Литмир - Электронная Библиотека

Беспокойный ум приятеля нашел себе новую цель. Конечно, Сергей не собирался так просто распрощаться с идеей, занять в этом мире достойную позицию. И образ армий, готовых послушно следовать за повелительно поднятой рукой, не оставил его воображение. Он переключился на Шарки. Стал дотошно собирать сведения, как устроено общество орков, какая там иерархия, нравы и как они формируют армию. Что нужно сделать орку, чтобы поднять над другими и побудить соплеменников взять в руки оружие? Какие идеи могут быть восприняты серо-зелеными с интересом? Масса вопросов, масса информации.

Рядом с Ганиным разворачивалась картина условно-славной истории Урукт-Хаев (пересказанная ограниченным языком Шарки). Гремели барабаны, древки копий стучали по камням дорог, ноги вздымали пыль. Блеял и мычал обозный скот, стонали захваченные в плен враги. Племенные штандарты несли покоренным кланам имя завоевателя…

Ганин представил себя во главе такого войска и неожиданно для себя вдруг взбеленился.

Он не стал при благородном и сдержанном Биорке набрасываться на завиральные идеи Сергея, в конце концов, этим бы он мог бы скомпрометировать их обоих, он просто категорически потребовал, чтобы его орк немедленно ― вот именно, немедленно ― вымылся в реке.

– Сил нет, как воняет от твоего приятеля, ― заявил Андрей. ― Как только ты делишь с ним палатку. Это же нужно умудриться исторгать такую густую вонь.

– Зато, никакие комары не страшны, ― попытался отшутиться Дежнев. ― Он, конечно, понял, что дело не в Шарки. Ганина трудно было вывести из себя, и уж вряд ли такую реакцию вызвал какой-то там запах.

Орк выразительно хрюкнул и перевел взгляд на своего благодетеля. Обычно подлое выражение лица (надо же – лица!), словно орк замышлял что-то гнусное и при этом подозревал, что все уже догадались о его планах, сменилось отчаянным недоумением ― ему лезть в воду? с какого?! Ганин махнул рукой и ушел к своей палатке.

Все же сердце успокоилось. Руки, плечи расслабились. Хотя вдоль позвоночника еще оставалось легкое напряжение. Вид за отогнутым в сторону клапаном палатки из благородно-киношного, эпического превращался в мультяшный. Андрей смотрел на это с каким-то сладострастным, даже мстительным удовольствием. Над зубчатой горной стеной, которою местные персонажи называли Драконьим хребтом, клубилось черное непотребство. Оно разлеглось поверху гор, отрезая эту часть мира от той идеальной линией. Лишь человек, напрочь позабывший, как выглядят нормальные облака и тучи, мог бы назвать это явление грозовым фронтом.

Как может устойчиво удерживаться такая ровная, длинная и высокая стена!? Она же верхним окончание уходит в стратосферу!

Вот и хорошо. Пусть будет настолько невозможно, насколько это возможно… Массаракш! Слов не хватает.

– Андрей, ― осторожно позвал Дежнев. ― Слышь? Местные говорят, нужно сворачиваться. Они такого раньше не видели…

Ганин не отозвался, но это, конечно, не помогло. Серега просто обошел палатку и встал возле открытого клапана.

– Ну, вот чего ты? – сказал он. – Ты думаешь, я не обалдеваю от этих фокусов? Еще как обалдеваю. Но что ты предлагаешь? Сложить лапки и прикинуться ветошью? Жить-то все-равно как-то надо. И знаешь, лучше жить хорошо…

– Ого, ― сказал Ганин. ― Сделал открытие. Долго думал?

Дежнев не собирался ссориться. У него на лице было написано, что Ганин может говорить, что угодно, любые шпильки ввинчивать, ― и все будет, как в кисель. Полные губы приятеля были сложены в терпеливую улыбку. Сергей, конечно, чувствовал свою правоту. Ведь он действовал рационально.

– А помнишь, когда мы финальные экзамены в Универе сдали, – спросил Дежнев вдруг, и Андрей не мог не посмотреть на него в недоумении ― чего это он вспомнил. ― Как мы радовались. Ты говорил, что вот же ― все, наконец, закончилось. Теперь никогда не нужно будет никому ничего доказывать.

– Это когда было, ― неохотно ответил Андрей. ― Давно стало понятно: все время какие-то экзамены случаются. Всю жизнь.

Дежнев ждал.

– Ладно… Что там они про эти тучи говорят?

Ганин выполз из клапана и поднялся.

– Что говорят? Да кипишуют… Магическое сознание. Они воображают, что все события происходят только в связи с их планами, ну или вопреки им. Теперь Грисам клянет каких-то сильва… риллов, ― кажется, это какое-то племя, у которых они гостили с Эриферном, ― и без конца ругается рваными чунями, недоделками и убивается об стену. Ага, еще вспоминают разных майр. Офигеть, какая у них сложная космология… Твоя Улишка, кстати, тоже того ― связывает эти атмосферные явления со своим побегом из долины Адылсу.

Он неловко споткнулся об кротовину.

– Да, чтобы сдать здесь экзамен, нужно ко всему этому здорово приспособиться. Нужно все это, как губка впитать… и под ноги поглядывать.

Андрей посмотрел на Дежнева. Приятель вываливал все это непринужденно, легко. Сразу было видно, что он не собирается больше рефлексировать на тему, что возможно, а что невозможно. Он будет узнавать и пользоваться.

– Только не понятно, какая оценка здесь хорошей считается, ― сказал Ганин Дежневу в спину.

– Ага.

– И может, стоит вовсе прогулять экзамен… Слушай, ну вот почему это случилось со мной. В смысле ― с нами? Почему жизнь устроена так, что вечно что-то происходит? А если я не согласен? Может, я хочу сидеть на даче и удить рыбу. Может быть, я хочу быть буддистом?

– Хочешь ― сиди буддистом… ― невпопад ответил Дежнев, а затем задумался и хохотнул. ― Кстати, это нечестно: из нас двоих именно я сидел на даче. Это тебя все устраивало, ты вписался в ту действительность чистогана, а значит, именно ты, а не я ― больший конформист.

Они спустились в ложбинку. Ганин сразу увидел, что Улишка вернулась с охоты. Ничего она и не дергалась из-за необыкновенных туч. Деловито свежевала какого-то пушистого зверька возле пологого камня, а неподалеку крутился орк, явно принюхиваясь.

Вот она ― привычная уже картинка последних дней.

– Я конформист? Может быть, и конформист. Зато теперь ты развернулся… Ты, в самом деле, собираешься подчинять себе дикие племена орков? К чему эта бурная суета? Серега, я тебя очень прошу, ― Андрей говорил все это и понимал, что ему совершенно не удается взять верный тон, найти правильные слова ― все у него выходило через пень колоду… Не хватало… легкости что ли, простоты… ― Очень прошу, правда. Дай нам осмотреться. Ты видишь, как все быстро происходит ― одно за другим. Не успели понять, что мир перевернулся, ― уже оказались за Кавказским хребтом ― или, как они говорят, за Ледяными горами. Вот нам бы составить карту, понять правила, и выработать правильную стратегию. К своим нужно идти, своих современников искать, а не мечтать об армиях гоблинов.

– Ты думаешь, что люди из нашего мира так и будут жить по старым правилам? ― повернул к нему лицо Дежнев. ― Выборы проводить, следовать уголовному кодексу? Еще и местных тянуть вверх к цивилизации? Так ведь не будет этого! Обстоятельства сильнее, обстоятельства диктуют правила! Как говорил Маркс, или, вернее, жена его ― Энгельс: «Бытие определяет сознание…»

Это если они сразу сориентируются и уцелеют. Не всем так повезет, как нам. Вполне возможно, я даже к этому склоняюсь, что проще будет у наших аборигенов достойное место занять. У них все понятно и регламентировано. Все устоялось. Их туда-сюда не шарахает от публичной демократии до личного абсолютизма. Не так ли, товарищ рыцарь? ― обратился он, плохо имитируя грузинский акцент, к Биорку.

Биорк, занятый делом, ― он развернул на плоском камне кусок тонко выделанной кожи, и с большим мастерством наносил на него повороты реки, возле которой они сделали временную стоянку, ― поднял на него умные глаза.

Он не стал опять поправлять Дежнева и объяснять, почему называть его рыцарем не совсем верно. Если новому человеку так удобно ― что ж…

– Я говорю своему другу, что ваше общество имеет устоявшиеся, древние традиции. Достойный человек с несомненными талантами, придерживаясь определенных правил, может выстроить себе хорошую карьеру. Как вы считаете, Ассандр?

2
{"b":"917677","o":1}