Ближе к королеве скакал чей-то безусый паж. На нем была бархатная курточка и огромный берет, закрывающий пол-лица. Альда несколько раз с улыбкой вглядывалась в черты юного всадника: что-то очень уж знакомое чудилось ей в этом вздернутом носике и твердо сжатых губах…
Остальная охота растянулась на добрую сотню шагов позади передового отряда. Большей частью здесь находились воины из личной охраны королевы, но присутствовали и приглашенная удачливым соседом, приютившем в своем замке саму вдовствующую королеву Винн, местная нетитулованная знать, видные мещане, а также их взрослые дети и даже, порою, и жены, ну и их слуги и прочая и прочая…
– Прошло уже два дня, как я получила послание от отца, – королева задумчиво склонила голову к плечу. Завиток ее пшеничных волос выбился из-под бархатной шапочки. – Я не предаю его широкой огласке и ни на что не могу решиться сама… Но тянуть с ответом больше никак нельзя. Что ты мне посоветуешь, мой друг?
– Неужели королева желает знать мое мнение? – сердито отвечал виконт. – Надо же… Я думал, что недостаточно умен для государственных дел. А может быть, недостаточно знатен. Еще бы! Куда мне до герцога Фокка, он же приходится двоюродным братом Вильгельту. Его имения лежат у самого Королевского холма. А я-то всего лишь провинциальный сквайр. Все знают, что титул виконта я приобрел лишь благодаря твоему расположению.
– И он заслужен тобой по праву, – мягко сказала Альда. – Ты спас свою королеву, спас принцессу, обеспечил короне убежище и защиту. Сюда, в твое имение, по твоему слову, пробирались мои уцелевшие слуги. Только благодаря своему верному рыцарю, я не попала в плен к железным баронам. Что бы тогда было с королевским троном Виннов? Как ты думаешь, предки нынешних носителей громких титулов получали свои привилегии и земли? За услуги монарху. И не всегда они были такими очевидными, как твои. Ловкие постельничные, стряпчие и сокольничие обеспечили будущее своим фамилиям. Ты сделал несравненно больше!
– Когда ты так говоришь, я начинаю в это верить, – голос виконта смягчился. – Но я-то ничего не знал о том, кто ты. Клянусь! Я спасал свою любимую женщину!
Альда оглянулась, юный всадник в берете был слишком близко. Он мог разобрать слова виконта. Но ее Ромул, конечно, никогда не уделял должного значения тому, кто его слушает и для чего. Он не намеревался присматриваться, говорить в полголоса и жить в полголоса. В этом он был весь.
– А какова ты показалась мне там, в таверне… камеристка Карина – ты сразу запала в самое сердце. Ты помнишь? В простом платье, в чепце, с испуганной улыбкой, – виконт смотрел Альде в глаза.
– Как не помнить – ужасные дни. Это страшное братство, разнузданность лавочников, патрули в мерзких палевых куртках, повешенные на воротах, смрад, постоянное ожидание разоблачения, страх за Узону, ее нетерпеливое непослушание…
– Да, она была настоящим сорванцом: я не мог бы и подумать, что она окажется принцессой. А Крепкое Братство… – настоящая чума. Торжествующее отребье. Но я помню и другое: твои синие глаза, нежную беззащитность, твое горячее плечо, прижимающееся ко мне. Как мы несемся в моей кибитке по Эдинси-Орту, а кругом по улицам маршируют солдаты железных баронов. И ведь вырвались из города! Вырвались!
– Ты спас нас, Ромул, спас меня и мою девочку. И ты был так галантен – увез меня в этот тихий уголок. Как было устоять…
– Но теперь – ты королева. И правишь. И повелеваешь.
– И по-прежнему ценю своего рыцаря… Но так что ты скажешь о письме отца, Ромул?
– Если ты хочешь мое мнение: тут и рассуждать не о чем! – воскликнул Моугест. – Нужно бросить все силы, собрать все рыцарство. Как делали наши славные предки. Они бы не стали рядиться, если бы на них опять шел извечный враг. Они бы снова дали ему бой и окончательно уничтожили темную силу. И я знаю, почему ты все медлишь с ответом. Чьи советы ты слушаешь охотнее моих.
– Ты прав в том, что я прислушиваюсь к герцогу. Я не ответила королю только по его настоянию… но посуди сам: дать бой врагу, ты говоришь, а как быть с игом железных баронов? Они и есть наши заклятые враги. Нойон Бодончар, его офицеры, ходят сейчас по мрамору большого королевского зала – там, где я провинциальной дебютанткой танцевала с принцем Вильгельтом. Где играла в мяч маленькая Узона, – королева искала взгляд своего кавалера. – Как можно это сносить? А Эгесс Фокк говорит, что земля начинает гореть у захватчиков под ногами, они переполнили чашу терпения моего народа. И теперь наступил решительный час…
– Да, да… Вот этот рожок говорит мне, что стадо оленей уже гонят по проходу! – воскликнул Ромул Моугест. – Пришпорь своего коня, моя королева, мы должны быть у старой мельницы первыми! Царь оленей предназначается только для тебя, и клянусь, ты его получишь! Никто из этих лоботрясов не знает, где мой егерь устроил засаду. Вот туда, моя дорогая!
Виконт схватил лошадь королевы за уздечку, и они бок о бок поскакали в лощину по тропе, укрытой гибкими арками орешника. Паж ударил пятками своего мула, он не желал отставать.
Всадники пронеслись по лесной дорожке. Скоро она кончилась и перед ними заблестела лента горной речушки. На другом ее берегу, за скользкими камнями, в которых пенилась нетерпеливая вода, лежали руины старой мельницы.
Стены ее покрылись розовым и серым лишайником, водяное колесо сгнило и сломалось, черепичную крышу последней зимой раздавил снег.
– Ловушка устроена возле затона, – указал виконт горячей рукой. – Зверя гонят с тех холмов. Поторопимся скрыться в загородке. Олений царь будет впереди… Вы все! – обратился Моугест грозно к нагоняющим его и королеву охотникам, – не вздумайте испортить Ее Величеству удовольствие. Маркиз, остановите, ради Создателя, эту толпу. Если вы хотите участвовать, станьте во второй флешине. Вам все будет видно. Пробирайтесь за нами стороной.
– Надо же какой наглец! – сказал герцог Фокк, поворачивая своего коня к ивовым зарослям. – Он смеет мне указывать, где мне находиться и как вести себя.
– Виконт в горячке охоты, милорд, – отвечал ему рыцарь Цветов, – простите ему запальчивость.
– Это я как раз понимаю: и его юность и горячность, я даже понимаю, почему королева могла увлечься этими чертами, – отвечал герцог рыжему маркизу. – Но юного наглеца стоит кому-нибудь поучить, и лучше раньше, чем позже, иначе он обязательно плохо кончит, клянусь его будущей могилой… Если только он не обыкновенный дурак: а дураков, как известно, не сеют и не пашут. Впрочем, мне нет до него никакого дела: я нахожусь в его вотчинах только ради интересов короны. А раз мы, маркиз, лишь только нежеланные гости новоиспеченного виконта, то пока последуем его указаниям.
Герцог повернул к укрытию, а маркиз ДеВуа пожал плечами и направил коня обратно, чтобы успеть увести в сторону спускающихся из лощины.
Паж в берете, немедля, поскакал за королевой и ее кавалером. Ему непременно нужно было находиться поблизости с ними.
Лошади королевы и виконта стояли в засаде рядом, голова к голове.
– Я припас для моей королевы чудесный самострел гентской работы, – говорил Моугест. В руках у виконта сверкал начищенной сталью изящный арбалет. – Видите, вот здесь предохранительная скоба, а здесь спусковой крючок, но будьте осторожны, оружие очень мощное: с нескольких шагов оно способно пробить живую плоть навылет.
Королева, сняв замшевую перчатку, трогала пальчиками узкие листочки плакучей ивы. Свисающие вертикально ветви казались застывшими струями зеленого дождя. Свита была совсем рядом и все же эти гибкие нити создавали иллюзию уединения.
– Славное оружие, – заметила Альда.
– Да. И по истине, бесценное. Через одного ушлого купца я смог достать только один экземпляр. Если бы у меня было достаточно влияния и средств, я бы желал экипировать такими самострелами целый отряд. Говорят, уруктаи хитры в изготовлении смертельных механизмов. Хотя, все равно на Бранном Поле победителем будет тот, кто, отринув всякий страх, ринется в драку. Безудержная храбрость – черта истинного рыцаря Вашего Величества. Надеюсь, что бездельники, что собрались в моем имении, не разучились держать меч в руках.
