– А что, Серж, та контора, о которой ты мне говорил, еще работает?

– Какая? – не понял Славный.

– Ну эта – «кудрявые локоны, бархатистая кожа».

Славный слегка покраснел, затем кивнул:

– Работает.

– А что, если нам немного… того? А?

Они «со значением» и слегка смущенно посмотрели друг на друга. Дело в том, что у приятелей имелась одна нездоровая наклонность, за которую они – узнай об этом кто-нибудь – здорово бы поплатились. Оба они питали преступную симпатию к юношам. Благодаря обширным знакомствам Сережи Славного, время от времени платоническая любовь на расстоянии переходила у друзей в весьма осязаемые действия, за которые Шлегелю приходилось здорово раскошелиться. А говоря проще – знакомый Сережи Славного держал выездной бордель, в котором «работали» подростки.

– Если хочешь, я позвоню, – сказал Славный.

– Давай, – кивнул Шлегель.

Славный взял телефон и набрал заветный номер.

– Алло, Котела?.. Привет! Серега беспокоит… Да, он самый. Слушай, у тебя там есть что-нибудь свеженькое?.. Ну как тебе сказать: чем свежее, тем лучше… Что?.. Гм… Подожди, спрошу у приятеля. – Славный прикрыл микрофон ладонью и спросил у Шлегеля: – Есть один. Ты его не знаешь.

– Сколько?

– Семнадцать.

– Я говорю, сколько стоит?

Славный убрал ладонь:

– Алло, Котела, а сколько стоит это удовольствие? Гм… А не многовато? Сам знаю, что жизнь дорожает. Но твои услуги опережают все мыслимые и немыслимые инфляции. Ладно, подожди, спрошу. – Славный вновь закрыл трубку рукой. – Слышь, Борисыч, это удовольствие обойдется нам в четыреста «зеленых». Что ответить?

Шлегель задумчиво почесал пальцем переносицу, вздохнул и кивнул:

– Ладно. Скажи, согласны.

– Слышь, Котела, договорились. Когда привезешь? Чего-о! Да ты что, охренел? Нам сейчас надо!.. Ну и черт с тобой, позвоню завтра. Все, отбой.

Славный швырнул трубку на рычаг.

– Чего там? – спросил Шлегель.

– Говорит, только завтра, – раздраженно ответил Славный.

– О черт! А я уже настроился.

– Я тоже.

Шлегель снова зевнул.

– Ладно, завтра так завтра, – спокойно произнес он. – А пока поеду-ка я лучше к своей девчонке. Без обид, ладно?

Славный, давно привыкший к частым сменам настроения приятеля, пожал плечами:

– Ладно. Водку-то хоть оставишь?

– Что за вопрос. Конечно! – Шлегель поднялся из кресла и смачно зевнул. – Оставляю тебя в обществе бутылки. Наслаждайся!

Проводив немца, Сергей Славный вернулся в комнату. Некоторое время он сидел, тупо глядя на бутылку с водкой, потом тряхнул длинными волосами и удивленно пробормотал:

– Одному что-то даже и не хочется. Вот если бы коки…

Он сдвинул брови и еще некоторое время просидел молча, размышляя, где бы достать коки. Внезапно лицо его осветилось догадкой.

– Леха Локшин! – негромко воскликнул он, поправил пальцем съехавшие от возбуждения очки. – А что, это идея. У этого стервеца всегда есть чем разжиться.

Сережа Славный потянулся за телефоном.

– После того как Славный вынюхал «дорожку», он стал жутко разговорчив. Мне даже не нужно было задавать вопросы. – Агент Штурман пожал плечами, обтянутыми потертой «пилотной» кожей. – Вот, собственно, и все.

– Значит, ни имени объекта, ни имени заказчицы убийства Славный вам не назвал?

– Да он просто не знал. Иначе бы проболтался. – Штурман осуждающе покачал головой. – Не знаю, как можно доверять тайны такому человеку? Я бы лично ни за что не стал с ним связываться.

Галя Романова прищурила серые глаза.

– А откуда у вас кокаин?

Штурман вздрогнул, посмотрел на майора Осипова, затем снова перевел взгляд на Галю.

– Так я это… у Лумумбария его купил. Там у любого негра полные карманы этой дряни.

– А Славному, надо полагать, перепродали с наценкой?

Крысиное лицо Штурмана слегка порозовело.

– Что-то я не понимаю, товарищ капитан, – медленно выговорил он. – Вас интересует готовящееся убийство или этот поганый порошок? Если порошок, то так и скажите, и я больше не буду забивать вам голову заказухой. Места сбыта порошка всем известны. Если бы наши доблестные органы захотели, давно бы истребили эту заразу.

Штурман сложил руки на груди и обиженно нахохлился.

– Ладно, парень, не горячись, – примирительно сказал ему майор Осипов. – Никто тебя на нары за кокс не потащит. Если, конечно, будешь продолжать сотрудничать с нами.

– А я разве когда-нибудь отказывался? – сказал Штурман дрогнувшим от обиды голосом. – Я всегда шел вам навстречу. Между прочим, я рискую собственной шкурой. Если кто-нибудь узнает, что я с вами встречался, меня в асфальт закатают.

– Ладно, не ной, – поморщился майор Осипов. – Ты, знаешь, тоже сотрудничаешь с нами не из простого человеческого удовольствия, а потому что крепко сидишь у меня на крючке.

– Ваша правда, – вздохнув, ответил Штурман. – Но в данном случае важны не столько мотивы, сколько качество проделанной работы. Я прав, товарищ капитан?

– Прав, – кивнула Галя Романова.

На мгновение Штурман замялся, потом сказал, не глядя Гале в глаза:

– Простите, Галина… Насколько я понимаю, старший в этой связке, несмотря на звание, вы?

Галя слегка склонила голову набок, но ничего не ответила.

– Я это к чему говорю… – запинаясь, продолжил Штурман. – Сведения, которые я вам передал, имеют исключительное значение, ведь так?

И вновь Штурман не получил ответа. Тогда он ответил сам себе:

– В Москве собираются ликвидировать не простого человечка, а крупного чиновника. Это событие из ряда вон выходящее.

– Продолжайте, – сухо сказала Галина.

Штурман зыркнул на нее черными, мышиными глазками и вновь их опустил.

– Честно говоря, я рассчитываю, что мой гонорар будет как минимум вдвое больше обычного, – сказал он неожиданно твердым голосом.

– Вам уже заплатили, – напомнила ему Галина.

Штурман склонил голову в знак согласия и уточнил:

– От оперсостава МУРа. А вы, насколько я понял, представляете здесь Департамент уголовного розыска МВД. Смею напомнить, что от вас я еще ничего не получал. Вы поймите, Галина, я не вымогатель. Я просто хочу получить достойный гонорар за свою опасную работу. Могу я на это рассчитывать?

– Можете, – ответила Галя.

Она раскрыла сумочку. Глаза у Штурмана вспыхнули алчным огоньком. Он даже облизнул сухим языком пересохшие от волнения губы. Галя достала из сумочки конверт и протянула агенту.

Тот взял конверт дрожащими пальцами, приоткрыл и быстро, как бухгалтер, пересчитал купюры. Лицо его засветилось довольством.

Галя протянула ему раскрытый журнал и авторучку. Указала пальцем:

– Распишитесь здесь, где галочка.

Штурман кивнул и взял ручку. Перед тем как поставить автограф, он внимательно изучил сделанную Галиной запись. В графе «получатель» было написано «платный агент Штурман».

Штурман кивнул и расписался мелким, убористым почерком.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал он, возвращая журнал Романовой. – Теперь мы действительно в расчете. С вами приятно иметь дело, товарищ капитан.

– С вами тоже. Связь теперь будете держать лично со мной. Вот мои контактные телефоны. – Галя протянула ему визитную карточку.

– О’кей, – сказал агент. – Если я вам понадоблюсь, звоните в бар «Рюмка». Бармен – мой друг, он мне все передаст. Запишите телефон…

Штурман продиктовал, и Галина записала.

– На этом, если не возражаете, мы с вами распрощаемся, – сказал агент.

Галина не возражала. Майор Осипов – тоже. Аудиенция, таким образом, была окончена.

Генерал-майор Грязнов пристукнул карандашом по столу и сказал:

– Значит, так, ребятки. Мы с вами проведем профилактическую операцию. Основная цель – предотвратить задуманное убийство.

– А побочная? – с едва заметной улыбкой поинтересовался Володя Яковлев.