Я думала, что ей сказать: «Здравствуйте, Юлиана», или «Очень рада вас видеть, госпожа Ульянова», или – «Езжала бы ты в свой Голливуд», когда вдруг заметила, что на почтительном расстоянии от Юлианы Ульяновой спускается...

– Бэлка!!! – заорала я так, что, кажется, даже самолеты на поле повернули ко мне любопытные морды.

– Бэлка!!![7]

Я бросилась прямо на трап, против течения пассажиров, расталкивая их, и, отпихнув даже саму королеву.

– Бэлка!

Бэлка уставилась на меня карими глазами из-под шатенистой челочки. Одеты мы с ней были как близнецы – джинсы и топики.

– Ты откуда? – проорали мы одновременно и с одинаковой интонацией. И захохотали, и заговорили, перебивая друг друга:

– Надоела мне заграница, в Штатах скука смертная, вот, решила вернуться...

– А я замуж тут выхожу. Мы с Бизоном, прикинь, решили наконец пожениться!

Мы снова захохотали и стали бить друг друга по плечам, как два заправских старых матроса.

– Эй, девушки, вы тут что за встречу на Эльбе устроили?! Дайте пройти! – возмутились спускавшиеся пассажиры.

Я оглянулась. Юлиана стояла внизу, тревожно оглядывалась и ловила руками широкий подол. Внезапно поднявшийся ветер трепал его почище, чем в знаменитом кадре с Мэрилин Монро – он норовил закинуть юбку звезде на голову.

– Ну, не ожидала, подруга, что ты меня с цветами у трапа... – Бэлка выхватила у меня букет роз.

– Вообще-то, я не тебя, – перебила я Бэлку и потащила ее за руку вниз по трапу. Отбирать у Бэлки цветы мне было неудобно, и я ринулась к Юлиане в лакейском полупоклоне.

– Юлиана, рада приветствовать вас в городе вашего детства! Здесь вас помнят, любят и ждут! – Родив этот жуткий текст, я закашлялась, словно старая астматичка. Ульянова хотела мне ответить что-то бурно-эмоциональное, но порыв ветра снова подхватил ее широкий подол и надежно запечатал ей рот.

Бэлка захохотала, уткнувшись в букет.

– Мадам, вы выбрали неудачный наряд для этого время суток, для этой страны и для того, чтобы разгуливать по взлетному полю! – крикнула она Юлиане. – В аэропортах всегда гуляют разудалые сквозняки! Кринолин для ветра – лучшая пища после парусов на море! Теперь весь аэропорт знает какого цвета на вас трусы!

Я поняла, что мероприятие под названием «встреча звезды» провалено окончательно.

– Заткнись! – прошипела я Бэлке. – Я тут на работе!

– Ой, – в шутовском испуге округлила Бэлка глаза, – а я думала, ты меня встречаешь! – Она потрясла букетом. Я вырвала у нее розы и впихнула их в руку Ульяновой. Затем схватила юбку звезды и прижала ее к звездным коленям. – Я потом тебе все объясню, – шепнула я Бэлке.

– Что здесь происходит?! – довольно скандально поинтересовалась Юлиана Ульянова.

– Ветер, – пожаловалась я, продолжая придерживать ей юбку. – Стихия, видите ли. Ничего не поделаешь!

– Где «Кадиллак», который должен меня встречать?! – возмутилась звезда. – Где журналисты? Где...

– Оркестр, – подсказала ей Бэлка.

– Извините, но я не смогла получить разрешение подогнать машину прямо к трапу. Я и так практически отдалась начальнику аэропорта, чтобы меня выпустили на поле.

– Практически? – снова встряла язва-Бэлка и отобрала у Ульяновой розы.

– Понимаете, сейчас меры безопасности в аэропортах усилены, – продолжала оправдываться я, стоя на одном колене и придерживая королевскую юбку.

– Ладно, я пошла, – махнула мне рукой Бэлка. – Разгребешься тут со своей работой, обязательно позвони! Мне это чучело в дороге надоело. От самой Москвы в ее подоле путаюсь! – Бэлка зашагала к зданию аэропорта упруго и весело, с цветами в руках. Это была прежняя Бэлка – для нее не существовало условностей, а уж тем более кумиров в женском обличье. У нее была красивая прямая спина, стриженые густые темные волосы и осанка, в которой мне почудился вызов всему миру в целом и Юлиане Ульяновой, в частности.

Как я была рада видеть Бэлку, знала только я. После того, как мы с Бизей уехали в Сибирск, мы долго с ней переписывались, перезванивались, но с полгода назад связь с ней неожиданно прекратилась – она вдруг свалила в Америку. «Нужно проветрить мозги», – сказала мне Бэлка в последнем разговоре по телефону. Ее так закрутила американская жизнь, что она перестала отвечать на мои электронный письма, а ее мобильный был почему-то постоянно отключен. И вот она здесь, мы сможем вывалить друг на друга ворох новостей, впечатлений, сплетен и еще чего-то, что интересно только людям с родственными душами.

– Пойдемте, – сказала я Юлиане, рискнув отпустить подол ее сарафана.

– Возмутительно, – сказала звезда, и я не поняла к чему это относилось – к ветру, или ко мне.

До машины мы дошли молча. Увидев «Линкольн»-«крокодил» – длинный, как пароход, и белый, как свежевыпавший снег, Юлиана слегка потеплела лицом. Я договорилась об аренде этого чудовища за пятнадцать тысяч рублей в день, благо, эти деньги издательство выделило на гастрольные нужды. Поговаривали, правда, что деньги эти издательству платит сама Юлиана, вернее, ее очередной «папик».

Я открыла перед Ульяновой дверь машины, она зашла в просторное кожаное нутро и, подхватив широкую юбку, устроилась на диване.

– Вы заказали мне президентский номер в отеле? – надменно поинтересовалась она.

– Нет, – покаялась я.

– Почему? – с королевским ледком в голосе спросила она.

– Не заказывается.

– Почему?!

– Да потому что вы не президент! И даже не жена президента.

– И что же мне делать? Я должна принять ванну, переодеться...

– Примете и переоденетесь в номере люкс. Он мало чем отличается от президентского. Разве что названием.

– Но названием же отличается! – возмутилась она. – Для звезды такого масштаба как я...

– Слушайте, а хотите, организую все так, что на вашем номере напишут крупными буквами «ПРЕЗИДЕНТСКИЙ»?!

– Хочу, – величественно кивнула она.

Я взглянула на нее искоса – шутит? Издевается?

Но Юлиана была серьезна. Наверное, на почве мировой славы у нее слегка поехала крыша.

– И потом, – я еще раз взглянула на ее профиль, а потом на часы, – вы не успеете сейчас даже переодеться, не то что принять ванну. На двенадцать ноль-ноль назначена пресс-конференция в «розовом зале» театра оперы и балета.

– Отвратительная организация, – фыркнула Юлиана. – И за что вам только тут деньги платят? Да, я самозабвенный трудоголик, да, я могу и готова работать двадцать четыре часа в сутки, не переодеваясь, не принимая ванны, и даже не употребляя пищи, но это не значит, что вы должны мне искусственно создавать такие условия!

– Между пресс-конференцией и записью передачи на телевидении у вас будет час времени и вы вполне можете...

– Вы успеете принять ванну и переодеться за час? – перебила она меня, наклонилась, и уставилась мне в глаза своими очами. При таком ближайшем рассмотрении звезды, я увидела, что знаменитые «грим и расстояние» ей самые верные друзья и помощники. Не такая уж она и красавица, половина всего – нарисовано и, пожалуй, я не побоюсь познакомить ее с Бизоном.

– Да мне и десяти минут хватит, – пробормотала я. – Особенно если ванну заменить душем.

– Я никогда ничто ничем не заменяю. Никогда. Ничто. Ничем. Запомните это. Вы что, не читали мою книгу?!

– Нет. То есть да. То есть читала, но не то чтобы до конца. Но оглавления все прочитала! То есть, простите, но у меня времени было мало и ... – Я почувствовала, что взмокла, хотя в салоне вовсю молотил кондиционер. Чтобы окончательно не запутаться, я поспешно отрыла бар, налила в фужер сок и протянула его Юлиане.

– Я не пью соки, – она отвернулась и надменно уставилась в затонированное окно. – Красители, консерванты, искусственные витамины – я не могу позволить себе относиться к своему организму как к помойке. Это не для меня. Мое тело – мой храм.

– Минералки? – стараясь не нахамить, я терпеливо поменяла фужер и бутылку.