Лишь одно мгновение. Только оно разделяло меня и самый настоящий кошмар. Но скоро и его не станет. Я попаду в ад.

В комнате темно. Настолько сильно, что я не вижу даже очертания мебели, но свет все равно не включаю. Пытаясь скрыть свое местонахождения, боюсь вообще шевелиться или дышать.

А слыша Его приближающиеся шаги, раздающиеся в пустом коридоре, казалось, вовсе погибаю. Медленно. Мучительно. С полной остановкой сердца.

Прижимаясь спиной к стене, я уловила то, что стальная ручка дернулась. Он попытался открыть дверь. Замок закрыт, но легче от этого не становится. Деревянная дверь слишком хлипкая защита.

— Я знаю, что ты там, — его хриплый, тяжелый голос пробирает до раздирающей боли. А ведь когда-то он казался родным. Вызывающим ощущение тепла и защиты. Как же все дошло до такого? — Открой. Убегать вечно ты не сможешь.

Несколько секунд я все еще отчаянно делаю вид, что меня тут нет. Хоть и понимаю, что это бесполезно. Зачем я его злила? Почему доводила до грани? Пыталась понять, где она находится?

— Ты сама предложила мне себя, — даже находясь в другом конце комнаты, я ощутила то, что он положил свою огромную ладонь на дверь. — Я больше не буду бегать за тобой. Или ты открываешь дверь и выполняешь свою часть сделки, или мы ее аннулируем.

С моих губ сорвался судорожный выдох. Он ударил по самому больному. Знал, что я не могу отказать. Так или иначе, но выбора у меня нет.

— Как мы дошли до такого? — спросила, наконец-то нарушая тишину. Сжимая ладони в кулаки и жмурясь. Пытаясь представить, что все происходящее неправда.

— Мы вдвоем прекрасно это понимаем. Не разыгрывай сцен.

— Я ничего не разыгрываю. Просто пытаюсь понять, как такой ублюдок, как ты когда-то мог быть моим лучшим другом.

— Ты первая предала меня, — он произнес это лениво. Даже безразлично, но от самих слов по спине побежал холодок. Знал бы кто-то, что за ними скрывается. — Ты захотела стать врагами.

— И поступила бы так опять, ведь находиться рядом с тобой уже было невыносимо, — произнесла, сквозь плотно стиснутые зубы.

Несколько секунд царила тишина. Тяжелая. Гнетущая. Раскаленными иглами вонзающаяся в сознание.

— Сейчас ты откроешь дверь и сделаешь то, что обещала, — его ладонь вновь легла на ручку и этот звук показался до жути угрожающим. — Или боишься?

— Да, я боюсь тебя.

— Как жаль, что мне плевать.

Я еще сильнее сжала ладони в кулаки. Уже до онемения в пальцах. Чувствуя, что это мгновение уже заканчивалось и приближался мой ад.

Словами не передать, насколько мне хотелось отказаться. Лучше учреждение, чем то, чем предстояло заняться этой ночью.

Виной всему была одна девушка, которая отобрала у меня все. Главное — то, что принадлежало моим родителям. Теперь она жила в моем доме. Спала на моей кровати. Общалась с моими друзьями и встречалась с моим парнем. А если меня запрут в учреждении, справедливость никогда не восторжествует.

— Обещаешь, что утром все это закончится и мы будем делать вид, что незнакомы? — спросила, с трудом дыша. Мне больше не хватало воздуха.

— Не забывай условия сделки. Еще три дня мы будем делать вид, что мы лучшие друзья.

— Не уверена, что у меня получится, после того, что сейчас будет, — произнесла, вновь жмурясь, но даже самые сильные убеждения в том, что все это неправда, больше не помогали.

— Мне плевать.

— Нет, ну так больше продолжаться не может, — Мона резко поднялась со стула и начала расхаживать по аудитории. Пока что мы тут были лишь вдвоем, но из коридора уже гулом доносились голоса. — Если бы могла, сию бы секунду придушила бы эту гадину. Только подумать. Из-за этой дряни, ты теперь на грани отчисления.

— С этим я как-нибудь справлюсь, — я откинулась на спинку стула и, колпачком от ручки постучала по парте. — Но, знаешь, пошло все к черту. Ей действительно нужно отплатить. Жестоко. Чтобы было равноценно тому, что она сделала, — я пальцами сжала колпачок. — Только, как? Может, сделать что-нибудь такое, что по ее репутации ударит? Кэли же заботится о ней.

— Интересно, но невыполнимо. И мы вдвоем об этом знаем. Кто мы такие, чтобы хоть как-то задеть ее репутацию? — Мона лишь на мгновение остановившись рядом с окном, вновь начала расхаживать по аудитории. Будто вовсе не могла найти себе места. Я же нахмурилась.

Кэли золотая девушка. Из обеспеченной, влиятельной семьи. Так просто ее и не тронешь.

— Слушай, я знаю, как ты можешь отплатить этой стерве, — Мона резко остановилась и повернулась ко мне. — У нее же есть парень. Их еще называют лучшей парой в универе. Сделай так, чтобы он переключил свое внимание на тебя. Пусть он тебя поцелует, сфотографируешь это и покажешь Кэли. И по делам ей будет, — подруга говорила это так, словно придумала гениальный план и сама была в дичайшем восторге от него.

— Ты серьезно? — я саркастично приподняла бровь. Слышать такое было настолько дико, что даже захотелось улыбнуться. — Я не буду заниматься таким.

— Все еще пытаешься быть правильной? — девушка фыркнула. — И это после того, что она сделала? Глупая. Разбей ее в ответ.

— Но не таким же способом. Мона, очнись. Как вообще тебе в голову могло прийти что-то такое?

— Мы с тобой отлично ее знаем и прекрасно понимаем, что для нее нет ничего дороже, чем ее парень. По сути, это ее слабое место. Других у нее не имеется.

Они не просто были местной лучшей парой. Скорее, как недостижимые боги. Но по большей части лишь от того, кем именно являлся ее парень. Да и Кэли тоже была местной принцессой.

— Напомню, я отказываюсь вступать во что-то такое, но, Мона, как ты себе это представляешь? — я вновь постучала колпачком по парте. — Я вчера вечером Кэли за волосы по всему газону в студенческом городке таскала. И после этого я пойду флиртовать с ее парнем? Типа: «Привет, я вчера твоей обожаемой девушке клок волос выдрала и лицом по траве волочила. Не хочешь вечером выпить со мной кофе?». Если он меня до сих пор не тронул, то лишь по той причине, что Кэли сама постоянно меня тормошит.

— Да… — протянула Мона, поджав губы. — Она вчера знатно тебе все лицо расцарапала. Но это была наша огненная бойня. Стена на стену. Кстати, мы почти победили их. И сделали бы это. Жаль, что нас охранники разогнали.

Я подняла ладонь и кончиками пальцев прикоснулась к лейкопластырю на своей щеке.

Наша вражда с Кэли была куда глобальнее, чем могло показаться на первый взгляд. И виной этому было то, что мы являлись главами двух враждующих сестринств.

Изначально в нашей группе сестринство должно было быть лишь одно, но, когда оно формировалось, Кэли заняла место главы и сказала, что нищих к себе брать не будет. «Пусть они идут на помойку, где им самое место» — если дословно. Думаю, она в основном это сделала по той причине, что мы финансово не потянули бы развлечения более богатых девушек и, чтобы не опускаться на наш уровень, Кэли нас просто исключила.

Таких «нищих» у нас в группе почти половина. Тогда и пришла идея образовать свое собственное сестринство.

Тот день стал отсчетом непримиримой вражды. Порой настолько жестокой, что до костей от жути пробирало.

Не только на словах, но и на действиях мы портили друг другу жизнь.

Но уже теперь, пытаясь добиться моего исключения из университета, Кэли переходила все грани.

Возникал один вопрос — как опустить ее с небес на землю? Так, чтобы она утихомирилась и поняла, что ей не все дозволено? Как разбить ее на части?

— Ты же очень хорошенькая, — Мона подтянула стул к моей парте и села на него. — Без преувеличения, ты самая красивая девушка в университете. Только чаще всего одеваешься в черти что. А мы тебя приоденем и ледяной парень Кэли не устоит. Так, все. Решено. Сегодня идем на разведку. И заодно продумаем план. Один его поцелуй и Кэли будет разбита на части.