дрянь, проза говно, а картины мазня? – мрачно спросил Елизар.

– А кто это говорил?! – удивился Сазон.

... Как-то по центральному телевидению в какой-то шоу программе мельком показали Верку Серикову. Она все время перебивала ведущего, пытаясь что-то сказать. Чтобы от нее отвязаться тот, наконец, вручил ей микрофон и Верка поведала новость о том, что самые известные в мире издательства рвут у нее права на ее новую книгу, которую она написала совсем недавно. Книга называлась «Теория привлекательности. Капкан для олигарха».

– Я так понимаю, – усмехнулась Беда, – олигарх – это наш бедный Мальцев, которого она оставила без копья.

Вот, впрочем, и все.

Нет, конечно же, это не все!!

Свадьба была в разгаре.

– Горько! – нестройно крикнули пьяные гости и мне действительно стало горько.

Невесты рядом не оказалось.