– Пьют, наверное, везде одинаково, – немного подумав, сказал я. – А молодёжи у вас много?

– Молодёжи много, – ответила младшая.– А вы к нам надолго?

– На один месяц. До первого августа.

– А сколько мы вам должны? – это уже спросила мать.

– Да ни сколько. Это я вам должен за такую ценную информацию.

– Спасибо вам. На автобус мы опоздали, а другой ещё не скоро, долго бы пришлось стоять на такой жаре.

В Синегорский мы въехали часа в три. Несмотря на унылый вид жаркого дня, посёлок мне понравился – уютные, чистые улицы, много зелени. В воздухе кружилась белая метель тополиного пуха, созревающие абрикосы и цветущие липы отчаянно пахли, их медовый аромат глушил запах бензина и перегретого мотора.

– Здорово тут у вас! А речка далеко? – спросил я у своих попутчиц.

– От Далматовых не очень, – ответила младшая.

– Наверное, искупаться хочется? – спросила старшая из них. – Жара стоит такая, просто ужас. Дождь нужен. В огороде всё сохнет, поливай не поливай.

– Меня зовут Надя. А вас как? – это спросила младшая.

– Меня Саша.

– А вот их дом.

Я остановил машину.

– А вам куда?

– А мы живём на Овражной, – ответила Надя.

– А это далеко?

– Нет, не очень.

– Давайте я вас отвезу. У вас сумки тяжёлые.

– Спасибо вам большое, – это уже сказала её мама.

Подъехав к воротам дома Далматовых, я посигналил и почти сразу же из калитки выглянул лохматый светловолосый мальчишка лет десяти, выглянул и сразу же скрылся. На смену ему вышла девушка, невысокая, но стройная, в коротеньком цветастом платьице и в стоптанных тапочках, такая же светловолосая, с тугим длинным хвостиком вместо косички, перехваченным резинкой. Она, молча, открыла деревянные ворота и жестом руки предложила въехать во двор. Я остановился на маленькой площадке возле дома, поросшей спорышом. Двор оказался совсем небольшим, но уютным: справа, у входа в дом располагалась беседка, укрытая виноградом, с деревянным столом и двумя лавками, а прямо перед машиной отдельно стоял небольшой флигель, скорее всего летняя кухня. Слева от меня, загораживая площадку от жгучего солнца, росли две высокие яблони, между ними располагался погреб.

Выбравшись из машины, я подошел к девушке, которая успела уже закрыть ворота.

– Так вы и есть Валентина Ивановна? – спросил я у неё.

Она улыбнулась, отчего на щеках у неё образовались ямочки.

– Нет, Валентина Ивановна моя мама. А меня зовут Света. Светлана.

Она протянула мне руку, как мне показалось, совсем не для рукопожатия, я взял обеими руками её прохладную ладошку и заглянул в её большие светло-зелёные глаза. Какое-то чувство волнения охватило меня, и я на минуту потерял ориентацию в пространстве. Я увидел себя как бы со стороны и голос мой тоже стал чужим и неуверенным.

– А меня Саша. Александр.

Сделав паузу, я спросил:

– Пойдешь за меня замуж?

Не знаю, зачем я спросил это, так, сорвалось с языка, скорее всего, хотел пошутить, а испугавшись, понял, что глупею и не только в её глазах, но и в своих собственных. Подозреваю, что и вид у меня в эту минуту был растерянный и жалкий. Она снова улыбнулась ямочками на щеках, отчего лицо её стало светлым, а из глаз брызнули солнечные лучики, и просто сказала:

– Пойду.

Меня с головой накрыла горячая душная волна нежности, – чувство, которое я никогда не испытывал раньше. Что это? Любовь с первого взгляда? Разве бывает так?

Какое-то время я молчал. Её такое внезапное согласие обезоружило меня, я просто не знал, чем ответить ей. Не выпуская её руки, я произнёс как-то робко и неуверенно:

– Тогда пойдём к твоей маме, Валентине Ивановне, и скажем ей об этом.

Света снова улыбнулась.

– А мамы нет дома, она ещё на работе.

– А где она работает?

– На почте.

Ах, да, я же всё это знал, ведь при мне же звонил Серых на почту. Как я мог всё это забыть?

– А это далеко?

– Нет, в центре посёлка, совсем рядом.

– Тогда пойдём?

Она озорно отбросила с глаз светлую чёлку.

– Пойдём. Я только переобуюсь.

Мы вышли из калитки, перешли на теневую сторону улицы и пошли к центру посёлка.

– А мама не будет против, как ты думаешь? – спросил я у Светы.

– Не знаю. Не думаю. Но ты ей понравишься, это точно.

– Почему ты так думаешь?

Света остановилась и посмотрела на меня как-то по-особенному, я даже не знаю как, улыбнулась и вложила свою маленькую ладошку в мою руку.

– Так думаю… идём…

Мы не спеша двинулись дальше и за поворотом улицы снова попали на солнцепёк.

– А как ты узнала меня? Ну… я хотел сказать, про то, что буду жить у вас?

– Мама приходила на обед и рассказала, что к нам на квартиру едет студент-музыкант. А ещё знаешь, что она сказала?

– Что?

Света снова посмотрела на меня и вдруг засмеялась необыкновенно звонким и переливчатым смехом.

– Нет, не скажу. Потом как-нибудь.

Чем ближе мы подходили к центру, тем больше я волновался, мокрая от пота рубашка прилипла к спине, ноги становились тяжёлыми и непослушными. Успокаивала только Светина рука и её какое-то весёлое спокойствие.

Мы подошли к приземистому длинному строению с зелёной вывеской «Синегорское почтовое отделение связи». Тут уж мне совсем стало не по себе. Наше скоропалительное решение стало казаться мне, по меньшей мере, несерьёзным и желание поворотить обратно возобладало всем моим существом. Я посмотрел на Свету, она улыбнулась, и в глазах её вспыхнули весёлые зелёные искорки. Наверное, это придало мне решимости, и я открыл дверь в небольшой, но светлый зал, насквозь пропахший сургучом.

Светину маму – Валентину Ивановну – я узнал сразу, настолько они были похожи друг на друга. Меня она тоже заприметила – наградила такой же улыбкой с ямочками на щеках. Она вышла из-за стеклянной перегородки и (как мне показалось) совершенно не удивившись тому, что мы держались за руки, сказала:

– А вы уже и познакомились.

– Валентина Ивановна, я хотел бы с вами поговорить, – с трудом выдавливая из себя слова, произнёс я.

– Конечно, – согласилась она. – Пойдём на улицу.

Под любопытные взгляды двух её сотрудниц мы вышли на улицу и расположились на скамейке в тенистом парке, не далеко от почты. Я вытащил из нагрудного кармана рубашки вместе с промокшими от пота правами пятидесяти рублёвую бумажку и протянул Валентине Ивановне.

– Это вам за квартиру.

– Что вы, это много. Мы же договаривались за двадцать.

– Нет, нет, я же буду жить у вас целый месяц. И потом, может быть, иногда пить у вас чай.

Валентина Ивановна засмеялась, но деньги взяла.

– И не только чай, а всё, то, что у нас на столе.

После того, как она сказала мне «ты», я неожиданно осмелел и безотлагательно перешёл ко второму вопросу.

– И ещё. Знаете, мы решили со Светой пожениться. Вы не будете против?

Сказал и испугался. Сидел, вжавшись в деревянную скамейку, и ждал словесной оплеухи. Валентина Ивановна улыбнулась и, немного подумав, спросила:

– Так сразу? И ты согласна, дочь?

– Ну да.

– Во, дают! Ну что ж, я не против, только с одним условием: после того, как Светлана закончит школу. Остался всего один год. Согласны?

Мне выбирать не пришлось, согласился сразу, а Света как будто уже заранее всё знала и совершенно не удивилась сказанному.

– А можно мы погуляем со Светой по посёлку, и она мне покажет его достопримечательности?

– Ну конечно можно. К ужину возвращайтесь, хорошо?

Первым делом мы направились в дом культуры. У входа нас встретила девушка лет двадцати пяти. Представилась:

– Татьяна. Директор дома культуры. О вас я уже знаю, мне Лидия Ефимовна звонила.

– Меня зовут Саша. Александр Седихин. Я направление забыл в машине, можно я потом принесу?

– Это не важно. Хотите посмотреть дом культуры?

– Конечно. С вашего позволения.

– Ну, не будем такими официальными. Дом культуры наш построили давно, ещё до войны. Потом его несколько раз подстраивали. Здесь у нас библиотека. А это фойе. Зимой мы проводим здесь танцы. А это у нас зрительный зал, как видите, большой, на пятьсот шестьдесят мест, есть комнаты для кружковой работы, музыкальная студия. Это уже по вашей части. Кстати, ребята из ансамбля «Синяя Гора», когда узнали о том, что к нам приехал специалист, очень обрадовались. Вы смогли бы сегодня в шесть вечера провести с ними репетицию? Заодно бы послушали их.