– Да. Она была девственницей и просто вне себя от ужаса.

– Она обратилась в полицию?

– Ты шутишь? Нет, конечно. Это ведь стыдно, она подумала, что никто ее и слушать не станет, и никуда не пошла. А потом карьера Немоляева резко прекратилась, и он экстренно вылетел в Израиль, вроде, там и живет.

– Но на видео Света не выглядит испуганной! – резонно замечаю я.

– Ну, тебе его и не до конца показали.

– Откуда оно вообще взялось? У Ланы есть полная версия? – у меня загораются глаза от предвкушения.

– Этого мы не знаем! Еще не выяснили. Я же говорил тебе, что у нее сейчас непростые времена. Пожар, испорченные костюмы, еще и видео это. С нами разорвали отношения рекламодатели, и пошли отказы от новогодних съемок. Свету жестко хейтят, и мне ее безумно жаль. Оригинала видео у нее нет, столько лет прошло!

– Как она вообще?

– Первые три дня из дома не выходила. Там много всего, сейчас ездит в студию и обратно. Жизнь продолжается. Именно поэтому мы хотели бы ускорить процесс и выпустить интервью как можно раньше. Лана молчит и СМИ не знают правды. С тобой она готова ей поделиться.

– Ты знаешь, что зрителю нужны факты. На слово вряд ли кто-то поверит.

– Мне позвонил мужчина, который очень хочет помочь Лане. И завтра должен прислать полную версию, мне самому очень любопытно взглянуть.

– Так, – беру я блокнот и ручку. – Я сейчас накидаю примерный план, ты можешь дать мне его контакт? Только у меня будет одна просьба, чтоб Лана до конца интервью не знала ни о чем. Это очень важно, самые искренние эмоции. Просто бомба будет!

– Она так страдает! – сомневается Артем.

– Постарайся отвлечь ее, это для ее же блага. Если все так, как ты говоришь, все вернется сторицей. И будут новые проекты, контракты и прочее. А я, со своей стороны, постараюсь выяснить, кто заказчик.

С Естер мы прощаемся ближе к полуночи. Невероятная девушка: открытая, энергичная и безумно красивая. Правда, она права, я практически ей гожусь в отцы. Семнадцатилетняя разница. Ведет себя достойно, уважительно и держит на расстоянии. В один момент мне показалось, что она переходит границу, но сразу же резко повернула разговор в деловое русло. Что ж, ничего страшного.

По пути домой набираю Софию. Мы с ней познакомились на концерте Ланы, она работает оформителем. Официально не встречаемся, но я ее периодически трахаю. Усмехаюсь, вспомнив провокационные вопросы молодой армяночки. Неужели она меня в импотенты записала?

– Алло, Артем! – протяжно отвечает мне девушка.

– Привет, София. Я соскучился!

– Ты очень коварный мужчина! – мурлыкает она в трубку. – Я тебе писала и звонила, ты не отвечал.

– Прости, зайка. Столько работы навалилось, ужас просто! – вздыхаю я. И это чистая правда. Я вымотан морально последними событиями.

– Приезжай, я не сплю.

– Буду через двадцать минут!

– Артем! – смеется она. – Ты уже мой адрес вбил? Знал, что я не смогу тебе отказать?

– Что ты, милая? У меня в голове простроена система координат, которая безошибочно рассчитывает время!

– Люблю, как у тебя язык подвешен! Льешь в уши профессионально.

– Жди, солнце. Покажу тебе, что еще умеет мой язык!

За считанные минуты добираюсь до заветного адреса. София, она, прямо скажем, своеобразная. Как многие художники, эпатажная и экстравагантная, таких у меня еще не было. Свободная как ветер и не делает мозг. Чуть старше Естер, кстати, и не записывала меня в старики.

– Привет! – выдыхаю, сканируя стройную фигуру в полупрозрачном пеньюаре.

– Привет, суперзанятой продюсер! – протягивает руку и буквально затягивает меня к себе.

Губы сразу находят ее губы. Целую без раскачки, глубоко и чувственно, обмениваясь слюной.

– Скучал, да? – счастливо отстраняется София, в темноте поблескивая глазами, и вновь припадает обратно. Проникаю языком в гостеприимный рот и ласкаю, податливое тело к себе прижимаю. Сам напряжен как струна, срочно нужна разрядка. Со своей работой реально можно с ума сойти от напряжения. Грудь у девушки совсем маленькая, но мне нравится, сдавливаю сосок сквозь тонкую ткань, выбивая стон. Продолжаем грязно сосаться, постепенно пробираясь к спальне. На ходу скидываю с себя ботинки, Софа помогает снять пальто. Заваливаемся к ней в спальню, и я кладу ее на кровать. Под тяжестью наших тел обиженно мяукает кот.

– Марсик, прости, дорогой! – тяжело дыша, извиняется девушка. – Мы сделали ему больно, Артем.

– Переживет! – рычу я, сдергивая с нее невесомую одежду. Ласкаю шею, прокладывая влажную дорожку ниже к заостренным вершинам. Впиваюсь властным, жарким поцелуем, посасывая сосок, перекатываю его во рту. Девушка ахает и выгибается, ладонями спину гладит через футболку, я же настолько увлекся, что и думать о ней забыл. В штанах уже давно тесно, член ноет от напряжения.

– Ах, Артем! Боже! – стонет она от сладкой пытки.

– Да, моя хорошая, расслабься!

Спускаю ниже ладонь и средним пальцем проникаю в набухшие складочки, давлю на чувствительный бугорок и обвожу по кругу. Софа всхлипывает и неистово трется о мою руку. Между ног сочится смазка, она очень возбуждена. Рывком расстегиваю ремень на джинсах и достаю из заднего кармана презерватив. Зубами рву фольгу и в мгновение раскатываю латекс по эрегированному члену.

– Готова? – шепчу я.

– Да, Арт, да! – стонет она, гостеприимно раздвигая колени пошире. Я дергаю ее на себя и мягко погружаюсь в горячее лоно. София обвивает стройными ногами мои бедра и инстинктивно двигается навстречу. Я вновь припадаю жарким поцелуем и двигаюсь внутри плавно, растягивая удовольствие. Крик девушки тонет в нашем поцелуе, и, слегка замедлившись, я довожу ее до пика.

Я ускоряюсь, врываясь на полной скорости, натягиваю на себя до упора. Пот застилает глаза, в ушах шум стоит, и я, с утробным рыком, кончаю, изливаясь пульсирующее влагалище. А затем падаю в изнеможении на горячее тело.

– Останешься у меня? Я оладушки пожарю быстро? – спрашивает Софа, когда я выхожу из душа. Она сидит на кровати, облачившись в ярко-зеленый халат в красных маках. От аляповатости рябит в глазах. Все-таки, обнаженная она мне нравится больше.

– Нет, малышка. Ты же знаешь, что я люблю спать один! – легонько клюю ее в щеку. Уже ночь на дворе, я мечтаю лишь об одном. Добраться до дома и рухнуть в кровать.

– Опять пропадешь? – обиженно на меня смотрит.

– Солнышко, если тебе нужны отношения, то не со мной, прости! – развожу руками. Забавно, что не чувствую при этом никаких угрызений совести. – Найдешь себе парня, я не обижусь. У нас классный секс и не более.

– Классный, да. Я поняла тебя, извини.

– Покажешь свои последние работы? – примирительно беру ее за руку.

– Конечно, идем! – легко соскакивает с матраса и ведет меня в просторное помещение. Квартира у нее небольшая, но уютная, из большой комнаты она сделала мастерскую. Гостиной, как таковой нет.

Мастерская художника в квартире – это ключевое место, где царит особая атмосфера творчества и вдохновения. Комната буквально завалена различными предметами – холсты, краски, кисти, мольберты, фоторамки.

– Я работаю над портретом сейчас! – сообщает мне девушка, мгновенно преображаясь. За это она мне и нравится, увлеченная натура. – Вот, это пока наброски.

На плотном холсте я вижу штрихи и плавные линии, нанесенные карандашом. Это девушка, очень красивая, я сразу отмечаю знакомые черты.

– Ты рисуешь с фото? – внимательно рассматриваю я большие глаза и пухлые губы. Сходство передано фантастически.

– Пишешь! – автоматически поправляет меня художница.

– Прости, пишешь, конечно.

– Да, у нее нет времени позировать мне часами. Такой формат написания портрета самый оптимальный. Но я люблю с натуры, конечно. Мне кажется, изображение получается более объемным и живым.

– Ты очень талантлива! – искренне восхищаюсь я. – Даже обычным карандашом невероятно!