– Человеков, – усмехнулся я. – У людей. Во множественном числе – люди, а не человеки. Да, у всех людей нет крыльев. Но ладно я. Ты-то откуда и из какого вида?

– Я? Я из рода папилио, и я заблудилась. Я не знаю, что это за мир и как я сюда попала.

– То есть ты не фея, правильно?

– Правильно. Некоторые называют нас феями, но мы не феи.

– Понятно. Ну что ж, мне нужно тебе многое рассказать, и тебя вряд ли порадует то, что ты узнаешь. Ты не голодна, кстати?

– Нет, я как раз ела, когда вы меня увидели и стали охотиться за мной.

– Да мы и не охотились, – расплылся я в улыбке. – Просто я хочу разобраться, кто ты и откуда.

– Давай разберёмся.

Во время нашей беседы со мной связалась Синая и спросила, почему я долго ничего не сообщал. Я ей коротко ответил, что сумел наладить контакт с девушкой-бабочкой, но подробности решил пока не освещать – некогда. Важнее сейчас больше узнать о Юми.

Чтобы никуда не попасться, ибо пока мы в безопасности, я предложил сесть и обо всём поговорить. Юми охотно согласилась, и когда мы удобно расположились, стала рассказывать о себе и своём мире.

Она родилась и жила в Большом мире. Да, именно так она его и назвала. Все папилио занимаются примерно тем же, чем обычные бабочки: они питаются нектаром огромных, по меркам человека, цветков и таким образом переносят пыльцу с одного на другой. Пыльца у них скапливается на шее, груди и лице. Но эту пыльцу, как заметила Юми, практически не видно и она никому никогда не мешает. Кроме пыльцы, папилио ещё едят фрукты, но предпочитают больше именно сок.

Живут папилио далеко не как люди или другие разумные. У них нет домов в классическом понимании. Их дома обычно – гигантские полые цветки, которые растут в Большом мире. Здесь же Юми не встречала ничего подобного.

Когда она стала рассказывать о больших существах, от которых папилио прячутся, я предположил, что речь, скорее всего, о великанах. Это, получается, похожий на наш мир, где великаны – люди, а папилио – бабочки. Примерно так.

О семье Юми ничего сказать не могла. Оказывается, понятия семьи у них в принципе нет. Все папилио рождаются на свет сами из кокона, но, в отличие от обычных бабочек, стадию гусеницы не проходят. Они сразу становятся такими, какие есть. И это даже хорошо. Представляю, как бы выглядел младенец папилио, будучи гусеницей. Прямо идеально для фильмов ужасов.

Крылья у маленьких папилио не сразу становятся рабочими. Поначалу они очень слабые, и поэтому дети буквально ползают по земле, забираются на цветки и питаются. И уже потом, становясь старше, обретают силу и могут летать, когда их крылья достаточно окрепнут.

Подводя итог, я понял, что папилио неизвестно, что такое семья. Более того, они чаще вообще одиночки, а размножаются, только чтобы продлить род. Но им знакомо, что такое дружба и любовь, пусть и не всем. Юми оказалась как раз из одиночек, хотя всегда искала, с кем бы подружиться и кого бы полюбить. Но как-то у неё с этим не сложилось, чему я, честно говоря, сильно удивился, ведь она красивая и милая. Неужели никто глаз не положил?

Когда я спросил Юми об этом, она ответила, что среди папилио не считается красивой, даже на симпатичную не тянет. Обалдеть! Вот это у них запросы! Какие ж тогда красивые, если она не красивая? Кажется, у них там совсем другие взгляды на красоту… Потому что Юми прекрасна во всём, куда ни глянь, даже будучи грязной, как сейчас. Кстати, надо будет ей помыться, когда обо всём поговорим.

Далее она поведала о том, как заблудилась. Это был обычный для неё день, она, как всегда, ела нектар и собирала заодно пыльцу, как вдруг мир начал раскалываться на части. В прямом смысле этого слова – просто куски мира стали ломаться, отваливаться и пропадать невесть куда. Юми испугалась, взлетела повыше – и спустя несколько минут её саму перенесло в другой мир. Это как я сам понял, потому что она лишь предполагала. Дело в том, что Юми вообще не поняла, как это произошло. С её слов, она просто так и находилась в небе, но мир под ней стал другим. Также узнал, что она, как я и думал, видит нынешний мир, который я создаю, целым. То есть для неё никакой энергетической пустоты нет. И это довольно интересно, ведь если бы её зрение кардинально отличалось от моего, она бы могла вообще всё иначе воспринимать. Было бы интересно изучить это и выяснить причину.

Волновало меня и то, что случилось с её миром. И, кажется, я уже понял, что там происходило и чья в этом вина.

Синая-Синая… Если я прав, то у меня для тебя плохие новости.

Когда я полностью выслушал Юми, настал мой черёд рассказывать ей о себе и цели моего пребывания в этом мире. Разумеется, весь мой рассказ был в довольно сжатом виде, ибо поведать Юми вообще всё от начала и до конца – довольно затратно по времени. Основную суть она уловила, и постоянную угрозу в виде лысого безумца – тоже.

– Получается, что ты и твоя какая-то знакомая из другого вида разрушаете мой мир, восстанавливая этот? – озадачилась Юми, хотя я ей этого не говорил. Какая смышлёная…

– Не уверен, но может быть. Даже если и так, то мы ведь не специально. Откуда нам было знать это? У меня есть и другая версия.

– И какая же? – Юми не прекращала изучать меня, глядя преимущественно в глаза. И взгляд у неё какой-то особенный, словно она способна видеть больше, чем я думаю. Мне даже порой неловко становилось.

– Вот смотри: ты видишь окружающий нас мир полностью, а я и Снежок – нет. Значит, для тебя мир уже существует в том виде, в котором он, по идее, и должен быть.

– Да, это удивительно, – перебила меня Юми. – Почему вы его не видите?

– Если б я знал ответ, – развёл я руками. – И просьба к тебе: не перебивай меня, пожалуйста.

– Хорошо, не буду. – Она в который раз пожала плечами. При этом движении у неё довольно интересно покачивались крылья. Возможно, ей из-за особенной физиологии приходится так делать.

– Так вот, – продолжил я, – возможно, в этом всём замешан как раз тот маг, о котором я тебе говорил. Он способен устраивать всякие подставы, а значит, есть вероятность, что для него этот мир целиком существует, как и для тебя.

– И что всё это значит?

– Пока не знаю. Но я думаю, что тут не обходится и без иллюзии. Или что-то вроде того. Или вообще некий многослойный мир. Может быть вообще всё что угодно. Мне в таких местах доводится бывать впервые.

Я замолчал. Юми тоже молчала, и по её виду нетрудно было догадаться, что она о чём-то напряжённо думает, даже не глядя на меня.

– А боги? – вдруг задалась она вопросом и подняла взор. – Боги разве не могут повлиять на всё, исправить?

– Верный ход мыслей. Об этом я тоже думал. Но, как я тебе рассказывал, боги редко вмешиваются, только в крайних случаях, да и между собой враждуют – такое тоже бывает. Они преследуют свои цели, как я, например. Или как ты, когда летаешь к цветкам, ешь нектар и переносишь пыльцу. Я более чем уверен, что у этого мага есть покровитель, и этим покровителем может быть какой-то бог. И если я прав, то это всё сильно усложняет. Кстати, ты знаешь каких-нибудь богов? Я имею в виду из твоего Большого мира. Это может быть важным.

– У нас, папилио, нет своих богов. Но я знаю, что у других есть.

– Наверное, у тех больших существ, да?

– Да. Они вроде кому-то поклоняются. Но я не знаю, кому и что за бог у них. Они все говорят на своём языке, которого я не понимаю.

– Ага, вот оно как. Примерно так и думал. Ладно.

– Ты мне не рассказал до сих пор, почему я вдруг стала говорить на твоём языке и понимать его.

– Я думаю, это своего рода магическое слияние, во время которого возможно получить часть способностей, знаний и прочего от того, с кем это слияние происходит.

– А у нас разве было какое-то слияние? – Юми нахмурила брови. – Как оно проходит?

– По-разному, – улыбнулся я, не став ей говорить о моём главном способе проходить это самое слияние. – Я ведь тебя лечил, причём серьёзно лечил. Это далось мне нелегко. То есть моя энергия буквально пропитала всё твоё тело и смешалась с твоей энергией. Вот тебе и могло достаться знание языка. Если бы ты была активна, то и я бы мог что-то от тебя получить. Наверное.