Вскоре на Руси наступит смутное время. После смерти Мстислава и вокняжения в Киеве Ярополка Владимировича начнется полоса междоусобных войн. В них сойдутся сыновья Владимира Мономаха, активно поучаствуют Ольговичи во главе с тем же Всеволодом. Наступил период, который ныне принято называть «политической раздробленностью». Теперь князья и черниговской ветви, и других княжеских линий стали самостоятельно, внутри своих семейств, решать вопросы о замещении столов в своих владениях[17]. И действия Всеволода в 1127 г. создали в этом отношении серьезный прецедент: они показали, что можно решать вопрос о замещении стола внутри владений одного семейства вопреки воле даже сильного киевского князя; что же говорить о сменивших Мстислава менее влиятельных правителях?

В 1130-е годы Всеволод Ольгович не раз воевал с киевским князем Ярополком Владимировичем – с переменным успехом. О претензиях его на киевский стол при жизни Ярополка, впрочем, источники не говорят[18]. Но когда по смерти Ярополка в начале 1139 г. в Киеве сел следующий по старшинству Мономашич – Вячеслав (отличавшийся политической пассивностью), Всеволод сразу же предпринял решительные действия.

Ипатьевская летопись: И оувѣда Всеволодъ Ярополка оумерша, а Вячьславъ сѣдить в Киевѣ, и събравъ мало дроужины, съ братомъ своимъ Святославомъ и с Володимеромъ Давыдовицемъ придоша Вышегородоу и сташе тоу въшедше в городъ… Поиде Всеволодъ Олговичь из Вышегорода къ Кыевоу, изрядивъ полны, и пришедъ ста оу города в Копыревѣ копии, и нача зажигати дворы, иже соуть предъ городомъ в Копыревѣ кончи, мѣсяца марта въ 4 день. А Вячьславъ противоу не изииде, не хотя крови пролияти, но створися мнии, и выела к немоу митрополита, река ему тако: «Иди опять Вышегородоу, а язь днесь идоу въ свою волость, а то тобѣ Киевъ». И створи тако: Всеволодъ иде Вышегородоу опять, въ тъ день Вячьславъ иде во свою волость в Туровъ. Всеволодъ же вниде в Киевъ марта в 5 день с честью и славою великою[19](И узнал Всеволод, что Ярополк умер, а Вячеслав сидит в Киеве, и, собрав немного дружины, с братом своим Святославом и Владимиром Давыдовичем пришел к Вышгороду, и встав там, вошел в город… Пошел Всеволод Олегович из Вышгорода к Киеву, построив полки, и придя встал у города в Копыреве конце, и начал поджигать дворы, которые возле города в Копыреве конце, 4 марта. А Вячеслав не вышел против него, не желая проливать кровь, но объявил себя младшим, и выслал к нему митрополита, говоря так: «Иди обратно в Вышгород, а я в тот же день уйду в свою волость, а Киев – тебе». И сделали так: Всеволод пошел обратно в Вышгород, а Вячеслав в тот же день пошел в свою волость в Туров. Всеволод же вошел в Киев 5 марта с честью и славой великою).

Предыстория этих событий следующая. По решению Любецкого съезда 1097 г. Киев должен был остаться за Святополком Изяславичем как отчина его отца (старшего из сыновей Ярослава Владимировича – Изяслава)[20]. Но в 1113 г., по смерти Святополка, киевская знать пригласила на княжение Владимира Мономаха[21]. Сын Святополка Ярослав рассчитывал, что будет преемником Мономаха, но когда в 1117 г. Владимир перевел из Новгорода в Белгород своего старшего сына Мстислава[22], стало ясно, что киевский стол предназначается именно ему. Ярослав, княживший тогда во Владимире-Волынском, тут же восстал и был изгнан со своего стола[23]. Мономах планировал закрепить Киев за своими потомками[24]. После Мстислава должен был княжить Ярополк, а затем Мстиславичи. Но этому плану в 1134 г. воспротивились младшие сыновья Владимира (от его второго брака) – Юрий и Андрей. Им удалось воспрепятствовать вокняжению в Переяславле старшего из Мстиславичей – Всеволода (такое вокняжение делало бы его преемником Ярополка)[25]. Потомки Святослава Ярославича – Ольговичи и Давыдовичи – от борьбы за Киев в этот период были отстранены. Правление в Киеве Святослава Ярославича (1073–1076) было, по-видимому, признано нелегитимным, так как он изгнал своего старшего брата Изяслава[26]. Не было у Ольговичей и Давыдовичей и прав на Киев «по отчине» – их отцы, Олег и Давыд Святославичи, там не сидели. И вот Всеволод Ольгович все это рушит…

С тех пор на Киев претендовали как Мономашичи (разделившиеся вскоре на три ветви – волынскую, смоленскую и суздальскую[27]), так и Святославичи[28], а отчинные права перестали быть обязательными[29]. Занятие киевского княжения стало результатом договоренностей князей, междоусобной борьбы. Сложилась также традиция, что в пределах Киевской земли имели свои владения («части») другие князья, помимо киевского, в том числе часто принадлежавшие к иным, чем киевский князь, ветвям[30].

Таким образом, два нарушения Всеволодом Ольговичем существовавших порядков престолонаследия серьезно повлияли на дальнейшее политическое развитие русских земель. Первое, 1127 г. – захват черниговского стола вопреки «очереди» – подтолкнуло к обособлению волостей, становившихся фактически независимыми политическими образованиями – «землями»[31]. Второе, 1139 г., – воспрепятствовало превращению Киева в отчину одной княжеской ветви. Первое нарушение ускорило переход к «раздробленности», который был объективным процессом, и, разумеется, произошел бы и независимо от действий Всеволода. А вот второе, как ни парадоксально, поспособствовало сохранению некоего единства русских земель. Если бы Киев оказался закреплен за Мономаховичами, Киевская земля могла бы стать, подобно другим землям, политическим образованием под властью определенной княжеской ветви, и статус главного русского князя («князя всея Руси»[32]) у киевских князей сошел бы на нет. В результате же происшедшего в 1139 г. Киев остался объектом притязаний князей разных ветвей, которые в течение середины XII – первой половины XIII в. сменяли друг друга на киевском столе, а Киевская земля – фактически объектом коллективного владения. Вплоть до нашествия Батыя киевский князь сохранял формальный статус главного на всей Руси. Это препятствовало полному распаду страны на не связанные между собой политические образования[33].

Но был момент, когда место Киева в политической системе Руси подверглось испытанию. Это случилось через три десятилетия после акции Всеволода Ольговича 1139 г. Об этом – следующая глава.

В начале 1169 г. суздальский князь Андрей Юрьевич «Боголюбский» организовал поход на киевского князя Мстислава Изяславича. Во главе войска был поставлен сын Андрея Мстислав, а вошли в него князья Глеб Юрьевич Переяславский (младший брат Андрея), Роман Ростиславич Смоленский, его братья Рюрик и Давыд (княжившие в Овруче и Вышгороде – городах Киевской земли), новгород-северский князь Олег Святославич и его брат Игорь (будущий герой «Слова о полку Игореве»), Владимир Андреевич Дорогобужский, а также самый младший из братьев Андрея Всеволод (будущий «Великое Гнездо»). После непродолжительной осады Мстислав Изяславич ушел во Владимир-Волынский, и Киев был взят. При этом Андрей Боголюбский сам не стал садиться на княжение в Киеве, хотя имел на это право: Мстиславу Изяславичу он приходился двоюродным дядей; по смерти Ростислава Мстиславича (1167), сына Мстислава Владимировича, Андрей мог считать себя «старейшим» среди потомков Владимира Мономаха. Но на киевский стол был посажен брат Андрея Глеб Юрьевич[34]. Современники оценивали это событие как именно осуществление воли Андрея: «Богъ посадилъ тя и князь Андрѣи на отчьнѣ своей и на дѣдинѣ вь Киевѣ», – говорили в 1170 г. половецкие послы Глебу[35].