– Хочет увидеться с Левой.

– Зачем? Снова его напугать?

– Я не знаю. Я боюсь их оставлять наедине.

– Я тебя прекрасно понимаю. А в твоем присутствии?

– Я даже видеть его не хочу! При каждой нашей встрече он тычет мне тем, что без его денег я бы не построила карьеру телеведущей! – в конце добавляю смайлик с рожками.

– Ты давно ему все отдала!

– В том-то и дело, что ему нужно почувствовать себя Королем мира! И потешить свое самолюбие.

– Будем надеяться, что скоро он охладеет к Левику. Ты же понимаешь, что это он перед разводом активизировался!

– Конечно. Не хочет меня отпускать! О какой-то неземной любви мне чешет, трахая других баб пачками. Фу!

 Мы поженились пять лет назад, мне едва исполнилось двадцать, я заканчивала третий курс универа. Мои родители – чистокровные армяне, вынужденно переехавшие в Россию в начале девяностых. Осели здесь на двадцать с лишним лет, и не так давно вернулись на родину. Я воспитывалась в армянских традициях, но с русским уклоном. Еще бы, училась в русской школе, все мои подруги были русскими. Я обожаю эту страну, язык и кухню. Я росла бунтаркой, в то время как старшая сестра Грета послушно играла на фортепиано, разучивая гаммы, я пустилась во все тяжкие. Занималась единоборствами, бегала по гаражам, дралась с мальчишками, играла в команде КВН и даже пару раз выступала со стенд-апом. Разумеется, родители были не в восторге от меня. Поддерживал всегда Давид, старше меня на десять лет. Прикрывал, где надо, и настоял на том, чтобы я осталась в России после окончания школы и поступила в универ, хотя мама мечтала, что я перееду в Армению к ней под крылышко.

 До свадьбы мы встречались с будущим мужем два года. По армянским традициям я вышла замуж девственницей, для меня это было важно. Мама с самого детства талдычила мне это, что важно быть чистой. Разумеется, мы практиковали петтинг и оральный секс, но самое главное случилось в брачную ночь. Не скажу, что мне очень понравилось, но я, наконец, стала женщиной.

 Мама Ануш – очень властная и авторитарная женщина была далеко не в восторге от того, что я вышла замуж за русского парня Артема Михайлова.

– Естерик, девочка моя, ну зачем тебе этот расписной нужен? У соседки племянник приехал, в Москве живет, Галуст. Ну какой красивый, сильный, смелый. Давайте устроим свидание?

 Но сильно не передавливала, потому что за пару лет до этого, чуть было не расстроила свадьбу Давида и Кристины, не принимая того, что он женится не на армянке.

Но я лишь хохотала в трубку и ничего не замечала вокруг кроме Артема. Высокий, талантливый, он нестандартно мыслил и очень много знал. Мне было безумно интересно с ним. Мы говорили с ним часами, завалившись на плед в парке, или сидя под лестницей в универе.

 Первые два года я была самой счастливой на свете, подрабатывала в газете, писала статьи для журналов и рецензии на книги. Тема устраивал фотосессии и начинал печататься в модных журналах. Все изменилось в тот момент, когда он переехал в Москву и его крышу снесло от успеха. Я прилетала к нему на выходные в квартиру, он снимал шикарную студию с панорамным видом на мегаполис, мы трахались сутками напролет и говорили, говорили. Я вдохновляла его, он часто снимал меня, где входила в раж, работая на камеру, он убедил меня раздеться и сделал несколько кадров. Они получились шикарными, но очень откровенными. Для домашнего архива, пояснил он. Такое точно не покажешь в старости за семейным ужином. Хотя, было бы забавно.

 На последнем курсе универа я запустила шоу на видеоплатформе в формате интервью. Первым моим собеседником стал Марк Подгорный. Давний друг Давида и владелец прогрессивной клиники лечения бесплодия в Москве. Марк Анатольевич – безумно привлекательный и умный мужчина, фрагменты беседы с ним завирусились в интернете, и шоу посмотрели более трех миллионов человек. Параллельно я родила сыночка, и работала, много работала.

Затем было еще пара интервью, но мы уже мысленно готовились к переезду в столицу. Муж, вдохновленный моим успехом, выложил кругленькую сумму, проспонсировав мое начинание. У меня появилась своя студия, оборудование и команда профессионалов. Правда, за первые интервью со знаменитостями, мне пришлось платить. Сейчас же они готовы сами дать мне денег, чтобы я с ними побеседовала. Именно поэтому отказ Артема Глинских так меня возмутил, и заинтересовал.

– Привет, мой хороший! – зарываюсь я носом в темные кудряшки. – Как прошел твой день?

– Привет, мама! – весело кричит сынок. – Хорошо!

Я забираю малыша из частного детского сада, в который он ходит с недавнего времени. Адаптация прошла прекрасно, и Лев уже остается на весь день.

– Отлично! Сейчас оденемся, и домой поедем. Мама, правда, ужасно устала, и не хочет готовить. Давай закажем пиццу?

– Да! – радуется ребенок, смотря на меня ярко-голубыми глазами. Лев – моя маленькая копия, армянские гены полностью победили славянские, от отца он унаследовал только высокий рост, в свои три с небольшим идет по верхней границе нормы. Необычного цвета глаза у меня по линии бабушки Анаит. Дед говорил, что влюбился в нее, как только их увидел. Самый красивый эпитет о цвете глаз, я слышала от своего брата Давида, он сказал, что они цвета льда Байкала.

Мне двадцать пять, ростом я едва достигаю ста шестидесяти сантиметров, у меня длинные темные волосы и стройная фигура, но последняя не дана мне природой. Если бы я ела, что хотела, уже была бы похожа на свою маму пятьдесят шестого размера. Мужчины-армяне предпочитают крупных женщин, чтобы можно было за что-то подержаться, ведь если женщина худая, значит, семья бедная. Но я живу в России, и отъедать попу не намерена, тем более камера и так добавляет объема.

– Как себя вел Лев? – спрашиваю воспитателя, натягивая на сына комбинезон с белыми медведями. Он одеваться совершенно не хочет, и всячески мне мешает.

– Неплохо, Естер! – улыбается мне девушка. – Они играли хорошо с Владиком, пока к ним не пришла Нина и не забрала машинку. Немного поплакал, кушал хорошо, поспал. Да, мы разучиваем песни к новогоднему утреннику, Лев очень старается и поет громче всех.

Мы смеемся и тепло прощаемся. Крепко взяв сына за руку, уверенно шагаем к выходу. Осень в этом году в Москве выдалась холодная, но сухая. Я терпеть не могу дождь и холод. Видимо, это заложено на генетическом уровне, в Армении осень сухая и теплая.

Ветер гоняет желтые осенние листья по дорожке к калитке, в лужах отражается пронзительное голубое небо. Такое чистое в столице бывает только в октябре. Моя машина ждет нас на стоянке, я ее не глушу, чтоб Левику было комфортно и тепло.

Выйдя за переделы сада, с неудовольствием замечаю наличие своего почти бывшего мужа.

– Привет! – широко улыбается он. – Вы чего так долго? Я уже заждался!

– Папа! – кричит Лев, и вырывается, чтоб с разбегу запрыгнуть к нему на руки.

– Привет, чемпион! – теребит он его по щеке. – Как ты?

– Хорошо! – пытается он отбить пятюню.

– Вырос как! Ты посмотри на него!

Я стою поодаль, воинственно сложив руки на груди. Артем только вернулся с Бали, куда летал отдыхать и работать. Высокий, загорелый и напряженный. За неискренней улыбкой скрывается опасность. И я это явно чувствую.

– Открывай, чего стоим на ветру? – подмигивает он мне. – Да, Лева?

– Ты что, с нами собрался ехать куда-то? Я не приглашала!

– Я, вообще-то, твой муж и вы живете в квартире, которая принадлежит мне! – фыркает он.

– Это – совместно-нажитое имущество! – холодно цежу я, нажимая на кнопку брелока, открывающего «Ауди».

– Ты же знаешь, что нет, моя дорогая Естерик! Все, что есть у тебя – куплено на мои деньги! И это корыто тоже!

С этими словами он усаживает довольного сына в кресло на заднее сиденье, а я сажусь за руль «корыта», стоимостью более семи миллионов рублей. Это был подарок на рождение ребенка.