– Спасибо, теперь я справлюсь сама!
Вадим сдвинул брови, как будто собираясь что-то сказать, но я, не дав ему открыть рот, перехватила вёдра. Едва переступив порог, я заметила на столе пустую кружку из-под компота. Вареников в кастрюле тоже поубавилось, из чего я сделала вывод, что это Женькина работа. Однако ни в доме, ни во дворе, ни в саду дядьки не оказалось.
Сделав в комнатах влажную уборку, я решила немного отдохнуть. В чулане рядом с горницей мне удалось обнаружить среди всякого хлама стопку книг, в том числе, первый том «Графа Монте-Кристо». Обрадовавшись находке, я улеглась с книгой на диван и начала перелистывать страницы, вспоминая приключения знаменитого узника замка Иф. Внезапно под воздействием романа Дюма мне пришла в голову идея оборудовать для себя резиденцию, подобную пещере острова Монте-Кристо. Пожалуй, для этой цели могла подойти только горница, которой не пользовались ни бабушка, ни Женька (окно там не открывалось и дядька из-за духоты предпочитал спать на раскладушке в летней кухне).
Критически осмотрев узкую, словно пенал, комнату, я, первым делом, решила украсить голые стены цветными репродукциями из «Огонька», прошлогодняя подшивка которого хранилась на бабушкином чердаке. Больше других мне понравилась картина Сандро Боттичелли «Рождение Венеры». Богиня, изображённая художником в полный рост, стояла на большой раковине, плывущей по спокойному зеленоватому морю. Её глаза казались прозрачными, как вода, а золотые волосы развевались по ветру, оттеняя молочную белизну тела. От всей картины веяло безмятежно-мечтательным настроением.
Вначале я повесила репродукцию над кроватью, но потом пришла к выводу, что там лучше будет смотреться «Венера перед зеркалом» Веласкеса. А для боттичеллевской богини нашлось место на противоположной стене. С входной же двери мне загадочно улыбалась Джоконда.
Прибив изнутри дверной крючок, я вдобавок принесла из зала зеркало в металлической оправе и повесила его над сундуком. Теперь можно было совершать туалет, не выходя из горницы. Оставалось только порыться в сундуке, чтобы найти подходящую ткань для оконной занавески. Но едва я взялась руками за его тяжёлую крышку, дабы, подобно Эдмунду Дантесу, лицезреть хранившиеся там сокровища, как вдруг ощутила, что откуда-то потянуло сквозняком. Заинтригованная этой загадкой, я попыталась отодвинуть сундук от стены, что мне удалось без особого труда, несмотря на кажущуюся его массивность. Объяснение нашлось очень быстро: мой дед, построивший этот дом, отделил горницу от сеней деревянной перегородкой с обоями, но со временем в самом низу они отклеились от стены, и когда я попыталась приладить их на место, нижняя доска перегородки вдруг выпала, образовав довольно большое отверстие. Зажав нос, чтобы не расчихаться от пыли, я легко протиснулась через этот проём в сени и обратно. После чего поставила доску на место, разгладила задравшиеся обои и придвинула сундук, чтобы кто-нибудь случайно не обнаружил мой тайный лаз. Теперь можно было вернуться к содержимому сундука.
В основном, там хранились бабушкины наряды времён её молодости и старые дедовы рубахи. Кроме того, я обнаружила на самом дне деревянную резную шкатулку с бижутерией, в том числе, две или три медные цепочки, серебряный браслет-змейку, позолоченные клипсы в виде колец и кованый поясок с белыми блестящими камушками. Все эти сокровища, по-видимому, забыла здесь тётя Люба. По словам бабушки, она была в молодости щеголихой и обожала вертеться перед зеркалом. Но наибольший мой восторг вызвала маскарадная шляпа с широкими полями, обтянутая чёрным шёлком. Когда, примерив её, я посмотрелась в зеркало, то мне сразу пришёл на ум герой Зорро из одноимённого приключенческого фильма. Жаль, что времена благородных разбойников и отважных мушкетёров давно прошли.
Между всякими нужными и ненужными вещами я нашла также кусок белой кисеи и с помощью бабушкиной швейной машинки на скорую руку соорудила две занавески. Повесив их на окно и расстелив на полу принесённый из спальни коврик, я убедилась, что горница приобрела уютный вид.
Теперь можно было сходить в сад и полакомиться фруктами. Однако меня ждало разочарование: яблоки в бабушкином саду ещё не созрели, а вишни уже надоели.
Вдруг со стороны соседнего двора до меня донеслись обрывки оживлённого разговора и смех. Обнаружив в траве место, где не было крапивы, я подкралась к плетню. Сквозь дыру в нём мне был виден натянутый между деревьями гамак, в котором лежала с книгой Алёнка. Рядом сидел Димка. Брат и сестра что-то оживлённо обсуждали, перебивая друг друга. Некоторое время понаблюдав за ними, я случайно перевела взгляд правее, где висели на дереве качели. На сиденье лежала соломенная шляпка с розовой атласной ленточкой. И вот, при виде этой шляпки, в голове у меня мгновенно созрел план.
Не тратя время на размышления, я, как на крыльях, понеслась к дому. Там снова открыла сундук и стала лихорадочно рыться в тряпье: для осуществления задуманного мне нужен был костюм «грозного разбойника». Кроме шляпы, рубахи и штанов, я также отыскала сапожки из мягкой кожи, обтягивавшие ногу плотно, как чулок. Позаимствованный у матери парик и старый дедов плащ, хранившийся в сарае, придали законченность моему наряду, все детали которого были чёрного цвета. Но, к сожалению, даже в обрамлении парика моё лицо мало напоминало суровые мужественные черты благородного разбойника. Правда, чтобы не быть узнанным, Зорро носил маску. И тут я вспомнила, что в фильмах всяческие злодеи просто закрывали нижнюю часть лица чёрной косынкой. Подходящий шерстяной платок нашёлся в бабушкином шифоньере. Теперь я выглядела как заправский злодей!
Мой сосед с сестрой сидел на прежнем месте. Они продолжали веселиться, не подозревая о том, что их ожидает. Димка изо всех сил раскачивал гамак, а Алёнка громко кричала, чтобы он перестал. Протиснувшись сквозь прутья плетня, я очутилась в саду соседей и теперь нас разделял только куст сирени. В это время Димка наклонился к сестре, по-видимому, желая что-то сказать. Это был вполне подходящий момент для того, чтобы выбраться из-за куста и неспешно продефилировать в трёх шагах от гамака. Первой меня увидела Алёнка. Открыв рот, она, однако, не смогла произнести ни звука, вероятно, временно лишившись дара речи. В отличие от неё, Димка, сидевший ко мне спиной, по-прежнему ничего не замечал. Впрочем, выражение лица сестры заставило его обернуться. При виде меня парень слегка покачнулся и едва не свалился на Алёнку, которая, наконец, вышла из оцепенения и пронзительно завизжала.
Не обратив на это внимания, я приблизилась к качелям и взяла соломенную шляпку. После чего, не считая здесь более нужным задерживаться, направилась вглубь сада. Но не успела я сделать несколько шагов, как вдруг услышала за спиной чей-то крик и топот. Оказалось, это был Димка, который, размахивая руками, кричал на ходу: «Эй, ты, стой! Лови вора!» Следует признать, что погоня не предусматривалась моим планом. Тем не менее, Димкины действия не оставляли сомнения в серьёзности его намерений и мне ничего не оставалось, как удариться в бегство.
К несчастью, та часть сада, по которой мы бежали, была огорожена не плетнём, а высоким забором. Правда, в конце его находилась калитка, ведущая в огород, но, скорее всего, она была заперта, ибо настойчивое преследование Димки можно было объяснить только его полнейшей уверенностью, что я никуда не денусь. Подстёгиваемая Димкиными криками, я попыталась с ходу одолеть забор, но сразу съехала вниз. Когда же попыталась повторить попытку, одна из досок внезапно сдвинулась немного в сторону. Обнаружив под ней лазейку, я обернулась и, дождавшись, когда Димка приблизился ко мне на минимально близкое расстояние, быстро юркнула в проём и вернула доску на место перед самым его носом.
После возвращения в горницу я сняла костюм и спрятала его вместе с Алёнкиной шляпкой на дне сундука под ворохом одежды. Для надёжности, дабы никто не смог проникнуть в тайну «грозного разбойника», я навесила на сундук бабушкин запасной замок. Затем переоделась в джинсы и «газетку» и решила посмотреть, чем там занимаются мои соседи. Но у них во дворе уже никого не было. Лишь в гамаке лежала забытая Алёнкой книга.
