У здания церквушки, куда Сергей вернулся по продолговатой улице, его ждал еще один очень неприятный сюрприз – призраки, походившие на людей, но с горящими глазами, точно фонарями. Их было много, и все тянулись к нему, как к гребенному магниту.

– Что за ерунда здесь творится? – прошипел мужчина, чувствуя, как начинает злиться, и начал отбиваться кинжалом, но серебро призраков даже не царапало. В таком случае и пистолет будет бесполезен.

Сергей кинул под ноги духов горючую смесь, и несколько из них вспыхнули, как древесина, облитая бензином. Призраки издали рев, настолько громкий, что у Сергея заложило уши. Из-за этого он не успел вовремя отреагировать, и монстр с длинными когтистыми лапами пронзил его грудь насквозь. Булькающие звуки мужчины вместо крика, который он пытался издать, тонули в зыбком, почти осязаемом тумане. Монстр из тумана впился в его шею.

Еще недолго Сергей пытался чертыхаться в воздухе, тыкал монстра кинжалом, уже тянулся к пистолету левой рукой, как ощутил укус в локте. Монстр жадно отгрызал ему руку.

***

После того, как зажгла все огарки свечей в канделябрах на стенах, Оксана легла на кровать, закутавшись в белые льняные простыни, и уставилась в потолок. Думала, что сон придет быстро, да и спать хотелось. Все-таки усталость после переезда и местный воздух сказывались на ее состоянии. Но сон, как назло, не шел. В соседней комнате тикали стрелки часов с кукушкой, отсчитывая секунды. В ночной тишине они казались слишком громкими.

Ворочаясь с одного бока на другой, пытаясь устроиться, Оксана прокручивала в голове слова Ани и Саныча:

«Правила… нечисть… тоже, блин, придумали, еще и бабушку приплели к своим сказкам».

Вспомнился туман, что сопровождал Оксану с самого Новосибирска и стелился в лесу по дороге, когда она с Санычем шла в деревню.

«Туман не отпустит…» – утренний упрек Ани ознобом прошелся по телу. Странно, что так уверенно и серьезно ей про это говорят, да и интересно все же было, что на самом деле случилось с бабой Ниной. И что она обещала такого ценного? Почему звала к себе с такой настойчивостью? Еще и эта дарственная на дом…

«Откуда у этой бабки были мои данные?» – четко прозвучал вопрос в голове. Почти сразу разум выдал ответ: «Ворожба с нечистью», хотя еще в городе Оксана списала это на общение бабушки и мамы таким вот непонятным старинным способом.

Помотав головой из стороны в сторону, девушка вытерла лицо руками, отгоняя ненужные размышления в сторону. Всего день в этой деревне, а уже лезут мысли всякие.

Почти уснув, Оксана ощутила, как холод коснулся кожи. Укутавшись в одеяло, сжавшись клубочком, она вдруг поняла, что ветра в доме быть просто не могло, ведь все, даже ставни, было закрыто. Правила просто нельзя было нарушить…

«Дверь…» – вдруг поняла Оксана. Она не стала закрывать дверь на замок!

Протяжный скрип половицы разорвал ночную тишину. Сердце тут же ушло в пятки. Боясь даже пошевелиться, Оксана крепко зажмурилась, перестав дышать. Второй отчетливый шаг и скрип доски спровоцировал новую волну дрожи. Она ведь совсем одна в доме… Одна ведь?

Когда шаги остановились возле кровати и нечто, шумно и хрипло дыша, медленно склонялось над ней, из глаз полились слезы. Оксану сковал приступ леденящего страха, который не позволял ей даже пошевелиться. Хотелось сделать вид, что ее не существует. В мыслях крутились все молитвы, которые она когда-либо слышала. Пусть отрывками, но хоть так.

Одеяло плавно сползло вниз. Кровь хлынула к мозгу, и, зажмурив глаза, Оксана вскочила и ринулась босиком к входной двери, всего на миг обернувшись. Грудь пронзило резкое жжение. Закричав во все горло, Оксана смотрела в затуманенные блеклые глаза пожилой женщины с иссиня-бледной кожей, с четко выступающими черными венами. Было холодно. Женщина отдернула руку от груди Оксаны и, встав под свет зажженных свечей, в мгновение преобразилась: кожа порозовела, взгляд ожил, на почти нетронутом морщинами лице показалась печальная улыбка. Накинутый на голову красный цветочный платок скрывал едва выглядывавшие из-под него седые волосы, коричневый сарафан на пуговицах доходил до пят.

Оксана хотела бежать, но в этот момент не могла и шага сделать.

– Спасибо, что приехала, внучка. Теперь все мое – твое. Жаль, при жизни не могла передать. – Призрак перевел пальцы в сторону открытого шкафа.

Пламя во всех свечах колыхнулось… и погасло. Сорвавшись на крик, Оксана ринулась с места и выбежала на улицу, почти сразу теряясь в тумане.

Оборачиваться жутко. Она бежала по колючей земле по памяти, нащупав калитку, дернула засов и оказалась на улице, лишь едва видя очертания деревьев рядом.

– Аня! – звала во весь голос Оксана, ощущая на коже холодное дыхание.

Завидев впереди снующие вялой походкой силуэты людей, тут же остановилась. Их глаза светились, подобно уличным фонарям.

По щекам ручьем текли слезы. Зажав в зубах кисть, лишь бы не закричать, девушка давилась истеричными всхлипами и вдруг подумала о сигарете.

«Огонь, – вспомнила она правило. – Зажигалка!» Трясущимися руками кое-как достала из кармана зажигалку, и с третьей попытки девушку мягко осветил оранжевый свет. Оксана осторожно шла среди призрачных фигур, как вдруг одна из них появилась прямо перед ней. Как удалось не закричать, одному богу известно, но затуманенные глаза призрака смотрели на девушку в упор. Черные вены отчетливо пульсировали на бледном и безжизненном мужском лице. Он не приближался к дрожащему огню, но и не отходил. Медленно обогнув мертвого, Оксана ускорила шаг и утонула в другом тумане – более густом, тяжелом. В нем едва виднелось пламя зажигалки. Она будто плутала так целую вечность, пока не вышла на длинную дорогу, идущую вдоль домов.

Туман тут был менее густым, и Оксана могла видеть силуэты домов с зажженными светильниками. Неуверенно подойдя ближе, не рискуя опустить онемевшую руку с зажигалкой, Оксана двинулась вперед, завидев у калитки каждого дома полупрозрачных людей. На фоне темноты и тумана они единственные казались цветными, как на старой пленке или на первых цветных изображениях. Среди них была и Аня…

Соседка стояла, как все, с вытянутой рукой с фонарем, и туман со стороны леса не приближался ни к ней, ни к остальным домам. Все они словно противостояли злу и тем тварям в тумане. Грудина разошлась ноющей болью. Рука дрогнула, и онемевший палец опустил кнопку зажигалки. Ноги подкосились, но крепкая хватка не позволила ей упасть. Теплый свет мягко освещал худое вытянутое лицо парня с темной кучерявой челкой, спадающей на глаза. Он плавно поднес палец к губам и осторожно кивнул.

«Живой!» – радовалась Оксана про себя, и слезы вновь хлынули по щекам.

– Что это за чертово место? Что это были за твари? – одними губами спрашивала она, не зная до конца, справится ли со своими эмоциями или нет.

Парень держал в руках керосиновую лампу, ведя ее вперед по тропе мимо домов.

– Нельзя их трогать, – шепотом сказал парень, коротко взглянув на нее. Его голос успокаивал и внушал уверенность. – Это их души, а зажженный фонарь символизирует жизнь.

Ноги болели от мелких камней и колкой травы, впивающейся в пятки. Парень ускорял шаг, светом отгоняя силуэты тех, у кого светились глаза. Проходя мимо таких, Оксана вздрагивала, сильнее впиваясь ногтями в ладонь парня.

В его выражении лица читалось много вопросов, но он их не задавал.

Свернув на улицу, где возвышался засохший дуб, парень завел ее на участок двухэтажного дома, выкрашенного в зеленый цвет и с коричневой крышей, расположенного рядом с маленьким озером. Возле дома стояла ЕГО копия с пустым выражением лица и вытянутой рукой с тем же самым фонарем.

Вскрикнув, Оксана выдернула руку и, попятившись назад, споткнулась и упала за воротами. Приподнявшись на локтях, ладонью вмазалась во что-то липкое и грязное. Это оказалась лужа крови, а в ней лежала рука. Даже в темноте Оксана рассмотрела на большой, отгрызенной по локоть мужской конечности татуировку скорпиона.