— После вычищения всей органики растительного происхождения и после потребления животных, они не останавливаются и перед охотой на людей. Убивают! А что уж говорить о нашем сельском хозяйстве! Какое это было доходное производство! Что теперь?! Они стали есть почву. Мы так густо удобряли нашу почву… Они пожирают почву вплоть каменистого слоя! Да что там каменистый слой! Гранит — их деликатес. Когда все сожрут на одном месте, продвигаются дальше еще на десять миль очерчивают квадрат и начинают уничтожать новый кусок нашей многострадальной земли. Сейчас они съели до голых камней территорию в полторы тысячи миль в длину. Голый камень остался!

— Звучит мрачновато. Хотелось бы посмотреть.

— На самом деле во всем этом мало интересного и уж тем более забавного. Голая скальная местность, на которой копошатся, словно термиты, орды этих негодяев. Чему удивляться, если они сожрали дотла свою же собственную планету. Атакуют даже базальтовые пласты!

— И все-таки мне бы хотелось на это посмотреть.

— Ближайший пример их деятельности лежит в двадцати милях отсюда. Кстати, за сутки они продвигаются вперед на большие расстояния, порой до десяти миль.

Быстрый правительственный кортеж доставил Ретифа в город, который выглядел старым добрым земным городком. Еще более земным, чем те, что и сейчас были на Земле. Они прошли в высоченный дом-башню, где размещались правительственные службы. Бурсадл показал Ретифу огромную географическую карту Фезерона, на которой четко был изображен главный континент планеты в форме клина. Почти половина его территории была заштрихована черным — это была зона оккупации и зверств базуранцев.

— Даже не представляем себе, как мы будем оправляться после такого удара, — говорил, глядя на карту и разводя руками Бурсадл. — Даже если бы базуранцы убрались с планеты сегодня. Несколько тысяч квадратных миль угрюмой пустыни, возможно ли это вообразить?..

— Вместо того, чтобы заниматься здесь упражнениями в воображении, лучше было бы поскорее достать вертолет для того, чтобы я наконец смог все увидеть — а не вообразить — собственными глазами.

— Раз уж вы столь решительно настроены, а постараюсь сейчас же достать вам вертолет. Хотя многие лица, которые планировали, что вы почтите их дома своим присутствием, будут разочарованы.

— Могу им только посочувствовать, — сказал Ретиф. — Но после того, как я сделаю с этим, — он ткнул в заштрихованную часть карты, — все, что будет в моих силах, я не откажусь от чашечки чая.

Спустя несколько минут Ретиф уже сидел в вертолете, который летел в восточном направлении навстречу ближайшей линии базуранского наступления. Внизу проплывали зеленые холмы, леса и возделанные фермерские земли. Создавалась красивая картинка. Далеко впереди, затемняя землю, в небо взметались густые клубы пыли. Там невозможно было разобрать характер ландшафта.

— Входим в пылевую зону, — сообщил пилот. — Мне нужно набрать еще высоты. Из-за пыли. Эти мерзавцы каждое утро в одно и то же время поднимают страшную пыль.

Теперь-то Ретиф наконец смог рассмотреть своего рода демаркационную линию, которая разделяла зеленые пейзажи и угрюмые коричнево-серые территории, покрытые, очевидно, голыми камнями. Они как раз пролетали над тем местом, где возделанные и огороженные забором поля фермеров уже то тут то там изрезывались черно-бурыми линиями наступления прожорливых базуранцев. Быстрая речка искрилась чистыми водами сзади и под вертолетом, а впереди было видно, как она превращается в грязную черноватую лужу. Рядом с речкой теснились какие-то белые строения.

— Приземляйтесь здесь, Фрэд, — сказал Ретиф пилоту и опустил оттопыренный большой палец вниз.

Небольшой вертолет мягко совершил посадку на огороженном забором фермерском дворе, где бесцельно бродили десятки неуклюжих цыплят. С одной стороны возвышался крепкий дом фермера, с другой — огромный амбар. На заднем крыльце распахнулась дверь и из дома вышел высокий и очень загорелый мужчина в рабочей одежде. Он с любопытством смотрел на пожаловавших к нему с неба гостей. Ретиф спрыгнул на землю и направился навстречу хозяину дома.

— Здорово! — издали поприветствовал землянина фермер и добавил: — Пошли в дом к дьяволу от этой жары. Пропустим холодного пивка. Меня зовут Генри Сагс.

Ретиф пожал натруженную перетянутую венами руку Генри.

— Я Ретиф из Земного Дипломатического Корпуса, — представился он. — Буду признателен вам, если вы расскажете мне о том, как вся эта ситуации выглядит с расстояния двухсот ярдов.

— Считай, что с расстояния сотни ярдов, — поправил его Сагс. — А завтра, может, и этой сотни уже не будет. Вчера накрыли соседа, а завтра, глядишь, накроют и меня. Рад видеть, что правительство наконец обратило внимание на нас грешных. До сего дня в мою сторону большие люди предпочитали не смотреть, знали, наверно, что мне крышка и что никак не могут мне помочь. А я вот сижу здесь и жду тех мерзавцев, а что делать?.. Сто лет назад здесь были одни голые скалы. Мой прадед порядочно погорбился здесь, но землю удобрил. Сейчас будет урожай… Хотя, теперь я уже не за что не ручаюсь. Прадед поставил здесь дом и амбар — каждое бревнышко или досочку своими руками перетаскал. Батя привез мебель и прочие причиндалы. Технику там кое-какую… Я не хочу все это терять из-за каких-то там прожорливых термитов.

Из двери показалась крепко сбитая женщина с румяным лицом. Она вытирала руки о запачканный фартук.

— Генри! Где твоя вежливость? — мягко спросила она. — Пригласи этих джентльменов к нам на обед. Я только что вытащила жаркое из духовки.

— О, чувствую! — сказал Ретиф, с улыбкой потягивая носом. — Приглашение принимается.

Сидя за обеденным столом вместе с семьей Сагс, которая состояла из господина и госпожи Сагс, а также четырех детей-крепышей, которые сидели за столом в порядке старшинства, Ретиф с аппетитом ел жаркое и слушал слухи о надвигающемся бедствии, которые намного опережали по распространению самое бедствие.

— Я так понимаю: нечего попусту и возмущаться, коли все равно ничего не можешь с этим поделать, — говорил Генри, тщательно прожевывая мясо. — Я уже было хотел тут как-то выйти на паразитов с дробовиком, но прошел слух, что они совсем не возражают против горски хорошей дроби. Короче, нашими зарядами им шкуру не пробьешь. По ним нужно бить серьезным оружием.

— Очень ценное наблюдение, Генри, — похвалил Ретиф фермера.

— Я же говорила тебе. Генри, что наше правительство не бросит нас в беде и не даст этим шалопаям ограбить и убить нас, — сказала миссис Магс.

— Я знала, что Земля вот-вот пошлет нам помощь, и вот — пожалуйста.

— Сколько у вас стволов, Ретиф? — деловито осведомился Генри. — Полагаю, флот уже ждет только сигнала на орбите, а?

— Нет, я уж сказал вам, что кроме меня и моего хорошо подвешенного языка Земля ничего не прислала, — ответил Ретиф. — Плюс один лучевой пистолет, если угодно.

— С помощью лучевого пистолета в них, пожалуй, можно будет просверлить дырку, — задумчиво сказал Генри. — Но чтобы перебить их всех одним пистолетом, тебе потребуется, приятель, лет эдак сто.

— У меня и в мыслях не было задерживаться на Фезероне так долго и злоупотреблять вашим гостеприимством, — с улыбкой ответил Ретиф.

Все присутствующие за столом, как по команде, настороженно подняли головы, когда издалека до них донесся какой-то свистяще-грохочущий звук.

— Похоже на звук почтового вертолет, — сказал Генри. — Но тот потише.

Все поднялись из-за стола и вышли на крыльцо. Прямо на выгон совершил посадку на их глазах большой и причудливо разрисованный вертолет. Судя по надписи и значку на брюхе, это была машина фезеронского правительства.

— Лучше зайдите в дом, — сказал Генри членам своей семьи. — Я улажу все.

— Только не лезь в драку, Генри, — умоляюще произнесла его жена.

— Не трясись ты, Мэлли, я не ударю того, кто не заслуживает того, чтобы его ударили. — Генри как-то как будто извиняясь, посмотрел на Ретифа. — Хотя мне еще ни разу не приходилось видеть парнишки из правительства, который бы не заслуживал хорошей трепки.