«Я должна все выяснить! Мне необходимо это знать!» – повторяла себе Беатриче.

Дрожащими руками сложила оба камня, пытаясь подогнать их друг к другу. Они совпали, как осколки только что расколовшегося единого куска. Сердце забилось, зазвенело в ушах.

Невероятно! Так, значит, это не сон?.. Все случилось наяву?! И теперь у нее два камня… Но зачем?..

Она уткнулась головой в мягкую подушку… вспоминала: Хубилай, Маффео, Толуй…

Предполагал ли Маффео, что она вернется с его камнем назад в свое время? И не затем ли попросил ее взять камень из гробницы? А что с Толуем – нашли его в усыпальнице, освободили из каменного плена? Или он сгинул, погиб мученической смертью в гробнице своего прадеда?..

– Не думай ни о чем таком! – раздался бархатистый голос. – Все хорошо кончилось.

Как громом пораженная, Беатриче подняла голову.

– Саддин?! О боже… но… как ты здесь очутился?!

– Не беспокойся, это сон. – С улыбкой Саддин сел на край кровати. – На самом деле меня здесь нет.

Беатриче вновь погрузилась в забытье… Вдруг ее обволокло знакомым теплым ароматом амбры и сандала…

– Скажи мне, что с Толуем?

– Отец его вовремя подоспел и освободил мальчика. С ним все в порядке.

– Так я не ошиблась, и стражники пустили в ход оружие?!

Саддин улыбнулся.

– Нет, стражи оживают только в сказках. Хубилай шел за вами по пятам – не желал оставлять тебя и Толуя одних в степи. Он и привел с собою воинов. Вовремя успели – видели, как ты исчезаешь.

Беатриче тяжело вздохнула.

– А что с Ахмадом?

– Этого фидави, безумного приверженца ассасинов,[4] – отвечал Саддин с презрительной миной, – Хубилай велел схватить прямо в гробнице. Его казнили сразу по возвращении в Тайту. Толуй дал последний знак палачам.

– Почему Ахмад так поступил? Зачем так жаждал завладеть камнем?

– О, разве нам дано понять фидави – этих безумных фанатиков? Знаю только, что он хотел отомстить за разгром своего Братства, учиненный одним монголом. А мстил всему монгольскому народу. Эти одержимые бесом безумцы вбили себе в голову, что могут действовать от имени Аллаха и вершить судьбы людей. Какие еще злодейства замышлял Ахмад, не знает никто. Известно только, что убийство Джинкима, отравление Маффео, обман и казнокрадство – все это его мерзкие дела.

– Это он убил Джинкима?

– Да. Но он был не один. Зенге тоже казнили. Но не за убийство Джинкима, а за другое. Сейчас это неважно. Главное, что негодяй казнен. Третьему соучастнику не могли предъявить улик. Он утверждал, что действовал по поручению Джинкима и шпионил за Зенге. – Саддин сделал паузу. – Доказать обратное не смогли. И вот Зенге в последнюю минуту в присутствии палача проклял его. До конца дней своих тот слыл подлым лжецом, терпел вечные насмешки сограждан.

Беатриче вздохнула. Страшнее наказания для Марко не придумать – людское презрение ужаснее смерти.

– А что со мной? – тихо спросила Беатриче. – Я выполнила свою задачу?

Саддин улыбнулся.

– Да, выполнила.

– Но я не довела до конца расследование убийства Джинкима.

– Это и не входило в твою задачу.

– Может быть… но я…

– Сейчас у тебя два камня.

– Что ты хочешь этим сказать?

Саддин снова улыбнулся.

– Мне пора уходить. Насколько я тебя знаю, ты попыталась бы все разузнать у меня. А мне поручено лишь одно… – Он взял ее руки и, поцеловав их, прижал к своему лбу. – Ты хорошо справилась со своей задачей. Храни оба камня и никому не говори о них. – Он поднялся и исчез.

Беатриче даже-не удивилась, видя, как он проходит сквозь стену. Ведь это во сне…

Когда она проснулась, сестра измеряла ей давление; потом вышла из комнаты.

Беатриче взглянула на часы: половина третьего. Она спала ровно час.

Подняв обе руки, внимательно посмотрела на камни, словно опасаясь, что их у нее отнимут. Теперь у нее два камня…

Она твердо верит – это они нашли ее, а не она их.

Согласно легенде гнев Аллаха, обрушившийся на Фатиму, разбил ее глаз на мелкие осколки. И сколько таких кусочков еще разбросано по свету?..

Беатриче смотрела в темное окно. Ну что ж, все завершилось благополучно. Толуй, Маффео… Когда-нибудь она разгадает тайну – почему ей достались оба камня.

Что это – чей-то умысел, чья-то воля или чистая случайность?..

Но сейчас не до того – ей предстоит выполнять другую задачу. В нескольких метрах от нее лежит крохотное, нежное создание – ее маленькая дочка. Часть ее самой – и в то же время самостоятельный человечек. Эта кроха в ней нуждается, как никто другой… Всегда, вечно она будет любить ее, свою доченьку!..

Только что висевший в небе лунный серп исчез, и на его месте появилось загадочное созвездие. «Глаз Фатимы!..» – шептала Беатриче и улыбалась созвездию, как живому существу.