Кажется, мне нужно ещё раз окунуться в бассейн с прохладной водой.

– Мы тоже не в восторге от вашей компании, – привлекаю ее внимание. – Но можно попробовать договориться на берегу.

– Ла-а-адно… – тянет Маша и, оперевшись рукой о стол, несколько раз барабанит ноготками по глянцевой поверхности. – Как будем решать, кто с кем дежурит?

Ее вопрос застает меня врасплох.

Этот момент я не продумал.

Поворачиваюсь к Леону, но он только разводит руками.

– Э-э-эм… есть какие-то предложения? – интересуюсь, предоставляя ей инициативу.

На какое-то время на кухне наступает неестественная тишина. Высоко подняв брови, рыжая жует нижнюю губу, поглощенная мозговой деятельностью. Ухватившись за резинку, она стягивает ее, распуская длинные волосы. До меня тут же доносится уже знакомый аромат сочной вишни, и я громко сглатываю.

Видимо, уловив на себе мой взгляд, девчонка смотрит на меня в ответ, поднимает глаза и, заметив бейсболку, которую я надел козырьком назад, победоносно улыбается.

– Фанты! – выкрикивает она, встает на носочки и снимает кепку.

– Играть, что ли, будем? – хмыкает Язычник, а она закатывает глаза.

– Нет, – язвительно отвечает Машка. – Мы сделаем восемь парных записок. Кому попадутся одинаковые, тот с тем и дежурит.

– А если одинаковые будут не по парам мальчик-девочка? – прищуривается Вовка.

– Тогда переиграем, – влезает в разговор Дашка.

– Раз все согласны, мы сделаем записки, – в унисон произносят две сестры и проносятся мимо, подобно Усэйну Болту .

– А поменяться потом парой можно? Может, я хочу со всеми подежурить, – усмехается Шишков.

Сведя брови у переносицы, поворачиваю голову в его сторону.

Что за херню он несет?

Засунув руки в карманы, Андрей покачивается с пятки на носок и ехидно пялится на Машку.

В самом центре груди загорается огонь, опаляющий внутренности. Не знаю, что он задумал, но мне совсем не нравится то, как сверкают его глаза при взгляде на эту девчонку. Делаю глубокий вдох, пытаясь унять непреодолимое желание сейчас же повернуть ему голову до щелчка.

– Можешь руку поменять для разнообразия и представить, что это мулатка, – мой хриплый голос звучит, будто совершенно чужой.

Леон хмыкает, пихает Шишкова локтем в бок, и в этот момент из-за двери доносится крик девчонок:

– Все готово!

Переместившись в гостиную, мы занимаем места возле журнального столика, посередине которого Маша кладет мою кепку и перекладывает в нее записки.

– Кто первый? – задает вопрос одна из близняшек.

– Инициатива наказуема, Тась. Тяни, – усмехается рыжая.

Тася не успевает вытащить небольшую бумажку, как следом тянется Горбунов.

– Как дикие, – бубнит Машка, цокая языком.

– Тяни давай, – подгоняю ее.

Скорчив лицо, она достает записку и откидывается на спинку дивана, перекидывая густые локоны с одного плеча на другое.

– Так, все, я следующая, – предупреждает Даша.

Как только в ее руке оказывается бумажка, за ней тянутся еще одна близняшка и Шишков.

Переглянувшись с Лео, мы вынимаем последние записки, и в гостиной повисает тишина.

– У меня круг нарисован, – объявляет Язычник, и все начинают суетиться.

– У меня тоже, – Дашка вертит запиской и улыбается.

– Квадрат, – лаконично говорит Вова.

– И у меня, – отзывается близняшка напротив него.

Откашливаюсь и разворачиваю записку.

– У меня крестик, – смотрю на девчонок, ожидая ответа от своей пары.

Рыжая переводит на меня круглые, словно два блюдца, глаза, резко выдыхает и соскакивает с дивана.

– Я не буду с тобой дежурить! – уперев руки в бока, возмущается она.

– А я с такой психованной и часа не выдержу! – выпаливаю, поднимаясь на ноги, и начинаю расхаживать по комнате.

Что за ненормальная свалилась на мою голову?

Подруги девчонки вжимаются в спинку дивана и переводят взгляды с меня на нее и обратно. Приблизившись ко мне, Лео кладет ладонь на плечо, но я ее скидываю, давая понять, что раздражен.

– Да я тебя сковородкой огрею! – всплеснув руками, продолжает бунтовать Машка, еще больше распаляя меня.

– Ведьма! – рявкаю, подходя ближе к ней на несколько шагов.

– Ха! Девушку от ведьмы отличает только настроение! Так что я могу нафеячить, а могу и палкой ткнуть!

– Это я в тебя могу своей палкой ткнуть!

Хватаюсь за пах и делаю выпад бедрами, чтобы она поняла смысл моих слов.

– Что-о-о?

Глаза рыжей становятся еще больше. Она делает глубокий вдох, а у меня складывается ощущение, что у нее сейчас дым из носа и ушей пойдет.

– Ну, держись!

Ведьма хватает небольшую декоративную подушку, лежащую на диване, и кидает ее в меня. Ловким наклоном корпуса влево уворачиваюсь, но она находит себе другую цель – лицо Леона, который стоит сзади и не успевает среагировать.

В этот момент мне тоже хочется что-нибудь кинуть. Возможно, наглую девчонку на кровать, придавив ее своим телом и заткнув дерзкий рот поцелуем.

– Вы, два психа, а ну убавили свою громкость! – вспыхивает друг, повышая голос. – Все, каждый дежурит со своей парой!

– Думаю, мы сегодня будем, – подает голос Горбунов, и девчонка, сидящая напротив него, оживленно кивает.

Он дергает подбородком в сторону кухни, и они уходят.

– Вот и отлично.

Ведьма вскидывает руки, поворачивается и направляется к лестнице. Дашка и вторая близняшка несутся следом, словно за ними кто-то гонится.

Плюхаюсь на диван, закрываю лицо руками и, откинув голову назад, раздраженно рыкаю.

Черт меня дернул предложить Машке дежурство. Она ведь меня с ума сведет, а потом еще и в психушке навещать будет!

– Биг босс, хочешь, поменяемся с тобой?

Нахмурившись, поворачиваю голову и смотрю на Шишкова. Представив, что ведьма будет проводить время с ним, а не со мной, я ощущаю, как в груди что-то неприятно екает и к горлу подкатывает желчь.

– Андрюх, оно тебе надо? Эта рыжая даже Чернова вывела.

Язычник широко мне ухмыляется и подмигивает. Похоже, что ему нравится мое новое положение, в котором я оказался.

Влип я по самые Фаберже…

Мария

Сидя на кровати по-турецки, размышляю, почему так вспылила из-за совместного дежурства с Черновым. То ли понимаю, что наших перепалок теперь точно не избежать, то ли разозлилась из-за трепещущего чувства в первые секунды, когда узнала, что он будет моим напарником.

Запускаю пальцы в густые непослушные волосы, заправляя их назад, и, плюхаясь на спину, выдыхаю, раздув щеки.

– Ты остыла? – интересуется Дашка.

Они с Оксанкой сидят рядом уже минут десять и за это время только безмолвно обменивались взглядами, пожимая плечами.

Поворачиваю голову в их сторону и киваю пару раз.

– Фух! – облегченно вздыхает Тарасютина, небрежно махнув рукой в мою сторону. – Я думала, что вы сейчас весь дом вверх дном перевернете.

Я тоже.

– Ты с чего вообще так вспылила? Сказала бы мне, и мы бы поменялись парами, – Жулина складывает руки на груди, наклоняет голову набок и прищуривается. – Или тебе, наоборот, Мишка понравился?

– Кто? Этот кретин-капитан? Я больше симпатии к Джигурде испытываю, – вру ей и кривлю губы.

Сама не понимаю, для чего это делаю. Но в одном уверена точно – подруге необязательно знать, что Чернов заставляет мое сердце биться чаще, а мозг превращает в желе. Хватит с меня хоккеистов. Я же не идиотка наступать на одни и те же грабли, пусть и другой модели. Или… Нет, точно нет.

– После завтрака идем на пляж? – задаю вопрос, чтобы уйти от разговора про Мишу.

– Да-а-а, – тянут девчонки с широкими улыбками.

– Хотите покажу, какие мы с Тасей купальники взяли? – поигрывает бровями Тарасютина.

– Давай, хвастайся, – хмыкаю, а Жулина потирает ладони.

Обсуждая предстоящий первый поход на пляж, мы не замечаем, как пролетает время, пока с первого этажа не доносится голос Таси.