Сложнее дела обстояли у меня и Санкекура. И хотя брат рвался в бой, отрицая очевидное, его состояние говорило об обратном. Здоровяк был практически иссечен. Большое число мелких и средних порезов исправно кровоточили, если не сейчас в боевом угаре, то скоро брат непременно это ощутит. Вдобавок последний удар по предводителю скелетов не прошел незаметно. Проклятые костяшки сумели таки ударить в ответ. Огромная рана от плеча до бедра кровоточила больше всех остальных вместе взятых. Брат Санкекур походил на ходячий мешок крови, непонятно каким образом ходячий к слову.

Мои собственные дела так же не были радужными. Последствия применения «слуха» оказались сложными. Из глаз, ушей и носа обильно шла кровь, голова раскалывалась, будто огромный молот решил поиграть ею в спортивное состязание. А его соперником почему то оказалась сеть. Меня попеременно кидало то в боль, то в усталость, хотелось прилечь и поспать, ноги подкашивались, посох давно уже мирно лежал на земле, выпущенный ослабевшими руками. Дополняли картину братья, невольно работавшие в данный момент зеркалом. По их словам я постарел. Всего пару часов спустя молодой, жизнерадостный и любопытный авантюрист, жаждущий славы и приключений превратился в страдающего мигренью мужчину средних лет. У глаз появились морщины, у висков волосы поседели. Кожа морщилась, руки тряслись от бессилия.

Все это жутко звучало, но стоило признать факт: применение такой мощной способности без подготовки, не проходит даром. Нельзя давать ребенку оружие, ведь оно может и непременно убьет самого ребенка. Паника прекратилась вместе с заверениями братьев, что процесс старения прекратился. И на том спасибо, значит в ближайшие минуты я точно не умру.

Но судьба всегда решает по своему. Как оказалось, мои мысли никто даже не заметил, а ситуация поменялась мгновенно. Коллектив принял решение отступить и дождаться командира, или быстрой смерти, в случае его проигрыша, но судьба не дала нам такого шанса. Группа успела отойти от места боя какой-нибудь стадий, до ближайшего гребня, брат Идарис кое как подлечил мне глаза, чтобы не вести под ручку как слепого старика, и тут поле боя резко переместилось к нам.

Посреди небольшой равнины, принявшей в себя всех скелетов, раскинулся черно – желтый ядовитый туман. Он быстро сформировал уже знакомый силуэт медведя. Мы с Санкекуром нервно сглотнули, в то время, как остальные уронили челюсти в удивлении. Напряжение в воздухе увеличилось втрое и моментально заставило нас с криками пасть ниц прямо лицом в землю. Если раньше плохо было только мне (Санкекур отрицал факт того, что вообще хоть как то пострадал в сражении), то теперь проняло каждого. Вальтер побелел и стал напоминать призрака. При желании можно было смотреть сквозь него. Идарис упал на колени и покрылся темными пятнами, Санкекур брызнул кровью как заправский фонтан. Такое чувство, будто он только для этого кровь и собирал. Я же ощутил знакомое разложение, исходящее от полусобранной маски Лика Зовущего. Артефакт снова принялся излучать проклятие, только огромными усилиями мне удавалось не допустить распространение порчи. Знакомое чувство отмирания вновь посетило мою руку, однако не влияло на других братьев.

Медведь больше не выглядел таким бодрым, как раньше. По всему телу присутствовали страшные зарубки. Будь зверюга живой, все это буйно бы кровоточило. Ужасный удар приняла спина, отчего враг едва не развалился пополам. Помимо этого у медведя была отрублена нижняя челюсть и практически отсечена левая передняя лапа. Шерсть, там где она сохранилась, обильно покрывалась льдом.

Животинка быстро поняла, что план не удался. Вероятно замысел был в подкреплении от скелетов. Они должны были выиграть достаточно времени, чтобы медведь отступил, но их здесь уже не было. Вместо подмоги пожаловал разъяренный Маркус в знакомом вихре холода. Командир так же не выглядел выходящим из борделя после бурной ночи. Ноге прикрутили не запланированное отверстие. Страшная рана намекала на то, что командира жевали. Кольчуга в двух местах неестественно вогнулась, но все это меркло в сравнении с лицом воина.

Перекошенный яростью лик командира был еще суровее от того, что вместо уха зияла дыра. Аккуратная прическа сейчас стояла антенной приемником, борода отсутствовала. Но самыми страшными для меня были глаза. Льдисто синие, яркие, холодные глаза.

– Закончим этот театр! – прогремел злобный крик воина. – Прими смерть как боец, или убей меня и уходи.

Медведь в ответ стал на дыбы и грозно зарычал. Лапы агрессивно взмахнули и смертельный черный росчерк в виде буквы «Х» стремительно полетел в сторону врага. Маркус даже бровью не повел. «Дом хримтурсов» – раздался крик. Со взмахом топора между бойцами выросла настоящая ледяная гора. Она безропотно приняла на себя удар, потрескалась по всей высоте. Небольшие осколки падали с высоты, но ни один не смог причинить вред Маркусу. Земля вздрогнула от столкновения техник, эхо возмущений докатилось и до нас. Ослабленное из-за расстояния, оно всего лишь заставило нас растянуться плашмя по земле.

– Взор Ньорда, – прозвучала другая, уже знакомая техника. Однако если раньше волк был небольшим и неустойчивым, сегодня он явился в полной мощи. Огромный, он лишь немного уступал в размерах медведю. Хищный оскал украшали причудливо сплетенные косички, как будто волку причесали бороду. Клыки превосходили длиной мой посох.

Волк оскалился, зарычал и бросился на медведя. Тот было топнул, призвал корни, стремясь опутать волка, не допустить прямого столкновения, однако Маркус не позволил этому свершиться. Третий взмах топора и настойчивый голос командира прокричал – «Холодная ярость».

Поднялся настоящий ураган. Мы четверо промерзли до костей, хотя находились весьма далеко от места сражения. Каково было медведю, известно только ему одному. Корни скукожились, обледенели и ничего не смогли поделать с Ньордом, лишь рассыпались под могучими лапами. Больше мне ничего не удалось рассмотреть, нужно было срочно заняться проблемой выживания. Командир разозлился не на шутку, взялся за угрозу серйозно, выложился во всю свою мощь. Со всей возможной скоростью мы принялись отдаляться от бойцов, однако не успели пройти и сотню локтей, как напряжение исчезло. Температура быстро вернулась в норму.

Через пару секунд нас нагнал Маркус и его верный волк Ньорд. Он был не таким лоснящимся как в момент призыва. Прокушенная лапа заставляла хромать. На боку появились два рваных удара медведя. Красивое зрелище, будто смотришь на скульптуру, развеялось, от волка тянуло разложением. При ходьбе он потихоньку рассыпался мелкими кристалликами льда.

– Вижу, вы справились с мелкой сошкой, это похвально, – голос командира вернулся к нейтрально – ворчащим тонам. – Правда, не могло и быть иначе, у меня служат воины! Пойдемте, нам всем нужно заняться собой. И лучше бы это сделать в спокойной обстановке.

– Командир, а где наставница? – спросил Идарис.

– Она нас догонит. Попросила немного времени на заботы с осколком Лика. Довольно злобная штука попала к нам. Удивляюсь, как ты смог собрать столько ее частей, малыш?

– Надо признать, таких могучих врагов доселе не встречалось, – ответил я. – Без вас мы ни за что не справились бы с этим зверем.

– Мда! – Маркус почесал отсутствующую бороду, – этот набор костей заставил поднапрячься даже меня. Давно не встречал таких сильных монстров внутри охраняемой территории. Я думал, здесь таких и нету. В Безграничных Землях – сколько угодно, но не в оранжерее. Это нужно доложить наверх.

Маленький порыв морозного ветра, и Ньорд растворился с торжествующим рыком. Еще один порыв ветра – наша группа оказалась внутри уже знакомого лазарета. Брат Эдмар устало усмехнулся и помахал здоровой рукой, Латона на радостях принялась обнимать каждого встречного. Это решительно не понравилось никому, кроме Вальтера. В другое время и при других обстоятельствах, пожалуй я бы не отказался от такой компании, но не сейчас.

– Опять вы, да сколько ж можно??! Ведь только что выписали – это в палату заглянул эскулап. – Идем, посмотрим, во что на этот раз вы вляпались… Очередной день приключений в Обители подошел к концу. Предчувствие подсказывало, что все происходящее до сегодняшнего дня померкнет в ближайшем будущем. А пока стоит набраться сил – мне еще собирать Лик в одно целое.