А вдобавок мои прекрасные сокомандники отыскали в доме компот. И, честное слово, знать бы, что компот — это так вкусно, мы с Алексом ходили бы в компотные, а не в пивные, если бы такие заведения встречались так же часто или вообще существовали. Мы бы закусывали яблоками из компота, нежными и сладкими, и все вокруг пахло бы летом и фруктами, а не солодом. А вообще, будь я поэтом, точно написал бы про эту картошку, огурчики и компот стих. Или поэму. И зачитывал их под сытое пыхтение и аппетитный хруст, которые наполняли кухню.

Собственно, это и были единственные звуки в доме все это время. Только прожевав последний кусочек яблока, я смутно вспомнил, как собирался при необходимости обороняться от Яны. Если она и опасна, то явно не сейчас, когда сосредоточенно вылавливает яблочко из кружки. И выглядит мило, даже несмотря на то, что потрепана, как и мы: сквозь остатки чумазости и ссадины на лице проглядывают густые веснушки, в полутьме похожие на румянец, а волосы, если отмыть и расчесать, так вообще красивущие должны быть. И это вот она гоняла от злобного моба на байке по бездорожью? Не верю.

Я отлепился от чашки — белой, в сетке темных трещин — и огляделся. Кеша с Алексом сонно уставились на меня в ответ. Яна продолжала гонять яблочки на дне кружки — вилку ей, что ли, отыскать? Кеша явно клевал носом.

— Шел бы ты спать, шкет, — проворчал Алекс. Он подтолкнул Кешу в плечо, мол, выметайся, и тот, сонно проворчав что-то вроде «ладно-ладно, все равно узнаю, что вы тут обсуждаете», побрел в темноту дома, по пути споткнувшись о порог.

Алекс внимательно посмотрел на Яну.

— Ну, кто первый? — спросил он.

— Я, но сначала хотя бы представьтесь, — потребовала Яна.

— Олег, — сообщил я, затем кивнул на друга: — Алекс. Мелкий, который спит, — Кеша.

— Леша, Кеша и Олежа, понятно. Прямо бойз-бенд, — хмыкнула Яна и скрестила руки на груди. — В общем, я спелеотурист. У нас была заброска, шли надолго. Вылезли сегодня утром — ни у кого из наших связи нет, недалеко от входа в централку туристы палатку бросили. А в лесу… — Яну заметно передернуло, и я внезапно понял, что она боится, действительно боится. — Туристы нашлись. Одного распотрошила рябина, других птицы разорвали — обычные вороны. Как хреновы птеродактили…

Я живо представил, что ощутила Яна, выбравшись наверх из мирного, по сравнению с творящимся вокруг бедламом, подземелья. Сам примерно такое же утром пережил. Только мне постепенно хоть что-то растолковала Алиса. А Яну, считай, закинули в неизвестную PvP-шку без обучения и возможности прокачки. Да, ее не пыталась прибить в туалете мутировавшая горилла, к ней в машину не заполз человек-кузнечик, ей не пришлось сражаться с борщевиком. Но ей тоже досталось, да еще без каких-либо пояснений. Все-таки повезло нам с Алексом, что мы были в тот момент в машинах.

— Так вот, группа разбежалась, — собравшись с духом, продолжила Яна. — Я вышла по зеленке на шоссе, решила двинуть к городу, связаться с родителями. Через какое-то время смотрю — стоит машина без верха. На переднем сиденье мужик: руки как грабли — длинные, веером, листья собирать. Сам в кровище, читает что-то с телефона и посмеивается, в кювете байк, а возле машины — два трупа. Шеи свернуты, тоже в крови… В пыли пистолет и арматура валяются. Я и решила рискнуть. Думала, схвачу пистолет — и к байку, вдруг этот мужик на меня не полезет, пока я с оружием.

Яна невесело усмехнулась и покачала головой.

— Дура, блин. Едва успела пистолет сцапать, когда эта тварь на меня кинулась. И зубы у него… Ну не бывает таких у людей. Наверное, я хотела ему в плечо попасть или в корпус куда-то… Не помню. А попала в башку. — Яна помедлила и неожиданно зло добавила: — И не жалею. Ни капли.

Мы до смешного синхронно выпрямились, напряженно, как охотничьи псы.

— Чего? — оторопело спросил Алекс. — Ты увидела стремного мужика и… сначала решила поугрожать ему пистолетом, а потом грохнула?

— Мне нужен был байк, — отрезала Яна. — А этот гад и меня бы замочил, и еще кучу народа. Да, я его убила! При личной встрече и Чикатило бы прикончила, и Геббельса какого-нибудь. Если бы знала, что это они.

— Яна-ассасин, — пробормотал я, озадаченно глядя на рыжую, сблизившуюся с образом Йовович до невозможности.

— Яна Арзамас, — резковато поправила девушка. — По паспорту Арзамасова, но кого волнует?

Нет, не Йовович. Валькирия. Прямо хрестоматийная такая. Но лирических отступлений мне уже хватило.

— Так и что там с инфой про внешний мир?

— Мужик читал новости, — мигом переключилась Яна. — Я бегло глянула, попыталась перейти на другую страницу, а телефон выдал ошибку и сдох. В общем, такой ужас по всей стране — да походу и по всему миру. Это называют охотой за каким-то… форсером. Госструктурам конец. Однако главы силовых ведомств и подразделений собрали группы и устанавливают порядок, где могут. Бандиты тоже сколачивают шайки, куча заголовков про это. Но есть и вариант похуже. Геймеры.

— Ага… — протянул я. Ожидаемый поворот. Вот уж кому легко ориентироваться в новой реальности.

— Хуже бандитов? — Алекс удивленно хмыкнул. — Что, неужели компьютерные игры и правда делают детей жестокими?

— Не смешно, — нахмурилась Яна. — Не знаю, почему, но у всяких ролевиков, киберспортсменов, игровых кланов и… не помню, короче. Вот у них дела сейчас идут очень хорошо. Только половина — психи, которые бьют все, что движется, о них даже предупреждение в начале статьи было. Крупным шрифтом.

Она сделала еще паузу, во время которой я успел вспомнить, как в юности гонял с друзьями в сетевые игрушки. Интересно, сохранись эта связь, мы бы сейчас тоже бегали толпой и мочили всех ради фарма?

— Так, что еще… — Яна потерла висок. — А, вроде бы опорными пунктами становятся электростанции, дата-центры и прочие технарские базы. В воинских частях, на производствах и фермах тоже кучкуются, только как-то стихийно. Странно, если честно. Логичнее было бы наоборот. А еще всех с… достаточным уровнем чего-то и доступом к информации призывают быть осторожнее и благоразумнее, не устраивать бойню. И вроде как хотят создавать лагеря для выживших, но больше об этом я прочесть не смогла: ссылка не открылась. И главное — о причинах этого апокалипсиса ни слова! Хотя стоило бы подкинуть нам немного знаний, а то как-то неприятно не понимать, за что тебя пытаются убить. — Яна помолчала, будто задумавшись, качнула головой. — Пожалуй, это все. Теперь вы.

Мы с Алексом переглянулись. В мозгу одна за другой вспыхивали догадки, будто лампочки в мигающей гирлянде. Вопросы копились, как снег на краю лавины — вот-вот достигнет критической массы и сорвется вниз, — а ответов не было. До зуда хотелось обсудить, проговорить вслух и разобраться получше, но не сейчас. Не при Яне. Во-первых, ответов она все равно не знала, во-вторых… Я пока не решил, насколько могу быть с ней откровенен.

Передать сухую информацию — одно. Раскрывать собственные мысли — совсем другое.

— Легас, давай лучше ты, — сказал Алекс, подперев голову кулаком с потерянным видом. Кажется, и его думалка не справлялась с полученной информацией, а может, он тоже опасался что-нибудь сморозить при чужих.

Я глубоко вздохнул и, игнорируя выжидающий взгляд Яны, ослабил ремень на джинсах — пришлось переставить на пару дырочек. Ничего, пусть ждет: тоже ведь объелась, должна меня понять. А так переедать в будущем не стоит. Вдруг бой или попросту медвежья болезнь нагрянет… Оно мне надо? Не-а.

Итак, дышать стало легче, и я вкратце пересказал Яне все, что мы выяснили к этому моменту. О системе, прокачке, форсере и пси-поинтах, мобах и игроках, об интерфейсе и голосовом помощнике в голове. Яна смотрела на меня как на психа. Не виню ее за это, конечно.

Нельзя требовать понимания системы от человека, который в нее не попал.

Я договорил и схватился за чашку с компотом, торопливо смочил пересохшее горло. Яна долго сидела и молча глядела в стол, будто искала на поцарапанной столешнице тайные знаки, способные что-то объяснить. И, судя по виду, не находила.