Вечерок не задался сразу.

Стоило мне проснуться и высунуться из убежища, как взору немедленно открылась дивная картина: девчонка сидела на рундуке под окном и сосредоточенно плела сеть. Дурной знак. Я взъерошил волосы и выбрался из люка.

Войко могуче храпел из своего угла: наверняка полдня проработал авралом.

– Эй, котёнок, ты в порядке? – побольше участливости в голос.

Она молча кивнула, пальчики продолжили орудовать челноком и шаблоном.

Я было поднял руку, чтобы потрепать её по волосам, но не стал.

Просто умылся и вышел из каюты. Наверное, нужно дать ей время, чтобы отошла от пережитых потрясений. И лучше пусть мучает пеньковый шпагат, чем мои нервы.

Вчера они и так изрядно истончились.

Льда отчаянно не хватало, я отправил Войко за второй бочкой, а девчонка тем временем сползла под воду. Пузырьки воздуха из её лёгких смешались с бурлением кипятка. Мне пришлось засунуть руки по локоть, чтобы вытащить её, пока не захлебнулась. Так что я отправил Бронислава ещё и за кровью, чтобы не покусать его самого. После попросил не сообщать Ярочке об этом: её душевному равновесию не пойдёт на пользу знание, что она уже кого-то поранила своей магией.

Ошпаренная кожа успела восстановиться, но гаденько поднывала от воспоминаний, а за дверями каюты меня ждала новая картина маслом: Радек с Демиром выставили ящик с парой бронзовых ручек и вычурной крышкой прямо на шканцы.

– Мы требуем объяснений, – блондин сложил руки на груди.

Требуют, надо же. Совсем распустились, забывают, с кем говорят.

– А что вам не ясно? – зло ощерился я, подступая ближе. – В ковчеге заперто нечто достаточно ценное, чтобы решиться ограбить вампира. Да, я не сообщил вам о дополнительном грузе, но по итогу все получат свою долю.

– И что в этом сундуке?

– Понятия не имею. Он защищён высококлассной магией, и мы не станем пытаться её преодолеть, чтобы заглянуть внутрь.

– Так если этот груз такой ценный, – Радек почесал подбородок, – может нам самим определить, что с ним делать?

– Нет, – отрезал я. – Мы не станем нарушать договор и сбывать неизвестный товар самостоятельно. Я не собираюсь переходить дорогу заказчикам. Мы не будем пытаться открыть ковчег. Мы вернём его на место и запечатаем все ящики. Мы доставим товар в Карагул, как уговорено и получим за него обещанную сумму. Всем ясно?

– Знаешь, после такой чудовищной передряги, нам полагается компенсация, – заявил Радован.

– Я уже сказал, что все получат свою долю. Или ты считаешь, что заслуживаешь больше командира судна?

Он заткнулся, но остался крайне раздражённым.

– А теперь отнесите груз в трюм, засуньте в один из ящиков сами знаете с какой маркировкой и забейте гвоздями.      Чего встали верстовыми столбами? Это приказ!

Они без энтузиазма повиновались, а я выудил мешок с бурдюками и отпил свиной крови. Та успела несколько потерять в качествах. Ещё сутки-другие и совсем протухнет, она ведь и так была не самой свежей. Придётся охотиться, чтобы протянуть до порта.

Когда я вернулся в каюту, девчонка продолжала усердно плести сеть. Её губы превратились в тонкую полоску, на щеках не осталось румянца, глаза опустели и поблёкли. Казалось, моя подопечная растеряла всякую жизнь.

– Так, всё, пошли, – велел я, хватая её запястье.

– Куда? – чисто для порядку возмутилась она, но голос остался безжизненным.

– Возвращать блеск твоим очам, травмированная моя.

– А вам не приходило в голову, что мне нужно время, чтобы справиться со всем этим? – возмутилась она уже оживлённее.

– Справляться в компании лучше, чем в одиночку вязать узелочки.

Я кинул ей плед, потому что на улице прохладно, а возвращать её, пока не начнёт носом клевать, не собирался.

Честно говоря, я изрядно побаивался не только за её душевное равновесие.

Недавно пробудившийся талант девчонки тоже светлых мыслей не внушает, ведь испепелить меня гораздо проще, чем мёртвого колдуна. Следовательно, Ярочке придётся обуздать его в кратчайшие сроки, такая опасность мне под боком совершенно ни к чему. К тому же, есть пара вопросов, которые несколько меня беспокоят, но о них я девчонке пока не поведаю.

– И что вы собираетесь делать, чтобы развеселить меня? – хмуро вопросила рыжая малявка, когда мы вышли на палубу. – Будем снова на звёзды смотреть или нальёте мне немного сливовицы, чтоб взбодрилась?

– Ярочка, неужели ты до сих пор настолько дурного мнения обо мне? Разве могу я налить спиртное ребёнку?

– Вы можете выбросить ребёнка за борт, а потом оставить на ночь в трюме, – едко припомнила она. – Чем же вы лучше вчерашних бандитов?

– Смотрю, ребята уже рассказали тебе про наш особый груз.

Девчонка кивнула.

– Всё, что со мной произошло – ваша вина, – устало сказала она. – Как обычно. Наверное, мне уже не следует удивляться.

– Что ж, хорошо. Я признаю свою вину. Ты довольна?

Ярочка выдохнула и пошла к трапу кубрика.

– Ты за сливовицей? – шутливо приподнял я бровь.

– У меня нет сил с вами разговаривать, – ответил она.

Я покачал головой. Какая же, сука, взрослая она стала.

Но предоставлять её самой себе в таком состоянии определённо не стоит, так что я последовал за обиженным ребёнком и опустил за собой люк, дабы наши разговоры не стали достоянием матросских ушей. По-хорошему мне не следует так часто наведываться в вотчину экипажа, но у нас ведь обстоятельства одно другого хуже.

Девчонка зыркнула на меня исподлобья, но ничего не сказала, просто разожгла лампу, достала банку сухофруктов и хотела уйти, но я поймал её за локоть и усадил на лавку. Ярочка поставила банку на подвесную столешницу, а я сел напротив.

– И что мы будем делать? – вопросила она бесцветным голосом.

– Выяснять правда ли ты, как её там…

– Возгарка, – напомнила девчонка.

– Именно.

Строго говоря, ни капли сомнений во мне не булькало. Ярочка не проявляла других талантов, а произвести такое количество жара, чтобы растопить две бочки нетающего льда… Ну, на такое без практики способны только прирождённые пироманты. Нет, выяснять уже нечего, я просто нашёл повод занять деточку и слегка подогреть интерес к её собственному дару, чтоб перестала киснуть.

Я огляделся, взял кружку из посудницы, поднял крышку бочки и зачерпнул воды. Поставил перед девчонкой.

– Попробуй заставить воду двигаться. Представь, что твой разум проникает в неё, а потом начни закручивать, будто ложкой мешаешь.

Малявка шумно выдохнула и сосредоточилась на кружке.

Вскоре вода закипела.

Ярочка разочарованно отвалилась к стене.

– Что ж, тоже неплохо, – сказал я, зачерпнул сухофруктов из банки и бросил в кипяток, помешал ложечкой. – Через пару минут получится компот.

Внутренне я очень радовался, что не пришлось хватать бочку и тушить пожар. Да, корабельное нутро – не самое безопасное место для опытов с огненной магией, но у нас вообще нет подходящего места, да и ставить матросов в известность нельзя. Здесь хотя бы приватно.

– Ты раньше что-нибудь поджигала? – и опять, я отлично знаю, чего она уже поджигала, но пусть расскажет. Может, мне не все эпизоды известны.

– Верёвки, которыми меня связали бандиты, но я тогда не поняла, – Ярочка прикусила губу на свой обычный манер, подумала и продолжила: – Кажется, был ещё случай с пучками трав: дома, до того, как вы напоили меня кровью. Тогда я тоже не поняла, подумала на мальчишек. Блин, я так домой хочу…

Я коснулся её кисти, но она убрала руки под столешницу.

– Получается, если бы вы не забрали меня с собой, я бы всё равно начала поджигать? – теперь она подняла на меня глаза и посмотрела иначе. Девчонка дулась, но ей определённо хотелось найти повод, чтобы простить меня.

– Да уж наверняка. Магическая одарённость может проявиться очень рано или задержаться до приличных лет, но гораздо чаще она показывает себя во время полового созревания. И у девочек переломный момент заметнее, чем у мальчиков.