Зло пробормотав пару ласковых в адрес деда, я сунул руки под мышки. Вот уже неделю пытаюсь понять, не рановато ли встрече с Семеном обрадовался… Даже с учетом шашки.

С самого начала дед повадился таскать с собой «на промысел» Кешу. На второй день пацан приволок наполовину покрытого чешуей зайца с метровыми ушами и почерневшей полосой от удавки на шее. Я мигом вспомнил елочную игрушку, которую мне когда-то торжественно вручила, намекая на мой трудоголизм, Ксю — незабвенная и уже бывшая. Так вот ты какой в жизни, зайобушек… Дальше я только молчал и старался не ржать.

— Ну и зачем? — скривилась Яна, рассматривая трофей.

— Так я ж его сам добыл! А вы бы на слово не поверили, — надулся Кеша. Ну чисто нескладный котенок-подросток, подложивший первую мышь хозяину на порог.

Семен по-отечески довольно лыбился за спиной пацана. О чем они говорили на своих вылазках? Чему дед учил нашего мелкого, помимо охотничьих навыков? Я еле сдержал душно-сизую ревность, проглотил готовые сорваться резкие слова. Да, я командир, но с дедом стоит держать ухо востро. Кеша, конечно, своим поведением подуспокоил: вышвырнул зайца по требованию Яны, ухватил меня за рукав и затрещал, постоянно пересыпая рассказ нашими игровыми словечками типа лута, экспы, дамага и прочих радостей геймера. Светлые глазищи восторженно загорались на худой мордашке, когда я с пониманием кивал в ответ.

Так весь день Кеша и хвастался полученными за зайца пси-поинтами, рассказывая одно и то же по несколько раз, а Яна нет-нет да косилась на меня. Я было занервничал, аж холодок по спине скользнул, когда она насовала гранат в самодельные подсумки и подошла ко мне, готовая к вылазке. Но Яна неожиданно заявила:

— А ты, видимо, все же неплохой командир.

— С чего такие перемены? — наигранно удивился я.

— Я же вижу, как ты переживаешь за Кешу. А сегодня — радуешься. — Наша валькирия расщедрилась на улыбку, мигом осветившую ее лицо. — Смотри, не подкачай, — тряхнула туго заплетенной рыжей косичкой, развернулась и хлопнула дверью.

«Не можешь предотвратить — возглавь», — вспомнил я нестареющую мудрость и мысленно определил Кешу к Яне в напарники, в разведку. Пацан мелкий, ловкий, матчасть знает хорошо. А что дед его тренирует, а не мы с Алексом — так нам работы меньше. Сплошные плюсы, если отключить паранойю! Впрочем, как показывала практика, отключать ее опасно для морального и финансового здоровья. Деду никто не указ, успокаивает только, что он один, а на моей стороне команда. Зря я, что ли, столько сил угрохал, чтобы они за мной пошли… а дед… Припугнуть бы его, вот только найду, чем. Я ждать умею, как и ловить подходящий случай. Да и неплохо бы иметь гарантированную поддержку за спиной. Но пока у Алекса рука травмирована — говорить «мутация» в его отношении я просто не мог, — лишняя нагрузка будет ни к чему.

До сих пор Алекс ходил в рейды только со мной. Сейчас, правда, его диван у стены напротив уже пустовал, плед по-армейски аккуратно был свернут в ногах, прижатый подушкой. Но нет, никакой самоволки: просто Алекс сегодня отвечал за кухню. Яна сразу заявила, что если ее поставят к плите на постоянной основе, она нас отравит. На тот момент кочерга еще была в ее руках, и мы согласились, что составить график дежурств совсем не сложно. Будем меняться, как в детском лагере. А мой самоотверженный друг приспособился даже к мут… травме руки и управлялся с кухонной утварью как во времена нашей бурной молодости. То есть на уровне студенческой жизни в общаге.

К остальной деятельности он, кстати, тоже умудрился приспособиться. Только обезболивающее глотал каждый день. Я старался не смотреть на него в эти моменты, чтобы не приходилось всякий раз справляться с обжигающим чувством стыда. Сколько можно-то, в самом деле?

В устаканившейся жизни у нас появилось время подумать о происходящем. Вернее, в основном думал я. У Яны было слишком мало информации из первых рук, Алекс считал, что все равно в теме не разбирается… Зато Кеша удивил. Чуть не каждый день принимался рассуждать себе под нос о том, что вообще такое система и откуда взялась, приставал ко мне с вопросами, а когда я разводил руками, принимался вслух спрашивать Алису. Но голосовая помощница, судя по всему, молчала. Еще бы. Кто ж выдаст такие сведения?

Дом, который мы присвоили просто потому, что могли — ладно, потому что он пустовал, — был побольше и поновее Кешиного, а к тому же стоял куда ближе к участку деда Семена. Этот фактор был решающим, ведь мы влились в условно мирную общину выживших деревенских жителей. Конечно, встреть мы кого в лесу и претендуй на одну и ту же будущую порцию форсера, договор о ненападении тут же забылся бы. И все же приятно знать, что сосед, который завтракает за цветной занавеской в окне напротив, не отложит миску и не полезет через забор, чтобы закусить заодно и тобой.

Так что брошенный дом мы, как выразился Кеша, залутали целиком и полностью. Да и не только его.

К себе хитрый Семен нас жить не пустил, несмотря на все его радушие в том, что касалось оружия и информации. Признаться, меня поначалу напрягло его явное нежелание делиться личным пространством, если учесть, что он даже успел похвастаться обустроенностью участка и оговориться, как повезло тем соседям, которые сохранили разум всей семьей. Как-то не вязалось это с его охотным добродушием, словно он персонаж «Baldur’s Gate 3», поначалу твой лучший друг, а в финале — злобный монстр-босс Карга. Все же… дед не то что гранаты Алексу — даже родовую шашку мне спокойно отдал. Нет, я-то был убедителен, понимаю, ведь вряд ли он за свою жизнь в деревне встречал хоть кого-то, кто умел бы обращаться с холодным оружием. Да еще с каким холодным оружием! Высшего класса. Вот и получилось, что дед увидел знатока, родственную душу, ценителя, а сам-то уже старик… Пропадет же ценность, случись что. Его можно понять. Если, опять же, отключить паранойю.

Кстати, в бункере деда Семена… то есть в погребе и солений хватало, еще покойная жена-хозяйка наготовила, как он говорил. Дед щедро предоставил нам свои припасы: мол, все равно потом сниматься с насиженного места, с собой тащить — одна морока, а так хоть не пропадет.

Так что за завтраком — картошка, соленые огурчики, краденые сосиски — мы привычно слушали радио и о делах старались не говорить. Ритуал такой сложился. Работало всего три канала: два случайно выживших со сплошной музыкой и один с новостями. Последний, правда, почти все время молчал, но порой выдавал скудные порции информации, явно предназначенной для игроков. Я то и дело морщился, когда синтезированный голос сбивался на очередной рекламный призыв вроде «Игра сделает вас лучше ради блага человечества!»

И если бы в начале всего этого кто-то мне сказал, что такая жизнь станет для нас привычной рутиной, я б не поверил.

Вместо электронной почты и телеграмовских чатов по утрам задумчиво посматривать на свои статы? Жить в деревенском доме с лучшим другом и парой едва знакомых людей? Ходить на охоту в лес с ружьем? Ладно, еще с шашкой и парочкой ножей, но я — и в лес?..

Сегодня в планах значилась довольно нетипичная вылазка: председатель деревенских уговорил меня посотрудничать. Они ж тут успели наладить сообщение с ближайшим городком в области, где тоже обосновались «выживальщики», и давай обмениваться всяким лутом, выражаясь нашим языком. Предприимчивые ребята! А недавно повадилась кучка неизвестных тварей нападать на машины возле опушки леса. Транспорт портят, провизию сметают подчистую, водителей жрут. Деревенские потихоньку радовались, что страдают хотя бы не их собственные машины, а соседей, но все же неприятно. И никакие облавы и засады не помогают.

— Разведчики сказали, эти твари для мобов ну слишком умные. Будто… общаются мысленно, что ли. Все рейды без толку, ни разу их не застали, — вещал мне председатель, упитанный дядька с гладким лицом. — Сходи с моими в этот раз, а? Ты же активно в лес таскаешься, а наши больше по обороне. Своих ребят не дашь, понимаю, но с моими-то сходи, будь другом. И тропы явно знаешь, чувствуется армейский навык, да? Умения, как я слышал, у тебя незаурядные… Короче, подсоби, а с нас причитается. Ближайшие машины завтра.