– А чем еще вы можете служить? Стефана не найти. Уж проще ветер вам словить. Когда вы чудотворца приведете? Мы все умрем, когда его найдете. Но если быстро вас запечь, протянем несколько мы дней. Удастся нам не слечь. А там… еще кто подойдет. Живая пища постоянно к нам идет. Ведь мы последние оплоты местного порядка. И будем пост свой содержать, покуда все не станет гладко.

– Каф, прошу, сделай что-нибудь! Мерзавцы к Богу нашему пытаются примкнуть!

– Согласен, в рядах Церкви им не место… Но как же быть? Как наказать их честно?

Маг взглядом острым парочку обвел. А вскоре и решение нашел.

– Идея есть, как поступить. Коль оба вы дружны, так вместе вам и гнить. Каморок маленьких с избытком в этом месте. Запрем вас, выясним, кто из какого теста. Как скоро без еды начнете жрать друг друга? А что потом? Что делать будете, как станет совсем худо? Хотя… пожалуй, нет. Так долго ждать нам нет причины. Оставим просто вас одних. А сами путь продолжим длинный.

Впервые Роркен задрожал. От страха зубом он стучал. Послушник тоже побледнел, задумал совершить побег. Рванул к двери, сбиваясь с ног, но пересечь порог не смог: об стену колдовскую он споткнулся, упал назад и кровью поперхнулся.

– Куда же ты? Темница ждет в обратной стороне. Не делай глупостей, а то не сбережешь костей.

Никто не смел нарушить слово колдуна. Пошли вдвоем: послушник, кардинал. И вид у парочки был хмурый, обреченный. Смотрел алтарь им вслед Господний, золоченый. Расплата подкралась к злодеям. Но какова цена? Не храм тут более – пещера людоедов.

– Пошли отсюда, – тихо прошептал Арсений. – Здесь даже воздухом дышать нельзя: пропитан он гниеньем.

– Пойдем, – Каф коротко кивнул. – Но лишь сперва убийц запрем. Оставим подыхать их тут.

И вскоре дверь захлопнулась, засов упал. Во мраке двое оказались, их судный час настал. Буквально сразу в темноту к ним голод потянулся. Немного времени пройдет – и насмерть подерутся. В конце останется один. И будет стены грызть, как зверь, царапать их. Потом умрет, угаснет в темноте. Никто не вспомнит про того, кто думал лишь о животе.

И только те, кто много дней спустя отыщут бренные останки, узнают правду. Но и они не захотят снимать покровы с тайны. Уйдет в забвение пропащий кардинал. А вот душа познает трибунал: увидится с творцом, которому молился. Едва ли сможет Роркен с ним договориться. А дальше… знает только Бог. Одно лишь ясно: приговор будет суров.

Два клирика опять были в пути, оставили столицу позади. Теперь судьба гнала их в Ном. Там чудо отыскало дом.

Вела дорога по жаре. Такое пекло не приснится и во сне. Стояла сушь, пропала вся вода. Пыль поднималась вверх, не видно ни черта. Понятно, отчего пришли невзгоды. Забыть об урожае можно здесь на годы. Неудивительно, что поле с плодородною землею появилось. Где бы еще такое чудо больше пригодилось?

Тем временем застыло солнце наверху, одновременно закрепляя лютую жару. Пот с клириков сходил тремя ручьями, аж хлюпало под сапогами. Не так и много вроде бы прошли. Но им казалось, будто мир из края в край успели обойти.

Навстречу группа небольшая показалась. Такие же бродяги шли и так же потом обливались. Оружия, угрозы нет – обходят просто белый свет. Вот только поравнявшись, вопрос задали клирикам, совсем не растерявшись:

– Куда идете вы? – спросил один из группы.

– Что вам с того? – колдун уже готовил руны.

– Полегче, друг, мы не хотим проблем. Но вы же двигаетесь в Ном? Вопрос: зачем?

– Проверить слух один хотим, – Арсений встрял, пока колдун делов тут не наворотил. – Наслышаны про поле с урожаем. Хотим взглянуть, такое ли оно, иль нам наврали?

– Тогда вы можете на месте развернуться. Пожалуй, дальше лучше не идти: не сможете вернуться. Про слух скажу я очень честно: то поле существует, но нехорошее там место. Проблем на голову найдете, коли вперед таки пойдете.

– А если все же мы рискнем, какую пакость там найдем?

На колдуна вопрос ответ последовал не сразу. Но путник вновь заговорил с прищуром хитрым глаза:

– Послушайте, тут вот какое дело. Мы сами не были, нам жить не надоело. Но видывали тех, кто к полю подошел. Так вот: оттуда целым мало кто ушел. Что происходит там, известно только Богу. Но мой совет: найдите-ка другую вы дорогу. Вот лично мы в столицу путь нашли. Там тоже дела дрянь. Но лучше так, чем помирать в глуши.

– Ха, и вы дорогою ошиблись, – Каф грустно усмехнулся, а путники насторожились. – Там плохо, как нигде: чума и мор. Идти туда – как выбрать смертный приговор.

– Ну надо же девать себя куда-то. На поле чудном нам не рады. Попробуем удачу снова попытать. Возможно, и в столице сможем как-то пребывать.

– Тогда удачи, что сказать. Бог с вами, советую не забывать.

– И вам удачи по дороге. Надеюсь, что найдете поле.

Каждый путем своим пошел. Кто правильным, кто нет – лишь время разберет. У клириков задача оставалась прежней: найти Стефана среди здешних. Шли глубже все в баронство Ном. Туда, откуда бёг народ.

Но не прошло буквально часа, случилось по пути несчастье. Толпа возникла впереди. Эти с оружием пошли. Гурьбой гоняли одного. И одиночке было нелегко. Каким-то чудом отбивался, однако грустным бой казался. Исход был предопределен: несчастный скоро жизнью будет обделен.

– Наверное, помочь нам стоит? – Каф думал, кто же этот одинокий воин.

– Наверное? Да мы обязаны вмешаться! Иначе Богу на глаза не сможем показаться!

Арсений, правда, не имел возможности помочь. В чем в чем – а в драке не был он хорош. Но Каф совсем другое дело: от чар волшебных многим прилетело. Не убоится маг толпы и шагу не сойдет с тропы.

Смутьяны, между делом, приближались. Разбоем увлеченные, злодеи доигрались. Внезапно пламя их объяло, и боль их глубоко достала. Раздались визги, вопли, крики. Попадали в песок, но пламя так не сбили. Огонь все продолжал их жечь. Попали в кокон магии, как будто в печь. И жить бы мало им осталось, но тут Арсений не стерпел, а сердце его сжалось:

– Пусти их. Нечего людей губить. Они хоть душегубы, однако мы должны простить.

– Ты слишком добрый и наивный. Таких исправит лишь могила.

– Возможно, но не нам судить. Только у Бога право их казнить.

Каф с неохотой подчинился. Огонь волшебный прекратился. Смутьяны же недолго на земле валялись. Как только отошли, так наутек подались. Но не преследовал никто, пусть убегают – ничего.

Зато теперь спасенный мог передохнуть. Устал клинком махаться, замотался жуть. По виду сразу ясно: человек он непростой. Сражался сталью дорогой, на пальце перстень золотой. Но удивило клириков совсем другое – темно-зеленая накидка с вышитым узором. Такие мало были у кого, лишь Инквизиции носить подобное дано.

– Скажите, что забыл в глуши столь важный человек? – Арсений к незнакомцу обратился, хотел узнать ответ.

– По делу тут, как и всегда. Других причин не вижу я. А вы кем будете? Ответьте. Нечасто можно встретить колдуна в подобном месте.

– Мы – клирики, – сказал на это маг. – Тоже по делу здесь, не просто так. Мне имя Каф, его зовут Арсений. Задание у нас не терпит промедлений.

– Вот совпадение! И я спешу. Еретика опасного ищу. Вы, может, слышали о нем? Стефаном кличут. Где-то рядом он.

– Стефан… Простите, видимо, ошибка. Он не злодей, стоит на страже мира.

– Откуда вы такое взяли? Иначе для чего меня послали? Я, к слову, Гант и в ордене служу немало лет. Великий Са́лливан – мой господин, пред ним держу ответ. У инквизитора немало других слуг, но первый я из них ценой своих заслуг.

– Первый последователь? Какая честь! Не доводилось с теми говорить, кто словом может голову отсечь, – Каф сразу попытался высказать расположение. Как знать, чем вскоре обернется положение.

– А я хотел бы прояснить насчет Стефана, – Арсений голос вновь подал. Решил задать вопрос он прямо. – Как вышло так, что в ереси его винят? Для нас Стефан – луч света и надежды. Для нас он свят.