Литмир - Электронная Библиотека

Со странным чувством я шагнул в вестибюль. Кабинет Джейкоба находился в самом конце коридора, так что, сидя рядом с кабинетом Присс, вы никогда бы не догадались, что неподалеку находится комната, где на полу мелом обведены очертания человеческого тела.

Я обратил внимание, что Присс даже не повернула головы в ту сторону. Равно как и Джолин, которая появилась спустя тридцать минут. Правда, Джолин вообще головой не вертела. Усаживаясь за свой стол, она упорно высматривала что-то на зеленом ковре. Сегодня Джолин была в розовом платье, таком же блеклом, как и вчерашнее зеленое. Разглядывая секретаршу, я лениво размышлял, неужели у Джолин весь гардероб столь же тусклый.

Глаза Джолин все еще упирались в пол, когда через несколько минут вошла Инес, вслед за которой вышагивал Р.Л. Блеклая секретарша даже головы не подняла, что было весьма странно, поскольку Инес разговаривала сама с собой. И довольно громко.

– Не знаю, что мне сегодня делать. Сомневаюсь, что кто-нибудь позвонит. А даже если позвонят, что мне отвечать? «Он не может подойти сейчас к телефону»? Или: «Он не сможет больше подойти к телефону»? – Инес не прекратила свой монолог, даже проходя мимо стола Джолин. – Наверное, следовало сказаться больной, но разве хорошие секретари так поступают? Нет-нет…

По всей видимости, вчерашняя история не лучшим образом сказалась на рассудке бедной Инес. Ее строгая юбка сидела криво, из двух серег-виноградин наличествовала только одна, кружевной воротничок сбился набок. Когда Р.Л. с ней поздоровался, Инес подпрыгнула.

– А, да-да, доброе утро, доброе утро, – рассеянно отозвалась она.

Было совершенно ясно, что Инес отнюдь не считает это утро добрым. Она вяло улыбнулась Р.Л.

– Не знаю, стоило ли мне приходить, поскольку у меня теперь нет работы, но я подумала, что могла бы…

Тут из своего кабинета со стопкой бумаг выскочила Присцилла и встала как вкопанная, глядя, как Р.Л. успокаивающе обнимает Инес.

– Не беспокойтесь, Инес, – ласково сказал тот. – У нас всегда найдется для вас работа.

Присс тотчас насупилась, видимо придерживаясь иного мнения. Она уже открыла рот, но в последнюю секунду передумала, развернулась и исчезла в своем кабинете.

Инес уныло побрела в сторону кабинета Джейкоба, но, сделав пару шагов, неуверенно остановилась.

– Он… Его там уже нет?

Судя по всему, ее вопрос был обращен ко мне.

– Наверняка нет, – сказал я.

На лице Инес появилось несказанное облегчение.

– Вам не обязательно сидеть за своим столом, – встрял Р.Л., – если вам это неудобно…

Таким Р.Л. я еще не видел. В школьные годы он не отличался повышенной чувствительностью. Как и большинство футболистов. Наверное, это плохо сказывается на имидже спортсмена. Хотя, конечно, надо быть бессердечным бревном, чтобы не посочувствовать Инес. Бедняжка была сама не своя.

– Вы могли бы посидеть здесь… Однако Инес покачала головой:

– Нет-нет. Со мной все в порядке. Я должна находиться за своим столом на тот случай, если кто-нибудь позвонит. Или если я кому-нибудь буду нужна…

Голос ее затих. Определенно Инес нащупывала новые пути в здешнем секретарском мире. Она решительно направилась к кабинету Джейкоба.

После этого все вошло в обычную колею. Точнее, учитывая обстоятельства, в колею, близкую к обычной. Р.Л. сгинул у себя в кабинете, Присцилла занималась тем, что плодила груды бумаг, Джолин перепечатывала их, подшивала, складывала в папки и так далее. А я занимался тем, что ничего не делал. Если, конечно, не считать размышлений. Я думал о Присцилле и о том, что первое впечатление далеко не всегда бывает верным. А также о Джейкобе. Каким образом он умудрился нажить столько врагов? И разумеется, мне не давали покоя мысли о Рипе. С чего это вдруг все подряд бросились обвинять моего кроткого пса в немыслимых злодеяниях?

Вскоре после девяти Джолин принялась разбирать утреннюю почту. Не успела она отнести кипу писем в кабинет Присциллы и вернуться назад, как сама Присс распахнула дверь. В руках она держала белый конверт. Глаза ее были как чайные блюдца.

Не говоря ни слова, Присс протянула конверт мне. Рука ее дрожала.

Конверт, адрес на котором был написан печатными буквами синей шариковой ручкой, выглядел точно так же, как и тот, что показывал мне вчера утром Джейкоб. Если не считать одной детали: на этот раз письмо было адресовано не Джейкобу. На нем просто значилось: «Птицефабрика Вандеверта».

Я аккуратно вскрыл конверт и достал лист белой плотной бумаги, стараясь, по возможности, держать его за края. Записка, как и первая, состояла из вырезанных из газеты слов. Она гласила:

ВСЕ ОТМЕНЯЕТСЯ.

Глава десятая

Лицо Присциллы было почти таким же белым, как и письмо, которое я держал в руках. Правда, когда она прочла записку, щеки ее пошли красными пятнами.

– Хаскелл, что это значит?

Она смотрела на меня так, словно рассчитывала получить ответ.

А я понятия не имел, что все это значит. Действительно ли предполагаемый похититель надумал дать задний ход? Или он просто хочет удалить меня, чтобы было проще добраться до Присс?

Видимо, Присцилла уже решила для себя этот вопрос. Лицо ее приняло нормальный оттенок.

– Так это же здорово! – воскликнула она и весело улыбнулась. – По-моему, мы получили доказательство того, о чем я говорила с самого начала. Эта записка – не что иное, как глупый розыгрыш!

Я смотрел на конверт, не испытывая никакого желания улыбаться. Штемпель был поставлен вчера местным почтовым отделением. Бездыханное тело Джейкоба мы обнаружили около половины шестого. Поскольку единственная почта в Пиджин-Форке закрывается по будням в пять часов, значит, записку отправили до того, как мы с Присс нашли тело. И при этом отправитель адресовал ее не Джейкобу. Значит ли это, что он заранее знал, что Джейкобу бесполезно что-либо посылать? Если да, то каким образом?

Неужели автор записки и есть убийца Джейкоба?! Наверное, у меня был настолько обескураженный вид, что Присс как-то странно взглянула на меня и спросила:

– Что такое, Хаскелл?

Я вздохнул и объяснил. Тут уж обескураженная мина возникла на лице Присс. Губы ее побелели, в глазах застыла паника. Я прошел в кабинет и набрал номер шерифа.

Как ни странно, Верджил, похоже, нисколечко не обрадовался, услышав мой голос.

– Ты все еще там? – спросил он таким тоном, будто своим присутствием на птицефабрике я нанес ему величайшее оскорбление.

– Вы разве не помните, что Джейкоб Вандеверт нанял меня на три дня? – поинтересовался я как нельзя безразличнее.

– Гм-м, – ответил Верджил.

Весьма глубокомысленный ответ, вам не кажется?

Знай я Верджила не так давно, непременно бы решил, что он накручивает себя, обвиняя меня в том, что я сую нос в чужие дела. Должно быть, в детстве шерифа не научили, что с друзьями следует всем делиться. В том числе и информацией. Однако я решил не заострять его внимания на этом прискорбном обстоятельстве.

Раздражение Верджила как рукой сняло, стоило мне сообщить, почему звоню. Шериф прорычал в трубку, что выезжает, и дал отбой.

Времени он даром не терял. Через двадцать минут у главного входа завыла сирена. Каждому ясно, что шериф нашего городка самым бесстыдным образом наплевал на дорожные правила и всю дорогу мчался, превышая скорость. Сирена разорялась на полную катушку. Наверное, Верджил верил в силу саморекламы.

В коридор вылетел Р.Л. Лицо его могло соперничать в смысле бледности с побелкой на стене.

– Ч-чт-то… что случилось? – еле выговорил он.

Присс помахала перед его носом запиской, но Р.Л. почему-то не успокоился.

– А что тогда здесь делает полиция? – спросил он, сдвигая брови. – Если «все отменяется»?

Хлопнула дверь, и в вестибюль ввалился Верджил. Я попытался в двух словах объяснить Р.Л. суть происходящего, но того, похоже, заклинило. Он лишь выпучивал глаза и беззвучно шевелил губами. Глядя, как Верджил вперевалку направляется к кабинету Присс, я терпеливо повторил все сначала.

30
{"b":"91675","o":1}