— Ну, нам оно не пригодится, — принял эстафету по водопою доходяга. — Если не получится с книжным, рванём на юг. Сколько там осталось после вчерашнего?

— Так мы только за номер на сутки и внесли, а наш добрый друг Чарли и эти траты нам компенсировал. Хе-хе-хе, — злобно рассмеялся здоровяк, вспомнив троицу в ванне.

— В-и-ир, не напоминай мне, — страдальчески закатил глаза поверх очков Сет.

— Ха-ха, на, попей лучше, успокойся, — передал ему бутылку убийца. — Хорошее место. Пора к бару, — удовлетворённо глянул он на недорогие, но вполне приличные часы администратора Чарли. — Зацепим Рона и вернёмся.

— К чему так много ходить? — нехотя поднялся, отряхивая траву и листья, Сет.

— А кто это ныл недавно, что его мутит в машине? — поползли на лоб редкие брови Вира. — Не боись, наберём ещё жратвы в весёлом фургоне, будешь в норме.

— Другое дело, — заметно взбодрился доходяга.

Братья шли к машине и не замечали осенней красоты. Ветерок разгонял по дорожкам листья всех возможных оттенков жёлтого, красного и зелёного. Бесконечное голубое небо, шум колышущихся на ветру крон больших деревьев и стремящееся за горизонт солнце успокаивали. Природа дарила людям радость тепла и света. Они же были погружены в свои эгоистичные мысли. Им было не до «золотой осени».

Войт Мэлори

Сектор один ноль три один. Дормут. Круг шестьдесят пятый. День двести шестьдесят пятый

Он не мог вспомнить, как оказался на улице, как добрался до самого парка, и тем более не понимал почему пришёл именно сюда. Очнулся уже на скамейке. Стояла та особенная пора, которую именовали «золотой осенью». Кругом, несмотря на ежедневные потуги уборщиков, бодро шелестели под ногами тысячи разноцветных листьев. Выглядывавшее через полураздетые кроны больших деревьев солнце всё ещё пригревало и заставляло слегка щуриться. Он словно задремал и внезапно проснулся. В парке было шумно. Где-то за спиной, на лужайке резвились дети. Парочка юных влюблённых, со счастливыми улыбками, держась за руки, присела рядом. Явно направлявшаяся отпраздновать какое-то событие, мимо пронеслась празднично разодетая, весёлая компания. За ними следом, очень медленно, с печальными, изрезанными морщинками лицами, прошаркали, прожившие, наверное, вечность вместе, неприметные старик со старухой. Строго одетый мужчина, с очень напряжённым лицом, быстро минул скамейку, не замечая никого и ничего вокруг. Рыжий рекламщик, так идеально вписавшийся в этот солнечный день, не спеша прохаживается вокруг центральной площадки с фургоном «Уни». Несколько уборщиков в вылинявших, застиранных, неопределённого цвета комбинезонах, орудуя граблями и мётлами, мелькали среди деревьев.

Все они, казалось, совершенно не замечали осенней красоты. Когда ещё увидишь столь ослепительную палитру оттенков жёлтого, красного и зелёного!? Посмотрев на себя со стороны, он восхитился бы контрасту собственной смертельной бледности и яркости окружавшей жизни. Неповторимый запах опавших листьев, что красочным ковром лежали сейчас повсюду, будил давние воспоминания. Именно в это время года он впервые по-настоящему влюбился. Тогда казалось, что ничего не может быть важнее той страсти. На миг его печальное лицо даже просияло от воспоминаний о сотворённых глупостях. Большой, одинокий кленовый лист сорвался вниз с возвышавшегося у скамейки дерева и, весело покружившись, опустился прямо на колени мужчине. Внезапно возникло такое чувство, что всё это уже с ним происходило раньше и не раз. Оно было смутным и тут же растворилось в печали, не позволив сомневаться.

«Как же давно это было, — подумал он, схватив этот ярко-жёлтый кленовый лист ослабевшей рукой. – Годы пролетели так быстро и главное так незаметно.»

Странно, но он никак не мог смириться с тем, что будущего больше нет. Очень хотелось выбросить из головы слова доктора и продолжить жить как раньше. Нет, не так как раньше, а значительно лучше! Только сегодня он осознал, что все эти годы и не жил вовсе. Постоянно строил планы, откладывал на потом, бежал без остановки. Настоящего для него никогда не существовало, лишь прошлое и будущее. Оттого сегодняшняя новость о такой близкой смерти мгновенно ошеломила и лишила энергии. Внезапно всё, чем он жил, потеряло всякий смысл, а бесцветная, безликая пустота захватила его целиком.

Стайка подростков, гремя какой-то, лишь ими почитаемой какофонией звуков, которая разлеталась в уши всех и каждого из небольшого, передаваемого ими из рук в руки радиоприёмника, не позволила сосредоточиться на важном. Влюблённые, обнявшись, стали целоваться, не стесняясь и, казалось, даже не замечая ни его, ни вообще кого бы то ни было вокруг. Дети хохотали столь громко, а ему так хотелось побыть одному, что бледный мужчина с потерянным взглядом, резко поднявшись, так что слегка закружилась голова, быстрым шагом зашагал вглубь парка. Едва завидев кого-то, тут же сворачивал в сторону, желая найти укромное, тихое место для своих тяжёлых мыслей.

На одной из тропинок, слишком погрузившись в горечь своих мыслей, сшибся с бежавшей навстречу девушкой. Они оба устояли, но в отличие от него, это прекрасное создание в сером спортивном костюме, скривившись от боли, потирало явно ушибленное плечо.

— Простите меня дурака, — попытался извиниться он, – не заметил…

— Ничего страшного, со всеми случается, — вдруг так мило улыбнулась она.

Светлые, стянутые сзади в хвостик волосы, синие, словно небо над их головами, глаза и подтянутая фигура незнакомки магическим образом вытеснили все остальные мысли из его головы. Красавица, едва их взгляды встретились, напомнила обречённому о первой любви. Он, как мог, улыбался ей в ответ. Девушка стояла напротив, явно ожидая чего-то ещё. Он же долго мучился, стоит ли вообще начинать. Желание хоть как-то отвлечься оттеснило пустоту и позволило решиться на знакомство.

— Меня зовут Войт и я очень хотел бы встретиться с Вами снова, — наконец выпалил он, когда пауза с улыбками нелепо затянулась.

— Я Лара, — принялась теребить замок своей спортивной куртки девушка. – Может проводите меня до машины, и мы поговорим?

— Конечно, — обрадовался он.

Они пошли к главному и единственному выходу из парка. На центральной площадке фургон «Уни» облепила толпа обуреваемых голодом и жаждой горожан. Весёлый клоун зазывал повторить его трюк и с лёгкостью выиграть ливр. Народу тут было много, а потому никто из трёх рекламщиков не успел всучить им свою листовку. По пути Лара то чуть расстёгивала свою куртку, то наглухо застёгивала её, бросая заинтересованные взгляды на спутника. Со стороны было очень заметно, что они понравились друг другу. Отдавшись на волю внезапно открывшемуся приключению, Войт напрочь позабыл о проблемах. Он вышагивал по устланной ковром из листьев дорожке словно смертельный диагноз был шуткой жестокосердного доктора.

— И часто Вы здесь бегаете? – поинтересовался он, только, чтобы не молчать.

— Нет, недавно начала, — зачем-то стала собирать букет из разноцветных листьев его новая знакомая.

«Чёрт, это мне нужно было ей преподнести такой! — с досадой подумал Войт. – Хоть номер телефона не забудь у неё взять, тупица.»

Оба смущались и не находили нужных слов. В приятном молчании почти достигли ворот.

— Так вот какие у тебя тут пробежки! – внезапно возник перед ними короткостриженый, спортивного телосложения мужчина.

Он резко выбил букет из рук Лары, так что листья, подхваченные порывом ветра, рассыпались по парковой дорожке. Один из них, не желая сразу присоединяться к товарищам, прилетел прямо в лицо Войту. Скорее всего поэтому он и не успел среагировать на мощный толчок спортсмена. Хотя, шансов что-то изменить в такой ситуации у давно позабывшего о тренировках офисного служащего не было никаких. Он лишь нелепо присел на дорожку и тут же попытался подняться. Однако ревнивец уже всадил свою тренированную ногу в грудь врага. На этот раз Войт упал на спину, а соперник жаждал добить лежачего.