Моим собеседником оказалась женщина, лет тридцати-тридцати пяти, увлечённая своей работой, удивительно весёлая и добродушная, совершенно не укладывающаяся в стереотип советского начальника. Она долго говорила о проблемах в сфере культуры, о нехватке специалистов, о низкой зарплате, об отсутствии жилья, но всё это преподносила с юмором, с какой-то насмешкой, пересыпая свой рассказ весёлыми историями. Несмотря на свою роль пассивного слушателя, я проникся к ней некоторым уважением и – удивительное дело! – уже смирился с предстоящей работой в Синегорском.

– Видите вон того молодого человека у автомата газированной воды? Я сейчас познакомлю вас с ним. Это наш художественный руководитель, баянист, его зовут тоже Саша, – Серых Александр Геннадьевич, – он работал в Синегорском доме культуры, руководил хором, знает там всех. Удивительный человек! Вы с ним обязательно подружитесь!

Объект нашего внимания, тем временем, опорожнив третий стакан, направился к нам, заметив, очевидно, Лидию Ефимовну.

– Ты очень кстати, Саша, вот, познакомься, твой тёзка, приехал к нам на практику.

Серых представившись, подал мне руку и присел на скамейку рядом со мной.

– Жара невыносимая! Сколько лет живу, такой не припомню! – произнёс он, вытираясь огромным носовым платком, больше смахивающим на полотенце. А ты надолго к нам? – обратился он ко мне, переходя сразу на «ты».

– На месяц. До первого августа.

– Это хорошо. Поможешь подготовить программу ко Дню шахтёра. В этом году исполняется сорок лет стахановскому движению. Юбилей, сам понимаешь. А по специальности ты кто?

– Вообще-то я духовик. Саксофонист.

– Вот как? Джазмен, значит?

– Ну, наверное. В Ростове я работаю художественным руководителем в клубе одного из предприятий. Руковожу молодёжным ВИА. Ещё играю в цирке и в биг-бэнде…

– Это же отлично! А с жильём уже решили? – обратился он сразу к нам обоим.

– Пока нет, – вступила в разговор Лидия Ефимовна, – сейчас поднимемся ко мне в кабинет и созвонимся с поссоветом, у них там гостиница есть небольшая, договоримся, чтобы определили за наш счёт.

– Давайте сначала выпьем по стаканчику газировки,– предложил Серых.

– Саша, да куда уже тебе? – смеясь, спросила Лидия Ефимовна. – Ты же только что выпил три стакана!

– Жара, просто не могу! Живу на воде! Трёшки сейчас самый большой дефицит. А этот… – он повернулся в сторону автомата, – выдаёт по пол стакана!

Я порылся в кармане и, обнаружив несколько трёхкопеечных монет, поднялся со скамейки.

– Угощаю! – подбросив монеты на руке, со смехом предложил я, и мы все вместе двинулись к автомату.

– Кстати, как у вас с деньгами? – спросила Лидия Ефимовна. – Может быть, выписать вам аванс?

– Нет, нет, всё в порядке. Деньги у меня есть.

В кабинете Лидия Ефимовна несколько раз пыталась дозвониться до председателя поселкового совета, чтобы решить вопрос о жилье, но трубку на том конце провода никто не поднимал. Тогда Серых подсел к её аппарату и позвонил на почту. Там работала его давнишняя знакомая, участница художественной самодеятельности, солистка хора, как он её назвал, тётя Валя. Он с ней о чём-то переговорил, о чём – я не слышал, так как был поглощён своими мыслями.

– Ну, вот и всё, Саня. Жильё я тебе уже нашёл. В посёлке есть небольшая гостиница, типа общежития. Но сейчас там живут солдаты – приехали на уборку урожая. Поэтому, определяем тебя на частный сектор. Будешь жить у Далматовой Валентины Ивановны, работнице Синегорского отделения связи. Я с ней уже договорился.

– Я хорошо знаю эту семью, все они были активные участники художественной самодеятельности, Валентина Ивановна пела в хоре, дочь её, Светлана, неоднократный призёр фестивалей и конкурсов, вы не поверите, какой у неё голос! – вставила Лидия Ефимовна.

– А почему были? Разве сейчас они не поют?– спросил я.

– В прошлом году у них произошло несчастье, – ответила Лидия Ефимовна, – погиб муж Валентины Ивановны, его тоже звали Сашей. Он был самым активным участником самодеятельности: отлично играл на баяне, без нот, правда, самоучка, неплохо пел.

– А как же это произошло?

– Это Саша пусть расскажет…

– Я толком не знаю, – начал Серых, – знаю только, что он в последнее время работал механиком в гараже, снимали двигатель с машины, а он сорвался с тельфера и упал на него.

– Жалко человека, – продолжила Лидия Ефимовна. – После этого Валентина Ивановна перестала петь в хоре. Да и дочь их, Светлана, тоже, кажется, не стала появляться в доме культуры. Но вы, я думаю, сможете настроить их на мажорный лад. В общем, вы поезжайте, они вас уже ждут.

– Квартирные за счёт отдела культуры, я правильно сказал? – вставил Серых.

– Это мы можем оформить в бухгалтерии прямо сейчас, – ответила она, – вы только напишите заявление. А хотите потом, когда приедете практику закрывать.

– Лучше потом. А как туда добраться?

– Это очень просто, – ответил Серых, – в два часа,– он посмотрел на часы, – о нет, ты на него уже не попадаешь! Теперь только в четыре идёт автобус на Грушевку, садись на него и через час ты в Синегорском. Запомни: Далматова Валентина Ивановна. Она уже в курсе дела. Сейчас я напишу адрес.

– А как туда проехать на машине? – спросил я.

– Ты на машине? А, точно! Это твой «Запорган» стоит под знаком «Стоянка запрещена»? Жёлтый такой?

– Наверно, мой. Только знака я там не видел…

– Саш, сходите вместе, если что, – сошлись на меня, – обратилась к Серых Лидия Ефимовна. – Ну, не пуха вам ни пера, – подавая мне руку, заключила она. – Жалеть не будете, помяните моё слово! Там такие ребята! Ну а если что, – звоните! А то и приезжайте. Разберёмся, поможем.

– А направление вам отдать? – спросил я её.

– Отдадите директору дома культуры. Её зовут Татьяна Васильевна. Молодая, очень энергичная, в постоянном поиске талантов – вот такая она директор! Я позвоню ей. После перерыва она на работе с трёх часов. Ну, ещё раз, удачи вам!

Мы вышли из кабинета начальника отдела культуры и сразу же направились к машине.

– Вон знак, видишь? На тополе?– показывая рукой на проржавевший круг спросил Серых.

– Такой знак не грех не заметить. Про него и гашники, должно быть, забыли.

– Ну, не скажи! Этот знак для них самое хлебное место! Просто в такую жару им, наверное, не до твоего «Запоргана». Кстати, там, где ты будешь жить, и место для него найдётся. Я сейчас перезвоню, скажу, что ты на машине.

Перегнав «Запорожец» в другое место, мы ещё раз пристроились в очередь к автомату газированной воды, а потом немного поговорили о моей предстоящей работе. Под конец он подробно объяснил мне, как доехать до Синегорского и как найти нужный адрес.

Распрощался я с Серых как с большим приятелем, тогда я не мог даже предположить, что впоследствии мы станем большими друзьями.

На выезде из города я взял двух попутчиц до Синегорского. Это были мать с дочерью. Разговорились. Первое, что они спросили у меня – к кому я еду. Я объяснил им, что буду проходить летнюю практику в местном доме культуры. Оказалось, что они хорошо знают семью Далматовых. Очень подробно рассказали о том, как погиб Александр Иванович – ему раздавило грудную клетку, он ещё несколько дней жил и умер в больнице в полном сознании. Произошло это в прошлом году, сразу после майских праздников, все они были после хорошего бодуна, поэтому и пенсию по потери кормильца назначили мизерную. А у них двое детей. Вот мать и крутится.

– А он что, пил? – поинтересовался я.

– Да так, не очень,– затараторила младшая.– Ну, бывало, выпьет, но он такой безобидный, на лавочке возле своего дома сидит, на гармошке играет и песни поёт. Светка его очень любила. Они, прям, как друзья неразлучные были. Лодка у них была, на рыбалку вместе плавали.

– А Светка, это кто?

– Да, дочка его. Она моя одноклассница. Хотите мы покажем, где они живут?

– Буду вам очень признателен. Скажите, а как здесь вам живётся?

–Да, как и везде. У нас посёлок шахтёрский, пьют здесь очень, – ответила старшая.