Надежда сжала зубы, но спорить не стала. Она начала методично осматривать комнату, стараясь не упустить ни одной детали. Роскошный интерьер клуба поражал воображение: тяжелые бархатные шторы, антикварная мебель, стены, увешанные портретами знаменитых шахматистов. В воздухе висел тяжелый запах дорогих сигар и коньяка.

Пока криминалисты заканчивали свою работу, Надежда пыталась воссоздать картину преступления. Соколов сидел за одним из столиков – на нем остались недопитый бокал и раскрытый ежедневник. Судя по всему, он ждал кого-то. Убийца подошел сзади – на ковре остались едва заметные следы ботинок. Вероятно, он использовал удавку или что-то подобное.

Но что-то не давало Надежде покоя. Она снова посмотрела на тело, на белую пешку. И вдруг ее осенило.

"Николай Ильич," – позвала она. – "Вы не заметили ничего странного в позе убитого?"

"О чем ты, Ланева?" – нахмурился начальник.

"Посмотрите внимательно," – Надежда указала на раскинутые руки Соколова. – "Это не естественная поза. Тело специально уложили так."

Николай Ильич подошел ближе, всматриваясь в то, на что указывала Надежда. Его лицо медленно менялось, когда он начал понимать, что она имеет в виду.

"Черт возьми," – пробормотал он. – "Ты права. Но зачем?"

"Я думаю, это часть послания," – тихо сказала Надежда. – "Поза тела, пешка – все это не случайно. Убийца хочет что-то нам сказать."

Николай Ильич покачал головой. "Не нравится мне это, Ланева. Совсем не нравится."

"Мне нужно будет поговорить с шахматистами," – сказала Надежда. – "Возможно, они смогут понять значение этой… композиции."

"Только давай без самодеятельности," – предупредил Николай Ильич. – "Я не хочу, чтобы ты носилась по городу в поисках шахматных подсказок. Работаем по стандартной схеме: опрос свидетелей, проверка алиби, анализ финансов жертвы."

Надежда кивнула, но в глубине души знала, что не сможет игнорировать свою интуицию. Что-то подсказывало ей, что это убийство – лишь начало, первый ход в какой-то зловещей партии.

Пока остальные занимались рутинной работой, Надежда еще раз внимательно осмотрела тело и его окружение. Она заметила, что на полированной поверхности стола рядом с телом остались едва заметные царапины. Наклонившись ближе, Надежда разглядела, что это не случайные отметины, а аккуратно выцарапанные цифры и буквы. "E2-E4" – гласила надпись.

Сердце Надежды забилось чаще. Она узнала шахматную нотацию – самый распространенный ход начала партии. Белые пешки.

"Николай Ильич!" – позвала она. – "Взгляните на это."

Начальник подошел, хмурясь. Увидев царапины, он тяжело вздохнул.

"Ланева, я знаю, что ты думаешь. Но давай не будем делать поспешных выводов."

"Это не совпадение," – настаивала Надежда. – "Поза тела, пешка, теперь это. Убийца оставляет нам подсказки."

"Или намеренно сбивает с толку," – парировал Николай Ильич. – "Не позволяй этому отвлечь тебя от настоящей работы."

Надежда прикусила губу, сдерживая возражения. Она понимала, что начальник прав – нельзя зацикливаться на одной версии. Но интуиция кричала, что шахматная тема – ключ к разгадке.

"Хорошо," – сказала она наконец. – "Я буду действовать по протоколу. Но позвольте мне хотя бы проконсультироваться с экспертом по шахматам. Если это действительно часть какого-то плана, нам нужно понять его логику."

"И у тебя, конечно, уже есть кто-то на примете?" – скептически поинтересовался майор.

"Да," – кивнула Надежда. "Эмиль Королев."

Имя повисло в воздухе, словно тяжелая туча перед грозой. Николай Ильич удивленно поднял брови:

"Королев? Тот самый гроссмейстер, который исчез из большого спорта лет десять назад? Ты с ума сошла, Ланева? Он же затворник, чудак. Говорят, вообще не выходит из дома."

Надежда кивнула, чувствуя, как загораются глаза от предвкушения сложной задачи. "Именно поэтому он нам и нужен, товарищ майор. Если кто и сможет разгадать это послание, то только Королев."

Майор некоторое время молчал, буравя Надежду тяжелым взглядом. Наконец, махнул рукой: "Ладно, действуй. Но учти – это твоя ответственность. Если ничего не выйдет, будешь отвечать лично."

"Есть, товарищ майор," – козырнула Надежда, чувствуя, как внутри разливается тепло от предвкушения.

Выйдя из клуба на свежий воздух, Надежда на мгновение остановилась, вдыхая прохладу белой ночи. Город вокруг жил своей жизнью – туристы бродили по улицам, наслаждаясь необычным освещением, из баров доносилась музыка. Но для Надежды мир изменился. Где-то там, в лабиринтах петербургских улиц, прятался убийца, который превратил город в гигантскую шахматную доску.

"Ход сделан," – пробормотала Надежда, глядя на светящееся здание клуба. – "Теперь наша очередь."

Впереди была долгая ночь, полная поисков и размышлений. Надежда чувствовала, что это дело будет наисложнейшим, но даже не представляла, насколько она окажется права.

Покинув место преступления, Надежда села в свою потрепанную "Ладу" и направилась в сторону Петроградской стороны. Адрес Эмиля Королева она разыскала еще пару лет назад, движимая необъяснимым интересом к судьбе знаменитого шахматиста.

Пока машина петляла по узким улочкам старого Петербурга, в голове Надежды роились мысли. Она вспоминала все, что знала о Королеве – блестящая карьера, громкие победы, а потом внезапный уход из большого спорта на пике славы. Ходили слухи о нервном срыве, о скандале с договорными матчами, но ничего не было доказано.

Припарковавшись у обшарпанного дома в стиле северного модерна, Надежда некоторое время сидела неподвижно, собираясь с мыслями. Она понимала, что от этой встречи может зависеть все расследование, и сейчас нельзя ошибиться.

Старый лифт со скрипом поднял ее на пятый этаж. Надежда остановилась перед тяжелой дубовой дверью, прислушиваясь. Изнутри не доносилось ни звука. Сделав глубокий вдох, она решительно нажала на кнопку звонка.

Прошла минута, другая. Надежда уже хотела позвонить снова, когда за дверью послышались шаги. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась, удерживаемая цепочкой.

"Кто вы? Что вам нужно?" – раздался хриплый голос.

Надежда мысленно отметила нотки раздражения и настороженности в этом голосе. "Эмиль Михайлович? Меня зовут Надежда Ланева, я из полиции. Мне необходимо с вами поговорить."

Последовала пауза, затем дверь захлопнулась. Надежда уже решила, что ее прогнали, но через несколько секунд замок снова щелкнул, и дверь открылась полностью.

На пороге стоял Эмиль Королев – некогда блестящий шахматист, а теперь болезненного вида мужчина с всклокоченными седыми волосами и недельной щетиной. Его пронзительные карие глаза изучали Надежду с нескрываемым подозрением.

"Полиция? У меня нет проблем с законом, если вы об этом."

Надежда покачала головой: "Нет, Эмиль Михайлович. Я здесь не поэтому. Мне нужна ваша помощь в расследовании убийства."

Брови Королева удивленно поползли вверх. "Убийства? Причем здесь я?"

"Можно войти? Я все объясню," – Надежда старалась, чтобы ее голос звучал уверенно и профессионально, хотя внутри все сжималось от волнения.

Королев некоторое время изучал ее, словно решая сложную шахматную задачу. Наконец отступил в сторону, пропуская Надежду в квартиру.

Переступив порог, Надежда оказалась в другом мире. Тесная прихожая вела в просторную комнату, заставленную книжными шкафами. Повсюду – на столах, полках, даже на полу – стояли шахматные доски с расставленными фигурами. Воздух был густым от запаха старых книг и табачного дыма.