– Так это, есть разные фонды, группы там, на эту тему? – развел руками здоровяк.

– Я зарегистрировалась, понимаешь, но даже в самом лучшем случае нет стопроцентной гарантии, что он будет ходить, да и просто жить как все. Просто доктор…

– … Постой, а муж, братья, родители? Ты же не одна? – поморщился Артур.

Татьяна глубоко вздохнула. Артур снова поймал себя на мысли, что ему необъяснимо нравятся черты ее лица, ее движения. Она не казалась дерганой истеричкой, хотя имела все права так себя вести. Таня была очень сдержана и с каждой минутой ее речь обретала все более четкую и логичную структуру. Сам он так не умел, спотыкался на каждом слове, путался и потому очень уважал тех, кто разговаривал понятно и по делу.

– … Разошлись по-хорошему, мирно, – донеслись, словно издалека слова, прервавшие его мысли, – он сначала помогал, затем уехал за границу и связь прервалась. Его родители естественно, общения не жаждали, а я и не навязывалась.

– А, твои?

– Мои? Мамы нет, а папа … в общем, его нет тоже.

– Ну и дела!

– Да, я изначально поняла, что рассчитывать стоит только на себя. У меня вообще много всего, только зачем тебе, не знаю. В общем, работать пошла сразу после школы.

– Случается.

– Все было неплохо, я даже встречаюсь… Встречалась кое-с кем. Только узнав про Максима, он перестал отвечать на SMS, мои звонки.

– Фигово…

– Потом меня уволили с работы – не захотели оформлять отпуск и заставили написать по собственному. Теперь сижу на пособии.

– Угу, плохо выглядишь, – сказал он без обиняков, – давно ела?

Таня неопределенно пожала плечами. Артур заказал им сытный то ли завтрак, то ли уже обед. Шепнул что-то официанту и положил ему в карман купюру. Тут понятливо кивнул и с улыбкой исчез за дверью кухни.

Они молчали. Затем, когда принесли еду, начали свою трапезу. Артур – с хорошим аппетитом голодного волка, Татьяна – чуть-чуть, как воробей поклевал. Попробовав свой кофе, ее выразительные глазки резко округлились. Она удивленно посмотрела на него. Он усмехнулся:

– Да-да, пей, тебе это сейчас необходимо.

Она промокнула губы салфеткой, оставив на ней остатки розовой помады:

– Коньяк? С утра? Хочешь меня споить?

– Само собой. Пьяная дамочка в постели такие штуки вытворяет, закачаешься!

Некоторое время она смотрела на него в упор. Уголок ее красиво очерченных губ пополз вверх. Артур кивнул и заметил, как порозовели ее щечки.

– Про счет не думай, – он полез в карман, за телефоном, – я скажу бедолагам, чтобы завернули тебе с собой…

– … Я поняла, где тебя видела! – выпалила она вдруг.

Артур застыл с протянутой рукой.

– Правда, сейчас, – она зашебуршила в своей маленькой сумочке. – Максим нарисовал недавно, смотри.

Мужчина мельком глянул и тут же его брови взлетели вверх. На рисунке, некий здоровяк лупил огромный подвесной мешок. На заднем плане виднелся ринг с канатами, огромная штанга и, почему-то, елки. Серые.

– Правда, же похож?

– Никакого сходства не вижу, – пробурчал Артур.

Его пробил озноб, несмотря на довольно-таки теплую погоду.

– Все, Таня давай, – он встал, – всего тебе хорошего и пусть малой выздоравливает. Привет ему, ага. Пока!

Он вновь подозвал официанта, расплатился и что-то сказал ему. Зачем-то помахав ей на прощание, Артур поспешно вышел из кафе.

Городские звуки не могли заглушить его собственных мыслей. Он остановился около урны. Солнце припекало. Апрель был не только душистым, но даже жарким. Громила поддел ногой камушек. Тот подскочил несколько раз и упал на дорогу, где немедленно исчез под колесами машин.

– Нормально! – сказал Артур вслух и повернул обратно.

Только увидев лицо Тани, он понял, что все делает правильно:

– Ты номер свой дай, короче, ладно? Или мой запиши. Если лекарства, там, нужны, поесть, попить… Кофе, опять же!

Прошло несколько дней. Таня не звонила. Саднящие раны на теле начали заживать, синяки и прочие «радости» хардкорного вечера сходили на нет. Артур плавно вживался в обычный тренировочный режим. Утро выдалось по-летнему теплым, и он решил пробежаться. Одолев с десяток километров, он понял, что легко может и больше. Прибавил скорость. Приятный ветерок дул в лицо, охлаждая раскаленное тело.

Ноги, как две мощные витые пружины, упруго двигались в такт дыханию. Стальные плиты грудных мышц равномерно поднимались и опускались. Наушники с тяжелым металлом в ушах, кепка и шорты – что ни говори, а в этой жизни был свой кайф! Все тело двигалось легко, словно отлаженный механизм, где все шестеренки смазаны и на своих местах. На коже выступил крупный пот. Следующего противника он раскатает по полу ринга еще быстрее!

Артур усмехнулся своим мыслям. Перебегая через мост, он резко остановился и снял объемные наушники. Ему показалось, будто его кто-то окликнул. Завертел головой: люди, машины, редкие велосипедисты, да бабульки с собачками. Выровняв дыхание, Артур решил пройти остаток дистанции пешком.

Контрастный душ заставил эту серую жизнь заиграть новыми красками! Его вдруг одолело чувство, что он о чем-то забыл. О чем-то крайне важном для него. Рука сама потянулась к телефону. Среди обилия женских имен в телефонной книге, он не без труда нашел номер Тани. Предчувствие больно сжало сердце. Артур нажал на кнопку вызова.

– Да, это ты, Артур? – почти сразу отозвался грудной женский голос.

– Да, я, а кто же! – горло от чего-то вмиг пересохло.

– Ты можешь подъехать в семнадцатую клиническую? Я встречу на входе.

– Смогу, ясен пень, – брякнул он и удивился той скорости, с которой принял решение.

– Спасибо тебе! Я буду ждать! – голос почти ликовал.

Артур нажал на отбой. Им овладело смешанное чувство: умом он понимал, что ничего не теряет и в целом поступает верно; с другой – интуиция тревожно била в грудь и в голову, путая мысли. Такое с ним случалось, когда он делал поспешные выводы, не имея достаточной информации. Или когда ему грозила опасность…

Махнув рукой, он оделся, вышел из дома, запрыгнул в маршрутку и вскоре был у въезда в больницу. Таня и правда стояла на входе. Увидев его, она энергично помахала рукой.

– Привет! Спасибо что пришел! – она даже улыбалась, хоть и натянуто-печально, и все же ее лицо, глаза стали такими нежными, притягательными.

Артуру до дрожи захотелось взять ее лицо в свои широкие ладони и поцеловать, или хотя бы обнять ее за плечи. Пересилив себя, он приветственно кивнул.

– Я тут номер нашел… Как малой?

– Сегодня – хорошо, – ее губы задрожали, – начал уже говорить. Я рассказала ему, что видела человека, словно сошедшего с его рисунка. Он так обрадовался! Понимаешь?

– Угу. Я бы тоже обрадовался.

– Прости, я понимаю ты занятой человек… И… Прости, я не имею права просить тебя, но если бы ты смог … хоть на пять минут?! Пожалуйста, всего пять минут – это так много для него значит!

– Так это, с пустыми руками что ли? Надо хоть… А что он любит?

– Ой, ему нравится зефир в шоколаде, а так – бокс, бои всякие там. Он знает все о бойцах в той лиге как ее? Не помню, ой, прости!

Она спрятала лицо в худых руках. Артем заметил, как она похудела за это время. К слову о больных анорексией! Не к добру. Он молча взял ее за плечи своими лапищами так осторожно, как только мог и потянул в сторону магазинов на другой стороне улицы.

Запахи больницы нервировали, заставляя вспоминать болезненные эпизоды из жизни. Артур, нагруженный пакетами, следовал за Татьяной по плохо освещенному коридору. Несколько ламп дневного света мигали вразнобой, создавая тревожную обстановку. Вот и нужная палата на четыре человека. Все койки заняты. Кто спит, кто слушает что-то в наушниках. Дедуля в очках читает серьезный толстый том. Артур пригляделся: «Капитал», Маркса. Серьезно? Здоровяк спотыкнулся на ровном, месте едва не сбив свою спутницу.